Владимир Разумневич - Лето на колёсах [Повести] Страница 4

Вася испугался, что его заметят, и залез под одну из тачанок. Стал следить за Сенькой и его дружками.

Все школьники были в новеньких рубахах, с алыми галстуками на груди. На левом рукаве у Сеньки пришита голубая тряпичка с большими буквами «П» и «Т». Вышитые золотыми нитками, буквы радужно поблёскивали.

В руке Сенька держал бумажку. Он поднял её выше головы и торжественно сообщил:

— Вот оно, ответственное задание!

— От кого? — крикнул кто-то.

— Я же только что сказал — от Чапаева!

Вася от изумления высунул голову из-под тачанки и чуть было не ойкнул. Надо же! Сам Чапаев даёт им задания!

«Постой-постой, — спохватился Вася, — как он может давать какие-то задания, если давным-давно погиб? Наверное, Дед-Мороз просто-напросто придумал игру в Чапаева и шпарит от его имени всякие приказы. Сенька это может. А мальчишки рты пораскрывали. Вот глупые!»

Сенька между тем продолжал:

— Прошлый раз, в День Советской Армии, отец послал ему телеграмму. Поздравил Чапаева с праздником. А тот в ответ большущее письмо прислал.

Чем дольше говорил Сенька, тем правдоподобнее у него получалось. Оказывается, председатель колхоза, товарищ Морозов, написал будто бы Чапаеву про Сенькино пионерское звено, про то, как ребята за колхозными лошадьми уход ведут и как в минувшем году по-ударному на уборке трудились. Чапаева, если верить Сеньке, дела пионерских коневодов особенно заинтересовали, и он просил всем пионерам привет передать. Сенька возьми да и напиши Чапаеву послание — от себя лично и от своего звена. Содержание этого послания Сенька пересказал ребятам: так, мол, и так, скоро колхоз начнёт убирать новый урожай, и они, пионеры, будут по-боевому, крепче прежнего помогать взрослым. И тогда колхоз «Чапаевец» станет самым передовым.

— Сегодня утром, — сказал Сенька, — почтальон письмо принёс. Под расписку. Заказное! Вот оно, — и Сенька снова поднял над головой бумажку. — Задание для наших тачанок! Чапаев пишет, что такие же задания посланы на лето и другим дружинам. Мы будем соревноваться. А Чапаев потом, когда уборку закончим, приедет поздравить тех, кто победит.

— Не приедет. До нас ли ему!

— Чапаев обманывать не станет, — убеждал Сенька. — Раз написал, что приедет, значит, тому и быть! Если, конечно, мы в соревновании не подкачаем… Приказываю каждому вот такую эмблему пришить, — и Сенька, выставив локоть вперёд, показал на треугольный лоскут с блестящими буквами «П» и «Т».

— Где ж золотых ниток достать?

— Доставать не нужно. Тома Бесхатнева уже вышила, — сказал Сенька и по-командирски глянул на Тому: — Есть эмблемы?

— Как было приказано, — ответила Тома. — А ещё я чапаевский приказ для всех на машинке отстукала.

— Молодец! — похвалил Сенька, шаркнув ладонью над губами, словно там были усы. — Запрягайте лошадей — и на тачанки! Двинемся выполнять срочное задание. Поручено возить огурцы на склад…

Вася попятился из-под тачанки к плетню и, пока мальчишки возились с лошадьми на конюшне, незаметно проскользнул к воротам и выбежал на улицу.

В голове у Васи был полнейший ералаш. Чапаев-то, оказывается, жив! Кто бы мог подумать! Ещё несколько минут назад Вася сомневался в этом, но теперь, когда услышал, что Чапаев собирается в колхоз приехать, отпали все сомнения.

Стало понятно, почему в колхозе новые тачанки построили — сам Чапаев приказал! И как это только люди до сих пор не знают, что Чапаев не утонул в реке Урал, жив остался! Невероятно! У него вон и домашний адрес есть. Иначе как бы Сенька ему письмо написал… Странно, что живого Чапаева по телевизору не показывают. Всем бы захотелось взглянуть, какой он сейчас. И в газетах не пишут, по радио не говорят. Тут есть что-то таинственное. Как и в тех двух буквах, что на Сенькиной эмблеме…

Вася искал дедушку Анисима повсюду: и в правлении колхоза, и на ферме, и в саду за селом. А он оказался в колхозной кузнице.

Лицо у дедушки взмокло от жары. Белёсые брови насупились до самых глаз. Распушённые усы торчали в разные стороны, словно соломинки. Дедушка то и дело вынимал платок из кармана брюк и вытирал лоб.

Он не сразу заметил Васю, а когда заметил, махнул на него рукой. Дедушка был явно не в духе.

Бородатый кузнец виновато смотрел на него и оправдывался:

— Напрасно, Анисим, на меня шипишь. Я тут совсем ни при чём. Пришёл товарищ Морозов и отдал такое распоряжение.

