Джинн Бёрдселл - Пендервики Страница 4

— Посмотри, какая у меня комната! Она просто создана, чтобы в ней творить, правда? Я напишу здесь свою лучшую «Сабрину Старр». Под этими сводами витает дух творчества, я его чувствую! А ты?

Скай оглядела крошечную каморку: скошенный потолок, под самым потолком круглое окошко.

— А я нет.

— Ну постарайся почувствовать, это же так просто!.. Знаешь, я уверена: тут до меня уже бывали знаменитые писательницы — может, Луиза Мэй Олкотт… Или Патриция Маклахлан [3]…

— Джейн, так ты идёшь или нет?

— Не сейчас. Мне надо записать кое-какие мысли для новой книги. Может, на этот раз Сабрина Старр уже наконец спасёт человека. Мальчика. Как тебе идея?

— Никак, — буркнула Скай. — По-моему, этой твоей Сабрине и сурка-то спасти было слабо. — Но Джейн уже опять склонилась над голубой тетрадкой.

Скай сбежала с лестницы и, не останавливаясь, выскочила прямо на улицу. В загоне рядом с домом папа обустраивал Пса. Скай решила, что Псу крупно повезло: будет жить тут как в раю. Правда, рай был обнесён высоким решётчатым забором (а Пёс ни решёток, ни заборов не любил), зато места полно. Делай что хочешь: хоть в земле копайся, хоть в тени валяйся, хоть палку грызи. Мистер Пендервик уже насыпал Псу целую миску его любимого корма и налил две миски чистой воды. Однако Пёс почему-то не радовался. При виде Скай он кинулся к калитке и устроил такой лай с подвываниями, будто его заперли в темнице.

— Тихо ты, демон хвостатый, — поморщился мистер Пендервик.

— Хочет открыть, — сказала Скай, понаблюдав за тем, как Пёс отчаянно тычется носом в железную щеколду.

— Не выйдет. Щеколда «анти-Пёс», самая надёжная модель! Так что придётся ему посидеть внутри.

Скай просунула руку между прутьями и почесала Псу нос.

— Пап, я схожу на разведку, ладно?

— Ну что ж, если обещаешь через час вернуться к ужину… Но, Скай, quidquid agas prudenter agas et respice finem!

Мистер Пендервик пользовался латынью, не только когда говорил о ботанике, но и по всяким другим поводам тоже. Латынь, объяснял он, — моя гимнастика для мозгов. Обычно смысл его изречений оставался тайной для его дочерей, но прозвучавшая фраза долетала до ушей Скай довольно часто. В вольном переводе мистера Пендервика она означала: «Смотри, прежде чем прыгать, и, пожалуйста, не делай глупостей» [4].

— Не волнуйся, пап, не будет никаких глупостей, — пообещала она вполне искренне. Она собиралась только заглянуть в парк миссис Тифтон — разве это глупо? Конечно, если верить Гарри, продавцу помидоров, может, и не стоило бы туда заглядывать… Но ведь Гарри мог и ошибаться. Мало ли, вдруг миссис Тифтон обожает, когда гости прогуливаются по её парку? А что, такое вполне может быть, решила Скай и, махнув папе и Псу рукой, отправилась на разведку.

Участок при летнем домике был размером с три- четыре футбольных поля. Правда, в футбол тут нормально не поиграешь, прикидывала Скай, деревья будут мешать. Из дома есть второй выход, через кухню — но там совсем лес густой, да ещё с противным колючим подлеском. Зато площадка перед крыльцом очень даже ничего: отличная цветущая лужайка, кое-где только деревья по краям.

Вдоль участка с одной стороны тянулась высокая каменная стена (наверно, соседская), по другую сторону и впереди — живая изгородь, а за ней, как Скай уже знала, парк миссис Тифтон. Чтобы попасть туда, у Скай были две возможности. Во-первых, вернуться по дороге назад до живой изгороди — и всё, она уже в парке. Скучно, да и могут в любой момент засечь: посреди дороги же не спрячешься. И, во-вторых, можно отыскать в изгороди малюсенькую лазейку и, перебравшись через неё, оказаться в каком-нибудь тихом укромном уголке, где ни миссис Тифтон, ни кто другой её в жизни не отыщет.

«Во-первых» отменяется, решила Скай, сворачивая с дороги. Только «во-вторых»! Однако изгородь оказалась плотнее и шипастей, чем она ожидала, и несколько попыток продраться сквозь неё ничем не увенчались, разве что шляпа два раза слетала с головы да руки теперь выглядели как после схватки с тигром.

И вот, когда она совсем уже собралась сдаться и топать по дороге, лазейка нашлась. Даже не лазейка, а лазеища, просто её было не видно за разросшимися луговыми цветами. Целый тоннель! И как раз самой подходящей ширины и высоты — удобно ползти на четвереньках. Будь на месте Скай Розалинда, она бы наверняка заметила, что кто-то этим тоннелем частенько пользуется, очень уж он аккуратный и подстриженный. Да и Джейн, окажись она тут первой, тоже бы сообразила, что тоннель в изгороди образовался не сам собой.

