Макс Ярский - Чего хотят парни? Страница 36

Я сел в такси и назвал адрес. Привыкнув к большим расстояниям мегаполиса и постоянным пробкам, я настроился на долгую поездку. Но уже через полчаса меня высадили возле торца пятиэтажного, довольно старого на вид дома. Я вышел из машины и окинул окна внимательным взглядом – пытался понять, за каким из них прячется мое сокровище. Справившись с волнением, двинулся во двор, доставая на ходу смартфон, как вдруг возле меня резко затормозил «газик». Он был зеленый, слегка обшарпанный. Я такие только в советском кино видел. Дверца открылась и выглянула Вика. На ее лице были написаны изумление, недоверие и испуг. Особой радости я не заметил, и это мгновенно меня отрезвило. Я остановился, опустив букет. Но она не спешила выбираться из машины. Ее лицо было в тени, но я заметил ненормально большую косынку, закрывающую ее голову, лоб и даже брови.

– Сястра, што ж ты хлопца палохаеш [23] ? – раздался громкий голос. – Да на нем асобы нема [24] ! Ён увесь бледны!

Шепелявый говорок только дополнил впечатление какой-то нелепости всего происходящего. Мне отчего-то начало казаться, что я не в столичном городе, а в глухой деревне, причем перенесся в семидесятые года прошлого века.

Из «газика» выбрался высокий плотный парень, на вид лет тридцати. Он подошел ко мне, широко, добродушно улыбнулся и протянул руку.

– Дзень добры! Ты Макс? Вика так цябе назвала, аж вскрикнула! А я Миша, ее брат. Ты адкуль [25] , хлопец?

– Из Москвы, – растерянно ответил я.

– Из Москвы?! А я-то на нашей мове! – весело рассмеялся он. И перешел на русский. – Вика, как тебя в стекло увидела, аж затряслась. «Макс, это же Макс! Как он тут?!» – вот и все, что я смог от нее добиться. А ты, оказывается, из Москвы к нам пожаловал! Что-то я такого ухажера и не знаю!

Вика, наконец, выбралась из «газика». Я растерянно поцеловал ее в щеку и протянул букет.

– Привет! – тихо сказала она.

– Привет, – глупо повторил я.

Не так я представлял нашу встречу! Все вышло настолько прозаично и нелепо, что я в первую минуту стоял, как окаменевший, и смотрел то на нее, то на ее улыбающегося брата. Вика выглядела неважно. Ее лицо опухло, даже глаза немного заплыли, кожа была бледной, под глазами темнели круги.

– Вы это… – после паузы сказал Миша, – общайтесь, а я пока перекурю.

Он взял из рук сестры букет, положил его в салон и тактично удалился за машину.

Я, наконец, пришел в себя. До меня начало доходить, что с Викой что-то не то, ее вид ясно говорил об этом. Наверняка это и было причиной ее нежелания общаться через веб-камеру.

– Ты зачем приехал? – спросила она, но взяла меня за руки.

– Соскучился! – ответил я, вглядываясь в ее глаза.

В Помпано я был уверен, что они небесно-синие, но сейчас показалось, что светло-серые.

– Видишь, какая я сейчас! – грустно проговорила Вика. – Поэтому и не хотела общаться при помощи камеры! И это еще ничего, отек практически спал. А вот ты бы посмотрел на меня дней десять назад! Я ведь и в школу пока не хожу, дали справку. Дома занимаюсь. Пройден первый этап обработки шрама, скоро это уродство исчезнет с моего лба! – с гордостью добавила она. – Правда, врач предупредил, что след все равно останется, но будет совсем незаметный, вот! И я снова стану красивой!

– Ты и так красивая… мой маленький, но храбрый мотылек… – тихо проговорил я и поцеловал ее в губы.

– Эй! Полегче! – раздался голос Миши, и он вышел из-за «газика». – У нас тут нравы не такие, как у вас там! Соседки уже к окнам прильнули. Не позорь мне дзяўчыну [26] ! Так что решим?

– А вы куда сейчас? – спросил я и выпустил Вику из объятий, мельком глянув на соседний дом.

И правда, шторка на ближайшем к нам окне подозрительно дернулась. И я забрался в «газик» на заднее сиденье. Нечего возбуждать любопытство масс! Вика последовала за мной. Миша хмыкнул и сел за руль.

– Мы едем в Мир, – сообщил Миша. – Ты чудом нас застал. А все из-за копуши Вики! Так мы на час раньше собирались двинуться в путь.

– Мир? А это где? – уточнил я.

Сидя рядом с Викой и крепко держа ее за руку, я был готов отправиться куда угодно, хоть на край света.

– Это поселок городского типа, – пояснил Миша и завел мотор. – В ста километрах от Минска. Я там живу с семьей. У Вики два любимых племянника. Вот она и решила навестить их. Но если ты, сестра, хочешь остаться в городе с твоим московским дружком, – добавил он, повернувшись к нам, – то выбирайтесь из машины!

– Не-а! – рассмеялась она. – Не хочу родителей вводить в шок! Лучше прокатимся в Мир! А ты когда обратно, Макс?