— Выходит, во всём председатель виноват?

— Ну да. Он самый. Так и сказал: «Как только рессоры починишь, ободки к колёсам приладишь, так пионерам тачанку передашь. Пусть они с моим Семёном на ходу прочность колёс испытают».

— «Моим Семёном»… — передразнил дедушка Анисим. — С каких это пор Морозов своего сынка в испытатели произвёл? Тачанка-то чья? Сам знаешь — с шестнадцати лет я на ней вместе с Чапаевым по белу свету колесил. Значит, мне и испытывать её после ремонта. Я хотел вот с ним, с Васяткой моим, проехаться. А Морозов, выходит, воспользовался своим председательским положением и мою тачанку собственному сыночку, как игрушку, на всякие развлекательные игры удружил. Дело ли это?

— У нас, Анисим, не одна твоя тачанка находилась. Нам из столярки ещё четыре доставили. Мы и их по всем правилам в металл обули. Пионеры на лошадях тачанки от нас на конный двор увезли. Слышал, у них насчёт тачанок какое-то очень важное указание поступило. Будто бы из самой Москвы… Как сказал товарищ Морозов, пионеры будут управлять тачанками.

— И помимо Сеньки имеются пионеры. Чего ж он сынка своего раньше всех прочих на тачанку посадил?

— Звеньевой. Ему положено…

— Чего положено?

— Первым испытывать.

— Видел я намедни этого «испытателя» на тачанке. На крутом повороте кубарем полетел. Его учить да учить надобно, чтобы лошадь по всем правилам смог в узде держать… Э-э, да что там! Пойду в правление к Морозову и всё ему начистоту выскажу. Пусть не думает, что раз избран председателем, то всё дозволено… Айда за мной, Васятка! Нечего нам здесь попусту балясы разводить…

Они вышли из жаркой кузницы на свежий воздух. Постепенно дедушка успокоился, пригладил усы.

Вася сказал ему:

— Ты напрасно ругался. Товарищ Морозов и на самом деле не виноват. Он приказ получил Сеньку и всё его звено на тачанки посадить.

— Откуда ты это взял?

— Своими ушами слышал. Всем пионерам приказ на машинке напечатан. Они на тачанках соревноваться будут.

— Кто ж такой приказ издал? Уж не сам ли Сенька?

— Нет, не Сенька. Василий Иванович Чапаев!

У дедушки Анисима дух перехватило от такого сообщения. Он полез в карман за трубкой.

— Пустое говоришь. Не может того быть! Василий Иванович ещё в гражданскую погиб.

— И я так сперва думал. В кино видел, как он, раненный, в реке утонул. Но, наверное, он выплыл, раз такое дело…

От волнения дедушка никак не мог щепотку табака донести до трубки. Всё мимо и мимо.

— Понимаешь, Васятка, — после долгого раздумья сказал он взволнованно, — не впервой я от разных людей слышу, что не погиб, мол, Чапаев, доплыл до другого берега. Многие чапаевцы о том говорили. Да и я сам, признаться, долгое время считал, что не утонул он в реке Урал, ибо был человеком сильным и ловким, и к тому ж ни одна пуля его в бою не брала. Думалось мне, что и в том страшном сражении она стороной его обошла, не задела смертельно…

Хошь верь, хошь не верь, а Чапаева один наш пастух в двадцать четвёртом году близ села встретил. Было такое дело. Старик пас стадо. И вдруг видит — странник по степи бредёт. Подошёл ближе, поздоровался. Потом присел рядом, закурил. Спрашивать стал про всякие сельские новости, про то, как бывшие чапаевцы живут-здравствуют. А пастух смотрит на него и думает: «Чапаев! Обличьем и разговором точь-в-точь…» Поинтересовался: «Откуда, странничек?» А тот ему: «Вот оттуда и туда-то». Пастух на новый лад разговор заводит, спрашивает в упор: «Знал, мол, Чапаева-то?» И слышит в ответ: «Ну как же не знать? Знаю, хороший парень был. Ну он себя ещё покажет!» Больше ничего не сказал. А старик пастух бегом в село пустился. Пришёл и рассказывает, божится, что Чапаева видел. Мы — туда. Но его, конечно, и след простыл. Ждали мы и думали, что придёт он. Не верили мы его смерти. Ведь тела его, как ни искали, ни в реке, ни на берегу не нашли, когда казаков из Лбищенска вытурили. Много наших бойцов в Урале потонуло. Но мы их находили — трупы течением прибивало к одному месту. А Чапаев исчез. И в реке шарили, и в кустах на берегу искали — не нашли. Вот тут как знаешь, так и думай. Може, погиб. А може, по сей день по белу свету странствует. Легендарные герои, было б тебе известно, живут долго…

НЕ ПО СЕНЬКЕ ШАПКА

Только Вася с дедушкой Анисимом пришли домой, как в дверях показался Сенька Дед-Мороз. Задрал свой нос-редиску к потолку и стал хвастать: