Виктор Сидоров - Федька Сыч теряет кличку Страница 4

Андрюшка пожал плечами, сел. И в это же мгновение из репродуктора кто-то рявкнул:

– Руки вверх!

Это было так неожиданно и властно, что Андрюшка не успел ничего сообразить и быстро поднял руки.

Юрка захохотал. Такого эффекта от своей выдумки он не ожидал.

– Здорово! Я сам чуть не испугался.

Андрюшка понял, что его провели, хотел обидеться, но, взглянув на Юрку, тоже засмеялся.

– Ну и штука! Как ты сделал?

Юрка без лишних слов снял сиденье с табуретки. Андрюшка увидел четыре пружины по углам и блестящие медные полоски, к которым присоединены провода.

– Контакты. Садишься – пружины сжимаются, контакты замыкают электроцепь. А вот тут… – Юрка залез по лестнице на чердак и позвал Андрюшку, – а вот тут магнитофон.

– Магнитофон?! – восхитился Андрюшка.

– Ну конечно. Когда контакты на табуретке замыкаются, вот здесь, – Юрка показал на небольшой ящичек, соединенный проводами с магнитофоном, – срабатывает реле, включает магнитофон и в репродукторе раздается все, что запишешь на пленку.

– Интересно, – пробормотал Андрюшка. – Купил? Магнитофон-то.

– Вот еще! Капиталиста нашел! Брат Николай отдал испорченный. Почти месяц бился, исправлял. Книг перечитал – кучу. До сих пор в глазах буквы прыгают. – И вдруг весело: – Ну так что? Здорово получилось: «Руки вверх!»? Это я отцов голос записал. Он на войне научился, когда фашистов бил.

Но тут Андрюшка увидел в дальнем углу дровяника то, ради чего пришел, – велосипед. Он живо спрыгнул с лестницы.

– У тебя и велосипед есть!..

– Барахло. Я его в позапрошлом году у одного пацана на карманный фонарик выменял.

– На фонарик? – удивился Андрюшка. – Велосипед на фонарик? Твой приятель, наверное, дурак.

– Как не так! Просто велосипед дрянь. Там половины деталей нет.

– Тогда другое дело. Отчего же не отремонтируешь?

– Зачем?

– Кататься будешь.

Юрка презрительно сплюнул:

– Думаешь, мне делать больше нечего?

– Зачем же менял?

– Мало ли что! Авось пригодится.

Этот ответ понравился Андрюшке. Он почти равнодушно произнес:

– Знаешь что, Юрка? Отдай-ка велосипед мне. Зачем он будет тут ржаветь?

Юрка сразу же взъерошился.

– Как это – отдай?

– Ну, подари.

– Нет уж, дудки. Мне он еще понадобится. Я коляску, управляемую по радио, сконструирую…

– Брось болтать, Юрка. Никакой коляски ты не будешь делать, а просто жалко тебе эту рухлядь.

Сколько Андрюшка ни уговаривал Юрку, ни просил, тот уперся, как бык, и твердил одно и то же:

– Не дам, пригодится.

Андрюшка, наконец, разозлился, обозвал Юрку скрягой, заявил, что такого товарища, как он, нужно просто-напросто уничтожить, и ушел, не оглянувшись.

«Ах ты, жадоба, – зло думал Андрюшка. – Ах ты, Плюшкин».

Но первая неудача не повергла Андрюшку в уныние. Он знал, что у Юрки не так-то просто выудить что-нибудь. Выбрав в скверике укромное местечко, Андрюшка улегся, чтобы не спеша обдумать, как заполучить велосипед.

ГЛАВА 4

Но думать пришлось недолго. В сквер, словно метеор, влетела Светка Королькова, а за ней ее брат Тимка. Светка остановилась, приняла грозную позу и стала поджидать брата. Тот, увидев это, сбавил ход и издали заорал.

– Ага, сама остановилась! Сейчас получишь!.

Но Светка лишь презрительно скривила губы да передернула плечиками. Убегать она и не подумала.

Тимка и Светка – близнецы. Они очень похожи друг на друга: у обоих большие зеленые глаза, курносые носы и рыжие волосы. Только у Светки косички торчат, как рога у козы, а у Тимки впереди вихор. И характеры у них, пожалуй, одинаковые: оба вспыльчивые, крикливые и драчливые. Они вечно украшены синяками да царапинами. Но, в общем, ребята славные, смелые и веселые. Особенно Тимка. Он никого и ничего не боится, разве только Светкиных когтей.

Тимка приближался нерешительно, будто под ногами у него не земля, а тонкий лед. Шагах в пяти остановился.

– Ну что, попалась?

Светка усмехнулась.

– Ой боюсь! – А потом закричала: – Ага, не нравится, когда тебе правду говорят? Не нравится? Тогда ты дважды трус!

– Это я-то?! – угрожающе произнес Тимка и сделал шаг к Светке. – Я – трус? Да? А вот я тебе счас по глазу двину.

– Попробуй, попробуй, – закричала Светка и пошла на Тимку.