Правда, она бы заодно наплела про него с три короба — что его проделали заключённые, готовя групповой побег, или протоптали говорящие барсуки [5]. По крайней мере она искала бы хоть какое-то объяснение. Но Скай есть Скай. Успев лишь подумать: ура, нашлась лазеечка! — она тотчас нырнула в тенистый полумрак.

Вынырнув на краю обширного парка с кустами, газонами, клумбами и дорожками, она чуть не налетела на закутанного в простыню мраморного человека, который держал над головой зигзаг молнии. Вообще-то Скай совершенно не понимала, для чего этого человека сюда поставили, но сейчас он как раз был очень кстати — он её прикрывал. Выглянув из-за статуи, разведчица приободрилась: в поле зрения виднелась всего одна живая душа, и та дружеская. Кегни на соседней дорожке выпалывал сорняки между плитами.

— Привет, — подбегая, Скай сдёрнула с себя шляпу и тряхнула светлыми волосами, чтобы ему легче было её узнать. — Это я, Скай Пендервик.

— А, привет! «У Скай-синеглазки синие…» — Но договорить Кегни не успел: на дорожке послышались шаги и чей-то нетерпеливый голос позвал его по имени: Кегни! — Знаешь, дай-ка я лучше тебя спрячу. Она, кажется, не в духе.

— Кто «она»? — заинтересовалась Скай, но руки Кегни уже подхватили её и поставили в высокую каменную вазу на постаменте — Скай еле успела разглядеть, что снаружи ваза покрыта резными цветочно-виноградными узорами.

— Пригнись и не высовывайся, пока она не уйдёт.

Скай послушно пригнулась. На дне вазы оказалось по щиколотку грязной воды, но выбирать не приходилось: шаги стремительно приближались.

— Я здесь, миссис Тифтон, — отозвался наконец Кегни.

Скай на миг перестала дышать. Вот она, загадочная миссис Тифтон! Ах, как хочется на неё взглянуть! И почему в каменных вазах не делают таких маленьких дырочек, чтобы лучше было видно?

— Кегни, ты что, не слышишь? Зову тебя, зову! Мне некогда бегать за тобой по всему парку.

Голос звучал сердито. Скай вспомнилась учительница, которая во втором классе обвиняла её в том, что она не сама делает домашние задания. Второклассники, кричала учительница, не умеют делить большие числа в столбик, они умеют только складывать и умножать. Вместе с неприятным голосом до Скай долетело неприятное цок-цок-цок по каменным плитам. Значит, миссис Тифтон ходит на высоких каблуках, заключила Скай. Специально, чтобы удобнее было важничать.

— Простите, мэм, задумался, — сказал Кегни. — Впредь буду внимательнее.

— Я только что получила программу садово-паркового конкурса. Главный судья прибудет в Арундел через три недели, и вместе с ним весь совет садоводческого клуба. Как всегда, они будут осматривать все сады и парки в Массачусетсе. Так вот, Кегни, я хочу, чтобы в этом году Арундел-парк занял первое место.

— Займёт, миссис Тифтон. Непременно.

— Да, но для этого тебе придётся как следует постараться!

— Я постараюсь, мэм.

— Что с этой вазой? Надеюсь, она не будет торчать посреди парка пустая?

Противное цок-цок-цок, к ужасу Скай, направилось в её сторону, и Скай отчаянно захотелось размазаться по мокрому каменному дну. Неужели заглянет?.. Хорошо хоть, что на голове камуфляжная шляпа: если миссис Тифтон окажется слегка подслеповата, она может не заметить под шляпой Скай.

Тут по укрытию Скай что-то бухнуло, так что Скай внутри качнулась: это Кегни, опередив миссис Тифтон, подскочил к вазе и хлопнул по ней ладонью.

— Придумал! — объявил он. — Я высажу в неё розовый жасмин из оранжереи. Пойдёмте, я вам его покажу… прямо сейчас, хотите? Мы даже можем вместе выбрать лучшие кустики.

— Чего ради? Это твоя работа, я тебе за неё плачу. И, кстати, Кегни: выруби-ка ту раскидистую розу, что растёт у самой дороги.

— Вы хотите, чтобы я вырубил белую бахромчатую розу? Розу Фимбриату? — Скай показалось, что голос у Кегни стал точь-в-точь как у папы, когда Пёс сожрал какую-то страшно редкую орхидею.

— Именно её. Прошлый раз, когда совет клуба приезжал в Арундел, миссис Робинетт поцарапала об неё свою машину. Тебе всё ясно?

— Да, мэм.

Лишь когда сердитое цок-цок-цок стихло вдали, Скай решилась высунуться из укрытия.

Кегни окинул её сумрачным взглядом.