Галина Галахова - Легкий кораблик — капустный листок Страница 4

— Да вон же! Там!

Петя тоже запрокинул голову. Борька рассчитывал именно на это.

— Я там ничего не вижу! — призналась мама. Борька незаметно ударил Петю под коленки, и Петя упал на землю. Он никак не ожидал, что мальчишка окажется таким обманщиком.

— Ты, что, глупый, на землю уселся? Думаешь, так виднее? — как ни в чем не бывало спросил Борька.

— Петя, вот еще новости! — сказала мама.

— Костюмчик-то выпачкал, ай-ай! — притворно посочувствовал обманщик.

Петя покраснел от стыда и досады. «Надо обязательно остаться и сдачи дать! Как остаться-то?..»

Наконец он придумал:

— Ой, кажется, ногу подвернул!

Мама испугалась:

— Как страшно!

— Бедняжка! Бедненький! — Борька закатил глаза.

Петя захромал.

— Может, тебя на руках донести? — спросила мама, заглядывая в его побледневшее от ярости лицо.

— На ручки его, на ручки!

— Я сам дойду до скамейки, — сказал Петя, выделяя каждое слово, и мама от него отстранилась.

Он сел на скамейку.

— Подожди меня здесь, я хоть варенье отнесу!

— Ему грелку надо, — убежденно сказал Борька, курсируя вокруг пострадавшего.

— Нет, ему нужен холод! — сказала мама. — Я ему принесу мокрую холодную тряпочку и…

— И носовой платочек! — подсказал Борька.

— У него есть платок. Петя, высморкайся!

Борька схватился за живот, показывая, что надрывается от смеху. Мама ничего не замечала. Петя сидел, как на углях.

— Мама, ты иди! — сказал он, задыхаясь.

— Тебе не плохо?

— Мне хорошо! — простонал Петя. — Мне замечательно!

— Я быстро!

— Да чего там! — опять вмешался Борька. — Идите себе и не бойтесь за него. Я с ним посижу — скучать не будет. Хуже станет — окажу первую помощь. Мы в школе проходили первую помощь.

— А ты, мальчик, из какой школы? — полюбопытствовала мама, бросая на Борьку сердечные взгляды.

— Да из нашей, сто восьмой.

— Какие там у вас чуткие дети учатся! Я рада, что Петя в нее перешел. — И мама вздохнула. — Ну, я пошла. Жди меня. — Мама подняла тяжелые сумки и перевела взгляд на Борьку. — Мальчик! — вдруг сказала она металлическим голосом. — Я доверяю тебе своего сына… Смотри за ним!

У Борьки мурашки поползли от этого ее голоса. Он вдруг струсил:

— А чего с ним может случиться?! Он случайно не того?

Но мама его не услышала, она уже бежала к парадной. Когда она скрылась за дверью, Петя вскочил на ноги и, зажмурив глаза, бросился на своего обидчика.

Красномаки! Красномаки!

Когда Петина мама вернулась, мальчишки сидели на скамейке и тяжело дышали, как две диковинные рыбы.

— Это что такое? — воскликнула мама, не веря своим глазам.

— Он мне первую помощь оказал, — утираясь еле державшимся рукавом, объяснил черный от земли Петя и улыбнулся.

Борька замолчал, потому что языка лишился: надо же — «заоконник»-то драться умеет!

Во двор въехало вызванное мамой такси. Мама не знала, что делать. Он свирепо взглянула на Борьку, у того из носа капала кровь.

— Это кто тебя? — спросила она.

— Ясное дело кто — ваш сын! — проворчал Борька.

Мама беспомощно взмахнула руками.

— Что же мне делать? Что мне делать?

— Новый нос мне приделать! — сказал Борька.

— Я без тебя знаю, что мне делать! — строго сказала мама. — Ты, Петр, у меня наказан! Ты не поедешь на вокзал встречать папу. Ты пойдешь домой — вот тебе ключ! Сиди и жди нас, страшила! Мальчик, а ты беги домой. Там тебе помогут. Скажи, что я прошу извинения за своего сына, но ты тоже хорош!

Рассерженная мама села в такси и хлопнула дверцей изо всех сил.

— Полегче! — сказал шофер.

Мальчишки повернули головы вслед удалявшейся машине.

— Кровянку сделал, а притворялся нюней. Так бы и сказал, что драться умеешь. Не мог по-честному, эх ты!

— А я не знал, что умею, — оправдывался Петя. Он оторвал от рубашки рукав и, ничего не говоря, передал его Борьке. Ничего не говоря, Борька рукав взял и приложил к носу.

— Боря! Борис! — позвали из окна на седьмом этаже. — Девочки готовы. Погуляй с ними.

— Ох, как надоели! Ну чего там — выведи их сама и погуляй!

— Не могу — дел много.

— И я не могу — мне тут один тип нос расквасил!

