Луиза Мэй Олкотт - Роза и семь братьев Страница 34

– Я знаю это. Потому-то у этих жалких созданий и бывают слабые спины, какие были у их матерей. Бесполезно рассуждать об этом, и я решительно не намерен спорить, но говорю раз и навсегда, что если когда-нибудь увижу у Розы корсет, то брошу его в огонь, и вы можете прислать мне счет.

Говоря это, он действительно готов был бросить корсеты в камин, но тетушка Джесси удержала его руку и весело сказала:

– Не жги их, ради Бога, Алек, в них так много китового уса, что мы потом не избавимся от ужасного запаха. Отдай корсеты мне, я буду следить за тем, чтобы они никому не причинили вреда.

– Китовый ус, да, это правда. Его тут такая тьма, да еще и металлическая пластинка спереди, как будто недостаточно своих собственных костей. Если бы мы только дали им возможность хорошо исполнять свое дело, – ворчал доктор, возвращая сестре «яблоко раздора». Потом лицо его вдруг просияло, он поднял палец и сказал улыбаясь: – Слышите, как девочки смеются? Стянутые легкие не могли бы производить таких чудесных звуков.

Из комнаты Розы доносились взрывы хохота, и присутствующие невольно улыбнулись.

– Верно, опять какая-нибудь твоя новая затея, Алек? – благосклонно спросила тетушка Изобилие. Она начинала верить в необычные идеи своего племянника. Хоть они и были странными, но давали хорошие результаты.

– Да, это, и правда, моя последняя затея, тетя. Надеюсь, она вам понравится. Я узнал, что придумала Клара, поэтому к сегодняшнему дню тоже велел подготовить наряд для Розы. Не хочу огорчать девочку, но пусть она сама выберет костюм, и, если я не ошибаюсь, Роза предпочтет именно мой. Пока мы ждем ее, объясню, в чем дело, и тогда вы лучше поймете, что я имел в виду. Модель я нашел в этой маленькой книжке. Она просто поразила меня своим совершенством. На мой взгляд, эта одежда отвечает требованиям здравого смысла и хорошего вкуса. Рисунок наглядно показывает, как женщины могут удобно и красиво одеваться, а это самое главное. Этот костюм коренным образом меняет представления о женской моде. Вот, посмотрите на картинку. Я думаю, женщин подобная одежда должна только радовать.

Говоря это, доктор Алек подал книгу тетушке Изобилие, которая, подчиняясь ему, надела очки и, поглядев внимательно на картинку, сказала с некоторым неудовольствием:

– Господи помилуй, это точно ночные панталоны, которые носил Джеми. Надеюсь, ты не намерен заставить Розу ходить по улицам в таком костюме? Это неприлично, и я этого не позволю!

– Именно намерен, и думаю, что моя милая тетя согласится, когда поймет, что это хорошо. Я называю эту одежду индейским словом «паймас». Это – нижнее платье, а поверх него Роза может надевать, что угодно. Сшито это из одного куска фланели. Сверху надета юбка, свободно завязанная у пояса. Ребенку тепло в такой одежде; тело не давят ни пояса, ни пряжки, ни разные оборки. Платье дает простор мышцам и не стесняет движений. Я уверен, что у Розы не будет болеть спина, и она не будет знать ни одного из длинного списка недугов, которых вам, бедным женщинам, невозможно избежать.

Наконец за дверью раздались голоса.

– Войди, моя гигиеническая модель, дай мне посмотреть на тебя, – воскликнул дядя Алек.

Роза вошла с такой веселой плутовской улыбкой на губах, что было видно, какое удовольствие доставляет ей одежда. Доктор с удовольствием глядел на девочку.

– Что же, я не вижу тут ничего замечательного. Это недурное и чистенькое платье, материал хорош, и нет ничего неприличного, если ты хочешь, чтобы Роза походила на маленькую пансионерку[22]. Но в нем нет ни крошечки стиля, и никто не захочет взглянуть на нее в другой раз, – заявила тетушка Клара, чувствуя, что последнее замечание ее безосновательно.

– Это именно то, чего я хотел, – ответил доктор, потирая руки от удовольствия. – Роза теперь соответствует самой себе: скромная маленькая девочка, которая не хочет, чтобы на нее обращали внимание. Но я надеюсь, что она заслужит одобрительные взгляды людей, которые любят здравый смысл и простоту более, нежели шум и блеск. Повернись, моя Геба[23], и дай моим глазам отдохнуть, глядя на тебя!

Правда, рассматривать было особенно нечего: простенькое платье из темной коричневой материи, приятного оттенка, доходившее до сапожек на низких каблучках. Сумка из тюленьей кожи, шляпа, перчатки, лента ярко-красного бархата вокруг шеи и такая же лента, подвязывавшая хорошенькие локоны, – вот и весь костюм, в котором Роза походила на красношейку, которая порхает зимой, но не страдает от холода.