– Рейс в семь вечера, – сообщил я.

– Назад я не поеду, – сказал Миша. – На автобусе доберетесь! Точно решили?

– Да! – одновременно ответили мы, переглянулись и рассмеялись.

Мир оказался обычным на вид поселком, Миша заехал во двор кирпичного одноэтажного дома, стоящего на самой окраине, загнал «газик» под навес. Мы выбрались из машины, я в растерянности смотрел на дородную молодую женщину в цветастом ситцевом халате и коротких резиновых сапогах, вышедшую на крыльцо. Двое мальчишек выскочили следом и помчались к нам. Вика обняла их и расцеловала, затем отдала коробки с подарками. Я заметил, что когда она общалась с родными, то часто переходила на «беларуску мову». И сразу казалась мне совсем из другого мира, с моим никак не пересекающегося. Да и все, что я видел вокруг, разительно напоминало сцены из советских фильмов, словно я одним махом перенесся в прошлое. Меня пригласили в дом «паснедаць» [27] , но я отказался. Я и так ощущал себя не в своей тарелке и хотел скорее остаться с Викой наедине. Меня настораживало, что мои нежные чувства словно испарялись в этой обыденной, простой, но чуждой мне действительности. Я будто видел любимую в другом свете и понимал, что ничего о ней не знаю, а все мои представления об этой девушке – всего лишь фантазии. И эти мгновения прозрения – Вика не волшебная утонченная принцесса, а обычная простая девчонка с налетом провинциальности – сильно охлаждали мой внутренний жар. Я привык все анализировать, я уже писал об этом. Такова моя натура. Иногда этот спонтанный анализ сильно портит жизнь. Я не могу просто наслаждаться моментом, червь сомнения подтачивает изнутри, я обдумываю все, что со мной происходит, делаю выводы и словно препарирую рождающиеся эмоции и, видимо, этим часто их убиваю.

Вот и сейчас происходило нечто подобное. Я смотрел на Вику и спрашивал себя: а люблю ли я эту незнакомую мне девушку? Память запечатлела образ спортивной загорелой голубоглазой блондинки с ясным взглядом, обворожительной улыбкой, милым голоском, задорным смехом, я видел ее стоящей на фоне океана или сидящей на золотистом песке, я вспоминал, как мы гуляли вечерами, держась за руки, крики чаек у нас над головами, алые краски заката, ложащиеся красивыми отблесками на ее лицо… И вот сейчас я смотрю на простецкую девчонку в серых мешковатых джинсах, коротких дутых сапогах отстойного фасона «прощай, молодость!», старой синтетической толстовке в неопрятных катышках, какие у нас обычно продаются на рынках и их любят носить пенсионерки. И еще светло-голубая косынка, закрывающая всю ее голову и прячущая волосы. Она придавала законченный вид деревенской простушки. Я понимал, что Вика не собиралась на свидание, я застал ее, когда она ехала в гости за город и оделась, как ей было удобно. Но ведь я всегда считал себя не таким, как, скажем, Даня, и на внешность, модный прикид и особенный стиль не велся. Я был уверен, что главное – внутренний мир, а не внешняя оболочка. И вот сейчас, чувствуя охлаждение от увиденной реальности, призадумался об истинной природе своих чувств к Вике. Сейчас почти никаких чувств и не осталось, мне было отчего-то неудобно и даже хотелось скорее улететь в Москву.

– Гайда ў дом! [28] – позвала Вику высунувшаяся в дверь жена Миши.

– Навошта? [29] – спросила Вика и глянула на меня смущенно.

И это слово резануло своим неблагозвучием. Снова почудилось, что я в глухой провинции.

Ответа Вика не дождалась, так как женщина уже скрылась за дверью.

– Я сейчас! – сказала Вика. – Минутку!

И она ушла в дом. Я сел на лавочку. Куры копошились возле моих ног, лохматая дворняга лежала у конуры и изредка поглядывала на меня с подозрением – я порадовался, что она на цепи, – из-за дощатой загородки в углу двора послышалось похрюкивание, и я понял, откуда доносится противный запах. Миша держал свиней.

«И чем мы будем заниматься? – размышлял я. – Гулять по этому городку, больше похожему на деревню?»

Дверь скрипнула, я повернул голову. Вышла улыбающаяся Вика. Она принарядилась. Наверняка она была частой гостьей в этом доме и имела «запасной» гардероб. Ярко-голубые джинсы обтягивали бедра, уродливые сапоги сменились на изящные ботильоны. Футболка с ярким рисунком и белая распахнутая ветровка завершали наряд. И все равно я не мог отделаться от ощущения какой-то жалкой провинциальности, сквозящей во всем облике Вики. И это снова испортило мне настроение. Она сошла с крыльца и протянула мне руку. Я заметил, что из-за занавески выглядывает ее невестка. Для нее все происходящее, несомненно, являлось бесплатным шоу – к девочке приехал московский мажор, завидный по всем статьям жених. Я с трудом сдержал нарастающее раздражение, обозвал себя в душе снобом и болваном и попытался выровнять настроение. Вика была очень хорошенькой, смущение красило ее, зачем было портить этот день?