Валентина Осеева - Васек Трубачев и его товарищи (книга 2) Страница 37

Коля обхватил бабу Ивгу обеими руками и, пряча лицо в широких сборках ее кофты, рыдая, шел с ней по хате.

— Не плачь, не плачь, мое дитятко! — взбивая одной рукой подушку, а другой прижимая к себе Колю, шептала баба Ивга. — Будет и на нашей улице праздник. Да хиба ж русский народ поддастся якому-нибудь ворогу? Боже сохрани! Кто ж это такое бачил? — Она присела на край постели, с улыбкой покачала головой, заглянула Коле в глаза. — А у нас же Красная Армия есть! Да когда ж то было, чтобы нашу армию кто победил? За ней же весь народ стоит, як гора каменная! Великая это сила — наш народ! И в огне он не горит, и в воде не тонет. Так-то, мой сыночек… Вот и послухай, яку присказку стары люди про наш народ кажут…

Коля вслушивался в мягкий голос, и плач его постепенно затихал. Мальчики на цыпочках подошли к бабе Ивге и стали сбоку кровати.

Степан Ильич сидел за столом, обхватив руками голову.

Несколько дней мальчики тщательно следили за Степаном Ильичом. Ходили за ним по пятам, расспрашивали Севу.

Один раз под вечер прибежал взволнованный Грицько:

— Вчера Петро до моего батька заходил! Хвастал, что они со Степаном теперь первые люди на селе…

Мальчики хмуро переглянулись.

Одинцов твердо сказал:

— Я, правда, плакал, и теперь у меня как-то сердце сжимается, и бабу Ивгу мне жалко, но только все равно своих слов не меняю. Надо уходить! Это вопрос пионерской чести!

Глава 38

ПИОНЕРСКАЯ ДИСЦИПЛИНА

Васек пошел к Матвеичу. Волнуясь, рассказал про Степана Ильича и закончил словами:

— Мы не хотим больше у него жить!

Матвеич внимательно слушал, потирая двумя пальцами усы. Николай Григорьевич молчал, изредка взглядывая на Матвеича.

— Мы за дядей Степаном по пятам ходим! Куда он — туда и мы, — начал опять Васек.

Матвеич вскочил, двинул стулом, рассердился:

— "Мы, мы"! Это кто тебе дал право распоряжаться? Кто вас назначил за Степаном следить?! "По пятам ходим"!.. Видал, старый? А кто ему такое поручение давал, я спрашиваю?

— Мы думали… — вспыхнул Васек.

— А вы не думайте! Есть поручение — выполняй! Дисциплину забыл?

Васек молчал, сбитый с толку, обиженный.

— Видал, старый? Они за ним по пятам ходят! Ах вы, бисовы диты! — крикнул Матвеич, с шумом обрушиваясь на табуретку.

— Ну, ну, расшумелся!.. — постучал по столу Николай Григорьевич и притянул к себе Васька. — Садись со мной, пионер… Следить за дядей Степаном не надо, понял?

Васек кивнул головой.

— Ну, понял — и весь разговор. И жить у Степана Ильича будете, как жили. Этого от вас пионерская дисциплина требует. Понятно?

Васек удивленно посмотрел на Николая Григорьевича и ничего не сказал. Потом нерешительно кивнул головой.

— Тоже понятно? Ну и хорошо! А вот если еще какие новости у тебя есть — выкладывай.

Васек поглядел на Матвеича. Тот вдруг громко, раскатисто захохотал, встряхивая головой и откидываясь назад:

— "По пятам ходим"! Ну, диты! От бисовы диты! — От смеха щеки его побагровели, могучая грудь тряслась.

Глядя на него, Николай Григорьевич не выдержал и тоже засмеялся. Васек побледнел от обиды, встал и пошел к двери.

— Стой, стой! — закричал Матвеич. — Садись за стол. Давай отчет: где были, что делали? Я тебе насчет продовольствия задание давал.

— Фашисты три машины нагрузили. Сева слышал — на Жуковку повезут; шофер говорил — в Лукинках бензин будут брать. Полицаи поедут и солдаты. А там на одном грузовике… — Васек нерешительно взглянул на Матвеича.

— Давай, давай дальше! — кивнул тот.

— На одном грузовике пулеметы стоят.

— Добре! А когда повезут? Не слыхал?

— Нет. Скоро, потому что уже совсем нагрузили.

Матвеич заложил назад руки, большими шагами заходил по комнате, бор — моча что-то про себя и загибая на руке пальцы.

Когда Васек уходил, Матвеич дал ему толстый пакет:

— Спрячь хорошенько. Пойдешь в Макаровку. К Миронихе. Баба Ивга скажет куда. Сам пойдешь. Толкового товарища возьми. Да гляди в оба: не попадитесь — далеко это. Я там давно не был, не знаю… может, фашисты в селе стоят, — так осторожненько!

