Раиса Куликова - Поезд по имени Жизнь Страница 4

– Ещё и с этой стороны, – советовал ей Даня. – Ты рули левее, а то ухо отрежешь.

– Отрежу – пришью! – уверенно пообещала парикмахерша. – Ух ты! Дань, у тебя на макушке уже лужок образовался. Небольшой такой, но красивый.

– Это лысинка! Я люблю их! – пошутил Даня, но на сердце у него стало почему-то неспокойно. Что скажут мама с папой?

Пять минут, и вот уже стрижка закончена. Даня даже не захотел смотреть на себя в зеркало. Мало ли что там увидишь?

– Кстати, вам, мадам, к этой красной шляпе тоже нужна совершенно другая причёска! – заявил Даня, нарезая круги вокруг Даши. – Теперь я буду парикмахером. Прошу! – И он указал «мадам» на парикмахерский стул.

Даша нехотя села. А что ей оставалось делать – такая игра!

– Я вас модно подстригу! – заверил новоиспечённый парикмахер и взял в руки ножницы. – Причёска называется «Шторм».

– Какой ещё шторм? – испугалась Даша и вскочила со стула.

Но Даня усадил её на место и пояснил:

– Мы с родителями только что с Чёрного моря приехали, – объяснил он спокойно. – А на море знаешь какие волны в шторм бывают?! – И он показал руками какие.

– Не надо мне никакого «Шторма», – съёжилась Даша. – Постриги меня, Данечка, тихой волной, когда ветра нет.

– Можно и без ветра! – принял заказ парикмахер. – Но только учтите, «Шторм» в этом сезоне – самая модная причёска.

И вот уже Дашины волосы полетели на пол русыми прядями. Девочка сидела ни жива ни мертва, а Даня старался вовсю.

Когда работа была окончена, Даша подошла к зеркалу. Глаза у неё округлились, из них хлынули слёзы. Даня тоже осмелел и решил взглянуть на себя. Но тут в комнату вошла мама. Она взглянула на сына и открыла рот от удивления.

– Это же надо! Меня не было всего полчаса! – запричитала она. – Кто же тебя так?

– Она, – шепнул сын, указывая пальцем на подружку.

– А он меня тоже стриг, – стала оправдываться Даша, вертя стриженой головой.

Теперь мама перевела взгляд на девочку:

– Ой! Ещё одна кочерыжка. – И мама рухнула в кресло.

Придя наконец в себя, мама скомандовала:

– Парикмахеры! Срочно в парикмахерскую!

Через час у Дани на голове появилась лысая причёска, а у Даши – коротенькая-прекоротенькая стрижка. По дороге домой все молчали. Мама завела Дашу домой и долго объясняла её маме, что случилось.

Вечером Даня молился:

– Господи, какой сегодня плохой день! Прости меня за то, что я обстриг волосы. Обстриг без разрешения. Ну, так получилось: Ты же всё видел.

Даня опустил глаза. А папа… Что теперь скажет папа? Ему так нравились Данины кудри! Перед сном он всегда гладил его по голове и говорил: «Ты мой Кудряш!»

«Теперь он никогда не назовёт меня так», – подумал Даня и заплакал.

Но тут раздался звонок в дверь, папа вернулся с работы. Мальчик не выбежал ему навстречу, как это всегда бывало, он притаился в детской. Маме пришлось рассказать папе про лысую причёску. Папа сразу же схватил в руки ремень.

– Дорогой! – остановила его жена. – Я не против наказаний, но мне кажется, сегодня не тот случай. Данечка и так всё понял и раскаялся. Вспомни, что написано в псалме Давида: сердца сокрушённого и уничижённого Бог не наказывает.

Папа помолчал, положил ремень и вошёл решительным шагом в детскую.

– Ну, как дела, лысик? – спросил он, рассматривая Даню. – Чтобы этого больше не повторилось! Ты меня, сын, понял?

– Понял, пааа-пааа, – всхлипнул мальчик. – Пооо-няяял…

– Скажи, как же ты без разрешения? Ты же знал, что нам с мамой это не понравится?

– Знал, – вздохнул мальчик.

Отец долго молчал, но потом ласково сказал:

– Ну, иди ко мне.

Он посадил Даню на колени и обнял:

– Ну, не плачь, вытри слезы, мой любимый лысик.

– И никакой я не твой любимый, – хлюпал носом мальчик. – Любимые всегда послушные, а я… а меня… Меня не за что любить!

Папа погладил сына по лысой голове и поцеловал:

– А я всё равно люблю тебя, моя кочерыжка!

Дверь скрипнула, и в комнату вошла мама. Она улыбалась. У Дани на душе потеплело: значит, родители всё ещё любят его! И не только когда он причёсанный и послушный. А всегда любят! Как и Бог!

Когда они ушли, Даня встал на колени:

– Господи, я не буду так больше делать. Никогда. Спасибо, что Ты мне дал таких хороших родителей. Спасибо, что и Ты меня любишь – всегда любишь, несмотря ни на что, – и поэтому, вот увидишь, я вырасту послушным Твоим сыном. Аминь!