Из окна послышался возглас большого удивления. Потом во дворе стало тихо, как по ночам. Только доносилось шуршание шин с улицы, да трамвайные стучали колеса. Минут через пятнадцать — мальчишки все тихо сидели на скамейке — вышла к ним Борькина бабушка с внучками.

— Где же тот ненавистник? — спросила бабушка.

— Это я! — смутился Петя. — Я и сам не знал, что попаду в нос!

Борькина бабушка залилась смехом, шуршащим, как скомканная бумага.

— Не все чужим ходить к нам — жаловаться на нашего! Теперь хоть мы пожалуемся на чужого! Ай-ай-ай! Как он тебя, беднягу.

Но Борька не хотел быть беднягой — еще чего!

— Я первый! — признался он честь по чести.

Бабушка так и присела:

— Погубитель ты мой безрадостный! Ну хоть руки тебе завязывай на голове! Паси девочек, пастух домашний! Пойду квартиру прибирать — страшно там, как после землетрясения! — И пригрозила: — Смотри за сестрами: чистыми тебе привела — чистыми и сдай мне!

Бабушка ушла.

— «Чистыми и сдай», — заворчал Борька, — как будто я их сам пачкаю! Чего глаза вылупили козлиные? — набросился он на сестер. — Проходите в своем песке копаться, и чтоб сдались мне чистые, кыш!

Но сестренки не ушли, они встали около Борьки, обняли его за голые коленки — каждая за свою — и заплакали.

— Я тебя съем! — сказала Пете одна.

— Я тебя съем! — сказала другая и сделала страшные глаза, как у волка.

— Ну вот здрасьте вам! — рассердился на заступниц брат. — Отлепитесь!

Петя посмотрел на девочек. Они стояли как куколки из магазина. На них сияли белые платьица с голубыми корабликами, головы закрывали белоснежные панамки. Глаза у них были закрывающиеся, а волосы густые и блестящие.

— Манька, брысь! — скомандовал Борька. И та, что побольше, оставила его ногу.

— Ей четыре, — пояснил Борька. — А другая — Танька. Той три позавчера стукнуло, а она раз — и за ухо меня кусила! — И добавил, вздохнув: — Из-за них раньше с дачи вернулись — в садик оформляемся! Скоро ли вы мне руки развяжете, прилипалы?! — закричал он.

Малышки взялись за руки — и бежать. Они залезли в песочницу и деловито развели кухню.

— Зачем ты с ними так грубо? — вступился за девочек Петя. — Они такие беззащитные!

— Беззащитные? Да они кого хошь закусать могут! И вообще ты им кто? — рассердился на указчика Борька.

— Никто, — тихо сознался Петя.

— Ну и молчи, раз не твое дело! — вспылил Борька и вскочил.

Петя тоже вскочил. Он не знал, как говорить с таким горячим собеседником.

Борьке от своей горячки сделалось жарко. Он плюхнулся на скамейку и замахал руками, как веером.

— Эй, давай в небо глядеть! — предложил он Пете.

И стали они в небо глядеть.

— А небо-то белое! — наглядевшись, сказал Борька. — А зовут голубым! Врут все!

— Оно — разное! И голубое, и синее, и белое, как сейчас, а иногда и черное. Ты просто в него редко смотришь!

— Есть мне время! Это ты — одиночка, а я — многодетный! — распалился Борька.

Но Петя не хотел ссоры. Чтобы переменить тему разговора, он сказал:

— А Белое море — оно тоже не белое. Так же, как Черное — не черное! Это кто-то придумал, у кого мечта была. Я знаю одну сказку…

— Много ты знаешь! — перебил его Борька. — Оно белое потому, что по нему лед ходит. А у меня мечта есть знаешь какая? Спорим — не догадаешься! Убежать из дому! Только не убегу — поймают! Всех ловят. Читал книжку? Забыл я название, там еще один убежал. Вот дырявая башка! — Борька постучал себя по макушке. — Послушай, давай скорее вырастем, а? Я, как вырасту, знаешь что первым делом сделаю? С парашюта сигану! А? Здорово! Хочешь, сиганем вместе?..

У Борьки мысли прыгали, как раскидай. Через полчаса он выболтал все, даже то, что у его лучшего друга Саши Федорова отец ушел. Тут же обнаружилось, что они будут учиться в одном классе…

— Давай сидеть вместе! — предложил Борька.

Петя согласился с радостью. Нет, он согласился с восторгом. Да так, что сделал на руках стойку, чего раньше ему никогда не удавалось.

— Да я… — сказал Петя. Но все его умные мысли куда-то подевались.

Зато одна тревожная мысль протискалась в Борькину голову, хотя та голова избегала мыслей — ей и так хорошо было. «А как же Саша?! Ведь мы три года сиделис ним?!» — подумала Борькина голова.

У Борьки, как камень, брошенный вниз, упало настроение. Как он мог забыть друга Сашку? Причина была налицо. «Она» сидела и улыбалась.

— Репей! — рассердился Борька.

— Что? — не понял Петя, продолжая улыбаться.