Зента Эргле - Без пяти минут взрослые Страница 35

— Я знаю, — улыбнулась Байба. — Как твоя рука? Дай я помассирую.

Вокруг кисти был виден тонкий розовый шрам. Пальцы, хотя и неуклюже, но двигались. Даумант сжал их в кулак.

— До бокса ещё далеко, но рисовать уже пробовал. Могу, только устаю быстро. А шить совсем трудно.

— Ничего, придёт время — всё сможешь.

— Врач тоже так говорит.

— Может быть, ты есть хочешь? У меня блинчики. — Байба вскочила с дивана.

— Не уходи! — Даумант усадил её обратно. — Поговорим. Я в больнице тысячу раз всё обдумал.

— Что обдумал?

— Нашу будущую жизнь. Знаешь, когда я тебя полюбил? В восьмом «б», когда мы начали заниматься вместе. И с тех пор только о тебе и думаю. А ты тогда меня…

— Не надо!

— Ладно. Что было, прошло. Если человек чего-то очень-очень желает и не щадит сил, чтобы это желание исполнилось, то обычно оно исполняется. Я все эти три года ждал и надеялся, когда, наконец, свершится чудо, и ты меня полюбишь. И это случилось! Этот день, 10 июля, я буду помнить всю жизнь, до самой смерти!

— А если ты встретишь другую девушку, красивее, лучше, умнее меня?

— Никогда в жизни! Знаешь что, мы уже совершеннолетние. Пойдём завтра прямо с утра в ЗАГС и подадим документы. Через месяц будем мужем и женой.

Даумант сел на пол и положил голову Байбе на колени:

— Мы будем счастливы! Вот увидишь! Всегда и всюду вместе, в радости и в горе! Я буду помогать тебе. Я всё умею: чистить картошку, приготовить обед и даже бельё стирать.

— А во время отпуска будем путешествовать. Так много хочется увидеть.

— Закончим училище и махнём на юг, к Чёрному морю.

— Вот глупый!

— Почему? Поедем на попутных машинах. Возьмём в клубе палатку. Согласна? Скажи, что согласна. Что тебя больше тянет: горы или море?

— И то, и другое.

— Тогда в Крым.

Байба перебирала кудри Дауманта и молчала.

— Почему ты не отвечаешь?

— Мне как будто всё это снится. И я боюсь проснуться.

— А ты не бойся. Я никому и никогда не позволю обижать тебя. Самое главное, что мы вместе, что мы любим друг друга. Я буду работать, как зверь, чтобы ты ни в чём не нуждалась. Ты увидишь, у нас будет всё: квартира, машина… Тебе дочка, мне сын. Не сейчас, позже. Нам незачем торопиться.

— Фантазёр. Пока у нас нет даже крыши над головой. К нам нельзя: отчим с мамой будут против. У тебя негде.

— Старушка-соседка, та самая, которую ограбили бандиты, ищет квартирантов. Её муж только что умер, и ей одной страшно. А что, если мы оба…

— Какой ты хороший! — Байба взяла руку Дауманта и приложила к своей щеке. Это было бы большим счастьем уйти от отчима. Последнее время он ей окончательно опротивел: словно раздевающий взгляд, двусмысленные намёки. Вечерами, когда матери нет дома, он торопит её укладываться спать, а сам не выходит из комнаты, листает книгу, притворяется, будто читает. Несколько раз она уже засыпала в одежде. Один раз она проснулась от тяжелого, с табачным перегаром дыхания и громко вскрикнула.

«Чего кричишь, дура? Разбудишь Роланда, — отпрянул Найковский. — Что за мода спать в одежде!»

Матери о своих подозрениях Байба не сказала ни слова: ей и так трудно. Последнее время отчим стал совсем нетерпим к ней. Всё в матери его раздражало: и вид, и одежда.

— Почему ты молчишь? Ты не хочешь? — забеспокоился Даумант.

— Я не знаю… Это так неожиданно. Зачем нам спешить? Закончим училище, устроимся на работу…

— Училище закончим через две недели. А на работу мы фактически устроены. Ты боишься?

Байба кивнула.

— Кого? Меня?

— Скорее самой себя. Сумею ли я быть тебе хорошей женой?

— Об этом не беспокойся, я тебе помогу.

— Да я не об этом. А ты… У тебя когда-нибудь была женщина?

Даумант с минуту молчал, опустив голову.

— Была. Прошлым летом. Ты в это время была в Сибири. Именно тогда мне попался Леон с нашего курса, ты его знаешь. Пригласил с собой, сказал, что познакомился с шикарными девочками. Взяли два пузыря для смелости. Девицы оказались с опытом, знали, что и как… Одна из них уже полгода живёт у Леона, — он взглянул на Байбу и замолчал. Байба тоже молчала. Даумант положил ей руку на плечи и притянул к себе. — Не сердись же!

— Не надо! — Байба резко оттолкнула его и подошла к окну. — Как ты мог любить меня и ласкать другую девушку?

— Знаешь, большинство парней это не принимают так трагически. Лезут к девчонкам в постель, чтобы попробовать, как это… И потом хвастаются, чтобы их не считали зелёными юнцами.

— А ты?

— Я уже сказал. Тебя не было. Ты была с теми парнями из Гомеля, ещё восхищалась ими. И тогда я подумал, что ты… Да что оправдываться! А тут Леон: «На свете полно девчонок, нечего горевать из-за одной». Ну и тогда… А потом я чувствовал себя как оплёванный. Я никогда больше…

— Будет лучше, если ты сейчас уйдёшь.

— Никуда я не пойду. Скажи, что простишь! Ну, пожалуйста! С тех пор прошёл целый год. Я её даже не помню.

— Знаешь, Даумант, я сейчас не могу. Поговорим в другой раз.

— Хорошо. Дай мне свой рисунок.

На другой день он уже был у Байбы.

— Я столько передумал за ночь! Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, но, если ты меня не простишь, мне нечем будет жить.

Даумант протянул Байбе готовый рисунок:

— Это ты в свадебном платье, только фаты не хватает.

— Я не такая красивая, как ты нарисовал.

— Ты в тысячу раз красивей!

— Разреши мне к свадьбе обрезать косу.

— Только через мой труп!

— Ты такой же старомодный, как моя мама. Мне из-за волос надо каждое утро вставать на полчаса раньше.

— Я сам буду тебя причёсывать и заплетать. А ночью твои волосы будут покрывать меня, как одеяло.

Из дневника Байбы:

«Я люблю, люблю, люблю! Наверно, я полюбила его давно, только сама не понимала этого. Даумант смелый, сильный и нежный. Красивый ли? Не знаю. Том Суна, наверно, красивее. Но я Дауманта ни на кого не променяю. Девчонки мне завидуют».

«Какая разная бывает любовь! И у каждого своя! Почему Дезия вышла замуж? Учиться ей надоело и, отчасти, по расчёту. У нас с Даумантом нет ничего, но мы всё-таки гораздо богаче и счастливее, чем Дезия. Мы сами будем создавать свою жизнь. В нашем доме будут звучать смех и песни, а ссор и слёз не будет никогда».

— Что у тебя за радость? Так и сияешь! — не вытерпела Даце, наблюдая за подругой следующим утром.

— Обещай, что никому не скажешь. Мы с Даумантом вчера…

— Наконец-то! Поздравляю! О свадьбе тоже говорили?

— На этой неделе идём подавать документы.

— Вот счастливая! Мы тоже хоть сейчас, но его мать считает, что Петерис сначала должен закончить университет, встать на ноги… Это значит, ждать ещё пять долгих лет.

Заметив осуждающие взгляды мастера, девушки замолчали и начали усердно работать. Мастер попалась требовательная. Каждый день строго оценивала работу девушек. Её записи в журнале будут учитываться при присвоении квалификации.

Даумант ждал Байбу внизу у входа.

— Зачем ты пришёл? У тебя же экзамен после обеда, — упрекнула Байба.

— Хотелось тебя увидеть. Ну как, дрожишь?

— Есть чуть-чуть, — призналась Байба.

Девушки второй группы, столпившись у дверей мастерской, показывали друг другу самодельные сувениры, которые они оставят на намять училищу. Даце сплела из льняных ниток украшение на шею. Байба вышила салфетки.

— А я купила в магазине, — призналась Инна. — Если спросят, скажу, что сама сделала. Как хорошо, девочки, не надо учить уроки! Я бы все эти алгебры, грамматики в огонь! Наконец-то начнётся настоящая жизнь! Что захочу, то и буду делать. Предки в деревне, а я в Риге.

Из кабинета директора вышла экзаменационная комиссия: директор, старший мастер, представители базовых предприятий, какая-то незнакомая, строгая на вид женщина в тёмных очках.

— Кто это? — спросила Даце Кристину Яновну.

— Из профтехуправления.

Все зашли в мастерскую. Выпускницы выстроились вдоль стены.

— Группа, смирно! По порядку номеров рассчитайсь! Докладываю, что к экзамену на квалификацию готовы двадцать пять выпускниц. Двое отсутствуют по уважительным причинам.

— Для вас настал самый ответственный момент: надо показать, чему вы научились. Желаю вам находчивости, выдержки. Не торопитесь с ответом. Сначала всё хорошо обдумайте, — сказала Вия Артуровна, подбадривая девушек ласковым взглядом и улыбкой.

Девушки вышли из мастерской.

— Воспитанница второй группы Байба Балтыня явилась на экзамен по квалификации.

— Комсомолка, культорг группы, учится без троек, участвует в художественной самодеятельности, поёт в ансамбле. Работает медленно, но очень тщательно. Предлагаю присвоить четвёртый разряд.

— Что способствует улучшению качества труда?