Поезд по имени Жизнь

У Дани сегодня на душе дождливо – умерла бабушка Даши Карасёвой. Даня сидел с Дашей за одной партой. Девочка плакала. Её бабушка была профессором математики. Она всё время занималась с внучкой, и поэтому у девочки по математике были всегда пятёрки. Но главное не это. Бабушка была самой главной подругой Даши. Они любили друг друга, хоть иногда и ссорились.

Когда Данина мама вернулась с работы, то оказалось, что она всё уже знает. Она посадила сына на колени, как маленького, а он прижался к ней.

– Мамочка, Дашина бабушка попросила на её могилке берёзку посадить. Ну зачем… Зачем Бог придумал противную смерть?

Мать взяла лист бумаги, карандаш и нарисовала поезд и машиниста.

– Данечка, жизнь человека можно сравнить с поездкой на поезде, который никогда не останавливается. – И мама нарисовала вагончик, а в нём маленького человечка – Даню. – Ты родился в этом вагончике. – И мама нарисовала себя рядом с сыном.

– А куда мы чух-чух-чухаем? – спросил Даня.

– Маршрут у всех людей одинаковый, – ответила мама. – Земная жизнь заканчивается на станции «СМЕРТЬ».

И мама нарисовала на краю листа станцию. А рядом берёзку.

– Что? Да не поеду я на эту страшную станцию «СМЕРТЬ». Сотри меня. Да ни за что! – И мальчик протянул маме ластик.

– Подумай! Если бы, Даня, на земле никто не умирал, то куда бы ты родился? – И мама посмотрела внимательно на сына. – В твоём вагоне были бы все твои прапрапрадедушки и прапрапрабабушки.

– Да, тесновато было бы… – вздохнул мальчик. – Бедному Данечке, когда он был маленьким, некуда было бы даже свой горшочек поставить. Пришлось бы его всю жизнь держать в руках.

– Ужасная картина – жизнь с горшком в руках, – улыбнулась мама. – Говорят: если бы не умирали – небеса бы подпирали. Вот и выходит, милый: чтобы рождались новые люди, те, кто уже пожил, должны сходить с поезда.

– И это Бог так придумал? – удивился мальчик.

– Он! – ответила мама.

– Ну что ж… – вздохнул Даня. – Господь плохого не придумает.

Мальчик встал со стула и подошёл к окну. За окном булькала весна, текли ручьи, пели птицы.

– Значит, придётся и мне туда ехать. – Даня чуть не расплакался, но мама успокоила:

– Не трусь, сынок!

Потом она к первому вагону пририсовала второй, побольше.

– А почему он больше первого? – спросил сын.

И мама объяснила:

– Сначала в твоём вагоне было мало людей: я, папа, бабушка и дедушка. Но потом ты подрос и пошёл в школу.

– Всё понятно! Следующий вагон будет называться «институт», – догадался мальчик.

Даня взял у мамы карандаш и стал старательно – для себя же – вырисовывать большой вагон:

– Твой сын, Даниил Михайлович Казаков, станет Главным строителем. Я слышал, что Главные кучу денег получают: квартиры-то дорогущие. А ты будешь матерью Главного строителя.

– Ух ты! – засмеялась мама. – Ну и мечта!

Она хотела взять у сына карандаш, но он не отдал:

– Следующий вагон я тоже сам нарисую. Он называется «Семья», потому что я женюсь, когда вырасту!

– Одобряю! – похвалил вошедший в комнату папа. – Кандидатура, сынок, уже намечена?

Папа, как оказалось, слышал из кухни весь разговор.

– Я, папа, женюсь сразу на двух: на Даше Карасёвой, ей уже обещано… Обманывать же нехорошо?

– Нехорошо, – согласился папа. – Мужчина не должен никого обманывать, тем более родную невесту.

– А кто вторая? – улыбнулась мама.

– Моя любимая Мария Александровна Львова, конечно, – ответил сын.

– Твоя учительница по английскому? – спросил папа, и глаза у него стали удивлённой формы.

– Ну да. Пусть меня всю жизнь английскому учит, но только БЕСПЛАТНО, как родного мужа.

– Мать! – засмеялся папа и ударил в ладоши. – Какой же у нас хозяйственный мужик растёт.

– Весь в тебя! – гордо заявила мама, а потом добавила: – Ты разве не знаешь, Данёк, что у христианина только одна жена должна быть.

– Ну ладно, пусть останется одна Дашуля, – подумав, решил мальчик. – Я думаю, Мария Александровна не обидится. Я ей всё объясню! И потом, у неё своя квартира есть, а в моём вагоне и без неё тесно.

– А вот и не тесно… – вздохнул папа.

– Не тесно, – подтвердила мама. – Время от времени машинист будет объявлять, ну, например, скажет твоей бабушке: «Дорогая Анна Петровна, ваша остановка!» Машинист притормозит на секундочку на станции, бабушка всем помашет рукой и пойдёт к своей берёзке.

– Она выйдет, а мы дальше? – спросил мальчик, и у него защипало от слёз в горле.