– А тебе, Роза, костюм нравится? – спросил доктор, чувствуя, что для полного успеха мнение Розы важнее, чем мнение тетки.

– Мне с непривычки странно, но очень свободно и очень тепло! Ничто мне не мешает, – ответила Роза, подскакивая и показывая на свои ноги, которые под короткой юбкой могли двигаться так же свободно, как ноги мальчиков.

– Ты можешь убежать от бешеной собаки или идти быстро, не рискуя упасть и расшибить нос, я полагаю?

– Да, дядя. Я представляю себе, что собака бежит за мной, и сейчас перескакиваю через забор так… Когда буду гулять в холодный день, то пойду вот так…

Желая представить все в лицах, Роза перескочила через спинку дивана так легко, как это сделали бы ее двоюродные братья; потом стремительно прошлась по комнате.

– Ну, вот и результат! Давайте, одевайте ее как мальчика, и она будет вести себя как они! Я ненавижу все эти изобретения мудрых женщин, – воскликнула тетушка Клара, когда Роза вернулась на свое место.

– Но мы обязаны этим изобретением одной молодой модистке, которая сделала костюм – красивый или, если это выражение тебе больше нравится, шикарный, и вместе с тем удобный. Миссис Ван Тэссель была у госпожи Стон, и на ней было точно такое платье. Миссис Ван Тэссель сама говорила мне, что она уже больше не лежит на кушетке, а выходит, несмотря на слабое здоровье.

– Здесь что-нибудь не так! Дай-ка мне посмотреть эту книгу, – и тетушка Клара принялась разглядывать новые выкройки с возросшим уважением. Если щеголиха миссис Ван Тэссель носит эти ужасные вещи, то они заслуживают того, чтобы на них обратили внимание, несмотря на все предубеждение против них.

Доктор Алек посмотрел на тетушку Джесси, и они оба улыбнулись, потому что «мамуля» знала о новой затее своего брата и очень радовалась его успеху.

– Я думаю, все это уладится, – кивнул головой доктор.

– Я рада, что миссис Ван Тэссель показала мне пример, и я первый раз в жизни раньше Клары приняла новую моду. Я уже заказала себе такой же костюм, и скоро вы увидите, как я в нем буду играть с Розой и мальчиками, – объявила тетушка Джесси, подмигивая Алеку.

Тетушка Изобилие между тем внимательно рассматривала костюм Розы. Девочка объясняла ей фасон нижней юбки.

– Видите, тетя, какая красивая красная фланель, и какая пестрая юбочка, и длинные чулки. Ах, как мне тепло! Фиби и я, мы чуть не умерли со смеху, когда я надевала этот костюм, но он мне очень нравится. Он так удобен, не надо никаких поясов, и я могу сидеть и не бояться, что сомну его. Я не люблю мятую одежду, и если на мне вещи, которые мнутся, я все время думаю о них, а это очень неприятно. Скажите, он нравится вам? Я вполне полагаюсь на дядю, потому что он лучше знает, что хорошо для здоровья, и готова носить хоть мешок, если он этого захочет.

– Я не допущу ничего подобного, Роза! Но я хочу, чтобы ты сравнила и оценила оба костюма и выбрала тот, который тебе больше нравится. Предоставляю это твоему здравому смыслу, – доктор Алек был уверен в своей победе.

– Я, конечно, возьму этот, дядя! Тетин тоже модный, и, по правде сказать, нахожу его очень красивым, но он такой тяжелый, что если я надену его, то буду двигаться как кукла. Я очень благодарна тетушке, но возьму этот.

Роза говорила все это очень мило, но решительно, хотя и взглянула с сожалением на другой костюм, который Фиби уносила. Естественно, ей хотелось быть похожей на других девочек. Тетушка Клара вздохнула, а дядя Алек улыбнулся и сказал ласково:

– Благодарю тебя, моя дорогая; прочти эту книгу и ты поймешь, отчего я хочу, чтобы ты его носила. Потом, если захочешь, я дам тебе новый урок. Вчера ты просила меня позаниматься с тобой, а этот урок будет гораздо для тебя нужнее, чем урок французского языка или домоводства.

– Какой же это будет урок? – и Роза взяла книгу, которую тетушка Клара отбросила с неудовольствием.

Хотя доктору Алеку было уже сорок лет, он не утратил юношеской страсти к розыгрышам и подтруниванию. Довольный своей победой, он не мог удержаться от соблазна помучить тетушку Клару и заставить ее предположить ужасную для нее вещь. А потому ответил полушутя-полусерьезно:

– Урок физиологии, Роза. Может быть, ты захочешь изучать медицину и стать врачом, как твой дядя. Я буду твоим учителем. И ты займешь мое место, когда я уже не смогу практиковать. Если ты согласна, то я завтра же вытащу из чулана старый скелет.