Лидия Чарская - Тасино горе Страница 4

Алеша был очень добрый мальчик и хотя слова Таси и обидели его, он постарался не показать этого.

Нини, Мери, Викторик, Тарочка с Митюшей, Лена и Павлик назвались разными именами птиц.

Тася продавала их покупателю — птицелову Алеше, который называл птиц по очереди, и если среди названных была такая, какая находилась у хозяина-Таси, Тася получала деньги, т. е. ударяла рукой по ладони покупателя в то время, как купленная птица выбегала или, вернее, вылетала из дома и стрелой неслась по дорожке сада вокруг клумбы с цветами.

Птицелов, уплатив деньги, несся за ней во всю прыть и если ему удавалось поймать птицу, то она делалась птицеловом, он же занимал её место в лавке.

Тася очень ошиблась, предполагая, что хромой Алеша будет уступать детям в ловкости и быстроте бега. Алеша, несмотря на свои хромые ноги, бегал очень быстро, подпрыгивая козликом и ловко настигая играющих. Первым он поймал Викторика, который ради своего приезда в гости надел такие узкие сапоги, что едва мог в них двигаться. Сапоги немилосердно жали, и маленький франтик еле бежал по этому случаю.

— Теперь ты птицелов! Виктор птицелов! — кричал торжествуя Алеша, поймав наконец троюродного брата.

Викторик, морщась от боли, стал на место Алеши. Но ему долго не удавалось поймать никого. Одна только Тарочка, которая была очень полна и неуклюжа, уступала ему в скорости бега. Викторик погнался за Тарочкой. Но в ту минуту, когда он почти настигал девочку, Тася незаметно для других выставила вперед ногу. Викторик, не видя этого, прибавил шагу и теперь почти что настигал Тарочку, но в ту минуту, как он хотел схватить ее, он зацепил за выставленную ногу Таси и со всего размаха грохнулся на землю.

Тася захохотала. Остальные дети бросились к Викторику поднимать его. Пажик плакал, забыв о том, что он взрослый, и вытирал нос белыми перчатками, которые не захотел снять даже во время игры. На белой лайке злополучных перчаток теперь ярко выступили большие кровяные капли. Викторик, не выносивший вида крови, теперь заревел еще громче при виде этих пятен.

Мисс Мабель со всех ног побежала к нему. М-lle Lise и Марья Васильевна последовали за ней. Дети спорили и кричали, почему упал Викторик. Словом — суматоха получилась полная.

Мисс Мабель помогла подняться Виктору. Не без труда остановила кровь, фонтаном бившую из носа, и просила детей объяснить ей, каким образом случилось все это.

Дети молчали и только переглядывались в большом недоумении между собой. Одна только Тася насмешливо улыбалась. Она терпеть не могла Викторика и была очень довольна, что ей удалось насолить ему.

И вдруг неожиданно вперед выступил хромой Алеша и сказал, прямо глядя в лицо Таси:

— Я знаю, почему упал Виктор. Вот она, — он указал на младшую Стогунцеву, — подставила ему ножку. Никто не видел этого, я один заметил. Он споткнулся о ногу и упал… Нехорошо, стыдно! — добавил мальчик, обращаясь к Тасе, и добрые глаза его теперь смотрели строго, почти сердито.

Марья Васильевна испытующе взглянула на Тасю. Девочке невольно пришлось опустить глаза под этим пронизывающим взглядом.

— Вы будете наказаны. Ступайте за мной, — особенно ясно отчеканив каждое слово, проговорила гувернантка и, взяв Тасю за руку, повела ее к дому.

Глава VI

Земляника. — Снова хромой Алеша

Тася сидела в пустой гостиной и дулась. M-lle Marie привела ее сюда, посадила в кресло и, приказав сидеть так до её возвращения, вышла, оставив девочку одну. Тасе было нестерпимо скучно. Из сада до неё долетали голоса детей.

Дети прекратили игру и теперь о чем-то очень оживленно разговаривали.

— A я тебе говорю, что они не существуют, — громко доказывала Тарочка.

— A няня говорит, что они есть. И что у нас в пруду она их видела! — слабо опровергал ее голос Леночки.

— Твоя няня глупая деревенщина и больше ничего! — вмешался в разговор Митюша. — Мне девять лет только, a я отлично знаю, что русалок нет на свете! Папа говорит, что только невежественные люди утверждают, что они существуют.

— Ах, нет, неправда! — снова зазвенел серебристый голосок Леночки, — няня говорит, что даже видела одну из них. Она выплыла там, где растут лилии у нас на пруду, и пела что-то очень печальное и заунывное. У неё были распущенные волосы и белое платье. Это было очень, очень страшно, няня говорит… Она как увидела ее, то тотчас же стала читать молитву.

— Ну, она и пропала? — в один голос спросили дети.

— Пропала.