Она наклонила голову, косички у нее сильнее стали напоминать рога. Казалось, что вот-вот бросится бодаться. Если бы не Андрюшка, между Тимкой и Светкой обязательно произошла бы очередная потасовка.

– Эй-эй! – крикнул Андрюшка. – Перестаньте дурака валять.

Тимка и Светка оглянулись, увидели Андрюшку и поспешили к нему. Светка кивнула головой в сторону брата:

– Это он все. Испугался двух каких-то хулиганов. – И уже к Тимке. – Эх ты, воробей!

– Это я-то? – подпрыгнул Тимка, как ужаленный. – Ты у меня дождешься!

– Чего ты мне все угрожаешь? Надо было тем мальчишкам угрожать, а не мне. Балда.

– Это я-то? – взвизгнул Тимка.

– А кто же еще?

Андрюшке надоело слушать эти крики. Он махнул рукой:

– Черт с вами – деритесь. Посмотрим, кто кого.

Светка сразу оставила Тимку.

– То есть, как это – деритесь?!

– Обыкновенно, – усмехнулся Андрюшка, – кулаками.

Светка совсем разозлилась, стала так кричать на Андрюшку, так махать руками перед его лицом, что тот отпрянул.

– Ты что кричишь? Лучше расскажи, в чем дело.

– Пусть он, – презрительно кивнула Светка на Тимку.

Тимка поскреб пальцем затылок и нехотя рассказал.

Дело было вот в чем. Ребята затеяли игру в «сыщики-разбойники». Тимка и еще пять ребят оказались «разбойниками». Они помчались к пустырю. Все разбежались по оврагам, а Тимка нырнул в заросли лебеды. Место оказалось очень удобным: Тимку заметить трудно, а ему все видно. Недалеко от него, на полянке, играли малыши, справа две женщины развешивали белье. Несколько минут Тимка сидел настороженно, ожидая, что вот-вот откуда-нибудь с гиком вырвутся «сыщики». Но их все не было. Настороженность сменилась нетерпением. Куда же они, черти, пропали? Почему не ищут?

Тимка привстал над лебедой, чтобы оглядеться. И сразу увидел четырех ребят: Яшку, Котьку, Генку Зубова, по прозвищу «Заяц», и еще какого-то незнакомого мальчишку. Яшка и Котька в игре не участвовали, Генка жил в старом городе, поэтому их нечего было опасаться, но Тимка из лебеды не вылез, боясь, что в любой момент могут нагрянуть «сыщики» и сцапать его.

Ребята остановились почти рядом с Тимкой.

– Ну дай, Гена, стрельнуть, – просительно произнес Яшка. Только сейчас Тимка заметил в руках Зайца красивое пневматическое ружье.

– Ишь чего захотел, – оскалил Заяц крысиные зубы. – А в зад дробинку не хочешь? – И захохотал.

Засмеялись и Яшка с Котькой. Смех мелкий, униженный.

– Дай, а? Ну хоть разок?

Заяц важничал, насмехался над Яшкой, а тот будто и не замечал этого. А Заяц тем временем зарядил ружье и стал целиться то в одну, то в другую сторону. Яшка жадными глазами следил за ним и лепетал:

– Ты, Гена, просто так не стреляй, целься во что-нибудь. Ты только целься… Не порть дробинку…

– Брось скулить, – грубо оборвал его Заяц и выстрелил в воздух.

Яшка даже сморщился от огорчения. Заяц снова зарядил. Яшка еще униженнее стал просить выстрелить.

– Дай ему, – сказал незнакомый мальчишка. – Пусть пальнет. Надоел.

Заяц взглянул на Яшку.

– Хочешь?

– Хочу…

– Сильно?

– Сильно… – Над Яшкой явно издевались. – Ну, бери.

Яшка протянул руку, но Заяц быстро отвел ружье.

– Э, нет! Ты не торопись. Сначала знаешь, что сделай?

– Что?

Заяц заоглядывался по сторонам, пытаясь придумать что-нибудь поинтересней. Увидел мокрое белье, обрадовался.

– Знаешь что? Перережь веревку с бельем.

– Зачем? – глотнул слюну Яшка.

– Просто так. Перережешь – пять выстрелов дам.

Яшка с минуту размышлял, потом сказал:

– А чем я веревку перережу?

Заяц обернулся к незнакомому мальчишке.

– Жмырь, дай ему ножик.

Яшка взял нож и, больше не раздумывая, кинулся к ближнему столбу, за который была привязана веревка, чиркнул по ней, и все мокрое белье с шуршаньем упало в пыль. Яшка, как трусливый пес, помчался назад. Заяц и Жмырь стояли, улыбаясь.

– Спустимся в овраг, – выдавил Яшка, – поймают.

Но Заяц и не думал лезть в овраг.

– Идем, Жмырь, домой.

– Как домой? – заорал Яшка. – А пострелять?

– Завтра утром.

Яшка кинулся к Зайцу.

– Обманщик!

– Ну-ну! – угрожающе произнес Заяц. – Осторожней на поворотах.

А Жмырь добавил спокойно и рассудительно: