Мария Бершадская - Тыквандо Страница 4

Королёв трус.

Я знала.

Увидел меня – и завопил: «Дура ненормальная!»

А потом побежал.

Никто бы за ним не погнался.

Нам вообще надо в другую сторону.

И тут королёвский брат наклонился, цапнул веревку и помчался вниз по улице.

С нашей тыквой на наших санках.

– Стой! – заорал Мишка.

Санки грохотали, подпрыгивали, дребезжали колёсами.

Земля стучала по пяткам.

Сердце прыгало в ямке, спрятанной под воротником водолазки.

Мы бы точно его догнали. Но королёвский брат выпустил верёвку из рук.

Всё случилось в один миг.

Вижу – вот санки обгоняют Королёва, рыжую кошку, трамвай…

Вспоминаю – в два года, когда я была ещё НЕ СЛИШКОМ БОЛЬШОЙ, папа сажал меня на колени, подбрасывал и говорил:

– С кочки на кочку, с горки на горку… в ямку – бух.

Санки летят – с горки, с горки, с горки.

Цепляются за камень, опрокидываются, катятся, ударяя тыкву круглым боком о землю…

БУХ.

Верёвка лопнула. Санки погнулись. А тыква… Наша тыква раскололась. Пополам.

Никогда не видела, как Мишка плачет.

Я отвернулась. Соня – тоже. Ничего тут не сделаешь, не скажешь.

Пусть Мишка думает, что мы не заметили.

– А кто решил, что на конкурс нужно ЦЕЛУЮ ТЫКВУ? Мы с Мишкой уставились на Соню.

– Сам посмотри. Её как ножом разрезали. И так видно, что огроменная.

– И чего? – Мишка сердито шмыгнул носом. – Я на стол половинку тыквы положу, да? Как дурак ненормальный?!

– Мишка. Ты, как дурак НОРМАЛЬНЫЙ, приготовишь из этой половинки еду. И не простую, а какую-нибудь такую… для главного приза.

Мишка вздохнул. Подёргал замок на куртке. Вытер щёку плечом.

– Между прочим, это не простая тыква.

– А какая? – удивилась я.

– Молочная.

– Как зуб, что ли? – фыркнула Соня.

– Сама ты зуб! Я в одной книжке читал, как молочную тыкву выращивать. Такой ни у кого не будет, потому что книжка старая и все про это забыли.

– Значит, это секрет? – спросила я.

– Ага, – кивнул Мишка. – Американский секрет, во как!

– Супер! – выдохнула Соня. – Мы для твоей Американской Секретной Тыквы придумаем Русский Секретный Рецепт. Самый вкусный. Увидишь, все к тебе прибегут. И Машка Яценко тоже.

Я представила, как через всю школу тянется длинная очередь: Маргарита Романовна, директор с блестящей лысиной, Маша Яценко, вурдалаки, вампиры и зомби.

Пусть не волнуются.

Тыква большая, всем хватит.

Осталось придумать, что из неё приготовить.

Семечки мы вытряхнули в траву. Всё равно они нам не нужны.

Санки тоже оставили. Они и так поломались.

И подошвы с колёсами решили не отклеивать.

Мишка сказал, они уже не модные, а тёть-ленины дочки давно выросли.

– Давай половину тыквы на санки положим, – предложила Соня. – Две половинки – уже не модно.

Мишка не спорил. Только вздохнул: «Эх, столько добра оставляем».

Зато с половинкой тыквы очень удобно садиться в трамвай!

Ветка нам ужасно обрадовалась.

Прыгала вокруг нас, как будто у неё на пятках были пружинки.

И тыква ей сразу понравилась. Она даже хотела в неё залезть, но Мишка не дал.

– Нечего собаке лежать в еде.

Ветка не обиделась. Она была такая счастливая – вся в семечках и каких-то жёлтых ошмётках. Бежала за нами на кухню, путалась под ногами.

– Что готовим? – Соня бухнула тыкву на стол.

Я взглянула на ярко-жёлтую половинку. Хотя, если ХОРОШО присмотреться, она была грязно-жёлтая. Теперь понятно, почему Баба-Яга сначала отправляла добра молодца в баню, а потом решала, стоит ли его есть…

– Может, её помыть? – озабоченно сказал Мишка.

– Ой, у мамы есть мыло такое, кофейное, пахнет – обалдеть, – затараторила Соня. – Я могу сбегать…

– Кто ж ТЫКВУ кофейным мылом моет!!! – возмутился Мишка. – Лучше мочалкой потрём. Я утром всегда спину тру. Для бодрости.

– А тыкве зачем бодрость? – удивилась я.

– Ну… Может, в ней витамины забегают… от силы трения.

Мы поливали тыкву по очереди. Мишка. Соня. Потом я. Шланг у душа сам собой гнулся в разные стороны. Поэтому получилось, что мы немного полили друг друга. Мишку. Соню. Меня. Даже Ветке досталось.