— Ах, вздор все это! Ну, хотите, я докажу вам, что все это вздор? — предложила Тарочка. — Попросим только Марью Васильевну покатать нас в лодке, когда стемнеет, с мисс Мабель и m-lle Lise. Теперь так хорошо по вечерам! Ночи лунные, светлые. M-lle Lise гребет отлично. Будет превесело, право! И кстати вы узнаете, что никаких русалок не бывает на свете.

— A как же Тася? — робко заикнулась Леночка.

— Ну, так что же Тася? — произнесла негодующим голосом Тарочка. — Твоя Тася оказалась очень дурной девчонкой! И я ничуть не жалею, что она наказана. Я до сих пор считала ее доброй девочкой и только большой шалуньей и охотно дружила с ней, a теперь вижу, что она нехорошая, дурная. Подставить исподтишка ножку — это уже не шалость, a злость, она просто злючка, твоя Тася.

— А, так вот ты как! Хорошо же. Ты мне не друг после этого! — задыхаясь от злобы, прошептала Тася, которая слышала от слова до слова весь разговор в саду. — Хорошо же, Тарочка. Я тебе покажу себя! Ты еще пожалеешь, что так поступила со мной!

Тася тут же стала размышлять, как бы посильнее насолить своему недавнему другу.

Голоса детей смолкли в саду. Очевидно они ушли играть в другое место. И Тася, еще более злая и надутая, нежели раньше, снова осталась одна. Ей было и досадно, и скучно. Особенно докучала ей одна мысль: Тарочка ее разлюбила и не хочет знать больше. И жгучая злоба, и какая-то ненависть по отношению к Тарочке грызли теперь озлобленное сердечко Таси.

Она долго думала, как бы побольнее досадить Тарочке. Вдруг одна мысль ярко блеснула в голове девочки.

Тарочка утверждает, что русалок нет и все ее слушают и верят ей; так она, Тася, во что бы то ни стало докажет им всем, что Тарочка ничего не знает, что она далеко не так умна, как это кажется, что Тарочка лгунья и что русалки есть…

Тася отлично знала, что все это вздор, и что самые маленькие дети не верят в существование русалок. Правда, простой народ думает, что они существуют — и русалки, и лешие, и всякая «нечистая сила», как называет их няня, которая верит в них… Но все это очень смешно!

«Ну, и пускай смешно! Пускай глупо», — решила Тася.

Дело не в том — смешно или нет, a в том, чтобы хорошенько напугать Тарочку и остальных за то, что они совсем забыли о наказанной Тасе и прекрасно себя чувствуют без неё.

Очевидно, эта мысль очень улыбалась девочке. Лицо её оживилось, глаза заблестели. Она даже запрыгала по комнате и захлопала в ладоши, совершенно позабыв о том, что мама прилегла отдохнуть после обеда.

К довершению счастья, на глаза торжествующей Таси попалась тарелка с земляникой, оставленная на рояле для ужина, — той самой земляники, которую не дали за обедом Тасе.

— Ага! Вот они где ее поставили, голубушку! — весело проговорила девочка, и тотчас же сердито нахмурилась снова. — Не думает ли эта злючка Марья Васильевна, что может безнаказанно распоряжаться мной. Думала наказать меня за обедом, лишив сладкого, a выходит — накажу всех я, потому что уж, конечно, поем теперь досыта земляники, a им не оставлю ни одной ягодки. Да!

И, говоря это, девочка быстро придвинула к себе тарелку и скоро от ягод не осталось и следа. Тася наскоро обтерла рот и отодвинула пустую тарелку в сторону, тщательно прикрыв ее салфеткой. Она хотела уже с самым беспечным видом отойти от рояля, как неожиданно за её спиной раздался укоризненный голос:

— Ай! Ай! Ай! Как нехорошо брать без спросу!

Девочка испуганно вскрикнула и оглянулась. Перед ней стоял хромой Алеша.

— Зачем ты пролез сюда? — грубо крикнула ему Тася.

— Я пришел звать вас кататься в лодке. Мы все поедем, когда сядет солнце. Ваша гувернантка позволила это, — произнес спокойно мальчик. — A вы зачем съели землянику? Ведь вам было это запрещено, — вдруг неожиданно заключил он.

— Не смей соваться не в свое дело! — резко оборвала мальчика Тася.

— Вы напрасно сердитесь на меня, — так же спокойно произнес Алеша. — Дядя говорит, что тот, берет чужое…

— Да замолчишь ли ты, дрянной мальчишка! — выйдя из себя, закричала взбешенная Тася и кинулась на Алешу с поднятыми кулачками.

Алеша с криком отскочил от неё, уронил стул и с грохотом полетел на него.

— Что такое? Что случилось?

И перепуганная, и запыхавшаяся Марья Васильевна появилась на пороге.

В одну минуту она увидела и лежащего на полу Алешу, и стоявшую над ним со сжатыми кулаками Тасю, и пустую тарелку от земляники на рояле — и разом поняла все.