Васек шел недоумевающий, но успокоенный доверием Матвеича. По дороге он думал о Степане Ильиче: "Тут какая-то тайна. Матвеич умный, он все знает, только не говорит. А как может он сказать, если ребятам этого знать нельзя! Может, Матвеич сам следит за дядей Степаном, но не хочет, чтобы мы знали… Ну и пускай! Нельзя так нельзя. Наше дело — слушаться. Как Матвеич сказал, так я и передам. И рассуждать об этом не надо больше, и думать не надо".

Но думалось как-то невольно.

Васек вспомнил разговор с Николаем Григорьевичем и вдруг остановился, пораженный внезапной мыслью: "А если все это неправда? Дядя Степан нарочно старостой стал, чтобы все узнавать у фашистов!"

Перед глазами Васька встало темное, полное глубокой душевной тоски лицо Степана Ильича.

— Пусть это будет неправда, дядя Степан, пусть это будет неправда! — прижимая к груди руки, прошептал Васек.

Дома он строго сказал ребятам:

— Не велел Матвеич следить. И уходить не велел.

— Что же это? — растерялся Одинцов. — Что ж это, Васек? Ведь мы — пионеры!

— А для пионеров есть пионерская дисциплина! — обрезал его Васек.

О поручении, данном ему Матвеичем, он сообщил только то, что уходит далеко и не знает, когда вернется. Ребята огорчились, но спрашивать не стали.

— А вы тут не зевайте! Пусть на пасеку за меня Мазин сходит, если надо будет.

С собой он решил взять Одинцова.

С вечера баба Ивга уложила им в мешок еду, рассказала дорогу:

— Может, с людьми подъедете где… А то тропинкой пройдете напрямки. Далеко это… от Жуковки в сторону. Торбы я вам сошью; в случае чего, сохрани бог, скажете: сироты, побираемся…

Глава 39

ВИДЕНЬЕ

Мальчики вышли на рассвете. На длинной деревенской улице маячили фигуры полицаев. За хатой конюха Леонтия скользнула тень Петро. Васек забеспокоился:

— Чего это он там высматривает? Надо бы предупредить… Подожди меня.

У конюха стояли фашистские солдаты. Сам конюх с семьей ютился рядом в каморе. Васек осторожно перелез через плетень и стукнул в закрытое окошко каморы. Дверь приоткрылась, выглянула жена Леонтия.

— За вашей хатой Петро ходит! — шепнул ей Васек.

Леонтьиха испуганно захлопнула дверь.

Мальчики пошли дальше. За селом на выгоне стояли машины, нагруженные продовольствием. Две из них были уже доверху заложены ящиками и мешками. Гитлеровские солдаты прикрывали их серым тугим брезентом. Третью машину нагружали полицаи. Вдоль забора ходил часовой. Мальчики незаметно прошмыгнули мимо, в молодой лесок позади выгона. Пройдя несколько шагов, они остановились, удивленные неожиданной встречей.

Под орешником сидел Мазин с каким-то незнакомым человеком. Человек этот был босой, с завязанными тряпкой пальцами; одежда мешком висела на его худых плечах, широкие украинские штаны были подвязаны ремешком. Он о чем-то рассказывал Мазину, опираясь локтем о землю, поднимая вверх густые выцветшие брови и морща лоб. Рядом на траве лежала горка вырезанных из орешника дудочек. Одна из них, с зеленой резьбой, видимо, принадлежала уже Мазину. Он вертел ее, прикладывая к губам, но свистнуть не решался.

— Да-а… Гитлеровец на работу не прыток. За него лакеи работают. Ишь, грузят, стараются… — щуря светлые глаза, говорил незнакомец. — Вот этот полицай, мальчишечка, и называется изменник Родины. Самый худший вид человека! И даже человеческого в нем ничего не осталось — потому как, если правильно разобраться, из чего состоит человек? Какие такие качества он в себе имеет? — Он склонил голову набок, растопырил на руке пальцы. — Первое — любовь к Родине! Гляди, какой палец я загибаю… — Он загнул большой палец. — Второе…

— Мазин! — окликнул товарища Васек.

Мазин оглянулся, вскочил:

— Я сейчас, дядя…

— Ты с кем это? — спросил Васек.

Мазин отвел его в сторону:

— Я этого дяденьку тут и вчера видел. Он тоже выслеживает кого-то.

— Не тебя ли? Иди домой лучше. Не болтайся тут зря.

— Я не зря болтался. Фашисты ночью продовольствие на Жуковку повезут! — зашептал Мазин.

— Надо бы Матвеичу сказать. Он зачем-то спрашивал, когда повезут. Ты бы сходил, Мазин.

— Я схожу сейчас.

— А мы Петро видели около Леонтьевой хаты! Высматривал, видно, что-то, — сообщил Одинцов.

— Я бы этого Петро убил, как собаку! Это самый худший вид человека! — Мазин вынул из кармана дудочку, повертел ее в руках.

— А что это у тебя? — заинтересовался Васек. Он взял у Мазина дудочку, приложил к губам.

— Осторожно! Свистнет! — испугался Мазин. — Это мне дяденька подарил. У него много. Здорово сделано?