– А мне мочалку подарили, – пробулькала Соня. – Она как рыбка. Я могу сбегать…

– Сонь, тебе точно не музыкой, а бегом заниматься надо, – сказала я.

– Ты моей бабушке это объясни, – вздохнула Соня.

– Да ты просто чемпион по этому… многоборью, – Мишка стал загибать пальцы: – спортивная ходьба – раз, метание в цель – два, бокс – три, бег – четыре…

– Ещё подъём тяжестей не забудь, – добавила Соня, – твоя тыква тяжёлая, как шкаф!

– Короче, ты чемпион по тыквандо! – Я выключила воду и стала вытирать тыкву чёрным Анькиным полотенцем. – Жалко, что ты не повар!

– Почему это? – обиделась Соня. – Я на бабушкин день рождения салат делала, так дядя Сеня сказал, что это ШЕДЕВР!

– А это чего такое? – недоверчиво спросил Мишка.

– А это такое произведение искусства. Великое, – скромно сказала Соня. – Я все белки́ из яиц выела, только желтки порезала. А оказалось – так в сто раз вкуснее.

Соня сказала, что тыкву надо чем-нибудь начинить. А потом засунуть в духовку. Тогда будет видно, что она огромная.

– Только начинка должна быть какая-нибудь… необыкновенная.

– Например? – Я села на корточки у холодильника.

– Ну-у-у, – мечтательно сказала Соня, – авокадо с ломтиками ананасов, кусочками фейхоа и зёрнышками граната.

– И где мы это возьмём? – Я заглянула в кастрюлю с борщом. – У меня в холодильнике никаких зёрнышек с ломтиками. Есть куриная нога, но она для папы.

– Не повезло, – вздохнула Соня. – Тогда берём рис.

– Почему? – удивилась я.

– Потому. Бабушка на два дня уехала. Она целую кастрюлю сварила, чтоб на завтра хватило. Вы мне друзья или нет?!

В кастрюлю с Сониным рисом я добавила сахар.

– Вкусно, – сказала Соня, облизывая ложку. – Нужно ещё чего-нибудь добавить.

– Может, зёрнышки авокадо? – предложила я.

– А у меня мама пироги с корицей пекла, – подхватил Мишка. – Давайте корицы насыплем!

Мы даже сказать ничего не успели, а Мишка уже вылетел из кухни.

И тут же в прихожей раздался вопль.

– А-А-А-А-А!!!

У меня от страха даже пятки вспотели.

– О-О-О-О-О-О!!!!!!

Я читала одну книжку, там человек встречает привидение…

«Он закричал не своим голосом» – вот как про это рассказывалось.

А Мишка… Он закричал не просто НЕ СВОИМ ГОЛОСОМ.

Мишка кричал ДВУМЯ РАЗНЫМИ ГОЛОСАМИ.

Соня стала белая, как листок из альбома для рисования.

Больше всего нам хотелось куда-нибудь спрятаться.

Но Мишка…

Я пошла первой. Соня – за мной. Ветка подумала и осторожно потопала следом.

В коридорчике возле ванной было темно. Только оранжевая полоска света на мокром полу – как мостик – вела из открытой двери к стене…

И тут мне навстречу шагнула какая-то фигура. Белое одеяние в красных потёках, развевающиеся окровавленные бинты. Но самое ужасное – это лицо. Сверху – розовое, с человеческими глазами. А внизу – белый, страшно оскаленный череп.

Мокрый пол сам собою куда-то поехал, я взмахнула руками, качнулась вперёд…

– Ты что, обалдела! – заорало привидение и схватилось за глаз.

Кажется, я его здорово стукнула.

Я осторожно сделала шаг вперёд. Белый халат, красная гуашь, папина докторская маска, на которой чёрным фломастером нарисован череп с кривыми зубами.

– Ань… это… ты?

Я выудила из морозилки замороженную котлету, завернула её в пакет и дала Аньке.

Мишка хозяйничал над миской – перемешивал корицу, досыпал сахар.

– Я бегу, а тут дверь открывается и навстречу – ОНО…

– Так я за бутербродом пошла, а мне под ноги кто-то выскакивает. Ну я и ору. Знаю же, что дома никого нет!

– Ты нас чего, не слышала?! – удивилась я.

– Так я в наушниках была, – пожала плечами Анька.

Она сидела на табуретке, прижав ледяную котлету к синяку под глазом.

– Прости. – Я шмыгнула носом.

– Да ладно. – Анька перевернула котлету холодной стороной. – Круто, что вы меня испугались! А синяк – это ничего. Я ж не принцесса какая-нибудь, а Доктор Смерть. Ему можно.

Половинка тыквы была такой огромной, что еле поместилась на противень.

Осталось положить начинку.

– Здесь должно быть что-то цветное. – Анька заглянула в миску и задумалась. – Оранжевое! Надо взять курагу.

– Где взять? – удивился Мишка.

– У меня в рюкзаке. Я её на уроках жую, когда совсем нудно.

– А давайте ещё табличку сделаем. «Совершенно секретный рецепт…» – Мишка задумался. – Только не знаю, как назвать…