Василий Клёпов - Мыс Доброй Надежды Страница 4

Из-за кустов вынырнул трактор и, фыркая и содрогаясь, остановился перед школьниками. Петин отец сошёл с машины и, поздоровавшись с лесничим, спросил:

— Что нужно делать?

Лесничий отправился с ним дальше на мыс, а вокруг трактора собрались ребята. Юра, как заправский тракторист, влез на машину и взялся за руль.

— Говорите, что вам пахать?

— Эх ты, пахарь! Чем же ты пахать будешь? — засмеялся Артёмка.

Действительно, никакого плуга за трактором не было, а шёл только какой-то четырёхлопастный винт. Все начали гадать, что можно делать этим винтом.

— Да чего вы гадаете? — высказался Миша Григорьев. — Спросите нашего тракториста.

Юра и сам не представлял, что можно делать этим винтом, а признаться в этом не хотел. Поэтому он обрадовался, когда вернулся отец, завёл машину и поехал дальше на мыс. Мальчишки толпой побежали за трактором. Вдруг машина остановилась, и изумлённые ребята увидели, как винт начал ввинчиваться в землю. Потом трактор двинулся дальше, а вся орава бросилась смотреть яму.

Артёмка даже спрыгнул в неё и закричал:

— Вытаскивайте меня, а то я не вылезу!

Сажать в ямы пока было нечего, и Петя, шепнув что-то Юре, побежал с ним домой. Они взяли топор и верёвку и отправились к колодцу, у которого росли вавилонские ивы. Нарубив ивовых прутьев, подошли к тополю. Но у него был такой гладкий ствол, что ни Петя, ни Юра не могли на него взобраться.

— Вы что, ребята, гнездо нашли? — окликнул их Валя Бочкарёв.

— А тебе всё гнёзда надо? — засмеялся Петя. — Мы просто хотели нарубить с тополя кольев. Да разве залезешь на него!

— А я залезу…

— Нет, не залезешь!

— Нет, залезу! На что поспорим?

Валя попросил у них верёвку, привязал один конец к правой ноге, потом подошёл к дереву, перебросил верёвку вокруг ствола и укрепил второй конец на левой ноге. Петя с Юрой изумились. Валя стал влезать на дерево: он перебирал руками, а потом подтягивал ноги, — ну просто как хороший монтёр взбирается на телеграфный столб.

— Вот и залез, — сказал он, добравшись до первой ветки. — Я хоть куда залезу!

Когда Валя спустился, Петя взял у него верёвку и сам полез на дерево. Он срубил четыре молодые ветви, годные на колья, и спрыгнул на землю.

— Для меня — это пара пустяков, — сказал он и посмотрел вверх:

— А всё-таки высоковато!

— Подумаешь, высоковато! — усмехнулся Валя. — Я в прошлом году лазал за гнездом подорлика… Вот это было высоковато!

— Ну и что, — перебил его Петя, — достал гнездо?

— Достал! Да что толку? В нём оказались здоровенные птенцы. Величиной с хорошую курицу. Не верите? Оборваться мне вот с этого дерева! А что вы будете делать с этими дрючками?

— Тебе скажи, так ты, пожалуй, всё дёрево до самой макушки обчистишь, — засмеялся Юра.

Братья принесли к месту посадки колья.

— Вот молодцы! — похвалила их Антонина Тихоновна. — Пока привезут деревья, мы и посадим ваши тополи и ивы.

— Да разве они вырастут? — удивился Артёмка. — У них не только ветки, а даже корни отрублены.

— Вырастут, Артёмка, вырастут…

— Сажал мужик оглоблю, а вырос тарантас, — рассмеялся Артёмка.

Пока они занимались посадкой, из-за деревьев вынырнула машина, заполненная молодыми саженцами. И все саженцы были с корнями, не то что те, которые принесли Петя с Юрой.

— Ур-р-ра! — закричали ребята и побежали к машине.

Лесничий откинул борта у грузовика и стал подавать саженцы Антонине Тихоновне.

— Мне! Мне! Дайте мне, Антонина Тихоновна! — тянулись к ней руки ребят.

И, взявшись за корни, обёрнутые рогожей, они несли к ямам саженцы и бежали за другими.

— А ты знаешь, Петя, вот в этом кустике обязательно поселятся перепёлки, — говорил Юра, старательно закапывая корни туи.

— Почему ты так думаешь?

— Просто потому, что я так хочу. Мама говорит, что когда очень чего-нибудь хочется, то обязательно так и будет.

— Ну, это как сказать, — усомнился Петя и спросил лесничего — Аркадий Захарович, скажите, а могут перепёлки поселиться вот в этом кустике?

— Перепёлки? Нет, перепёлки полетели дальше на север. А вот пеночка или малиновка вполне могут жить и здесь.

Петя заметил, что Валя давно уже крутится около них с Аркадием Захаровичем. Он посвистывал что-то себе под нос, пинал камешки, как футбольные мячи, и прислушивался к тому, что говорил лесничий. Когда же Аркадий Захарович сказал о пеночке, Валя вдруг спросил:

— А какая пеночка, Аркадий Захарович?

Лесничий даже перестал закуривать и стоял с горящей спичкой в руках, пока не обжёг себе пальцы.

— Ишь ты, какой орнитолог нашёлся! — усмехнулся он. — А какую пеночку тебе надо?

— У меня нет ни теньковки, ни веснички. Только и есть всего пеночка-трещотка.

— Ого, да ты, кажется, и птицелов! — воскликнул лесничий.

— Какой он птицелов? — усмехнулся Петя. — Он просто душитель птиц.

— То есть как душитель?

— Да что он врёт, Петух? — заморгал глазами Валя. — Я просто птичьи яйца собираю.

— Эх ты, просто собираю! — загорячился Петя. — А кто на днях убегал от меня в колхозном саду? Кто? Если бы ты там хорошим делом занимался, то зачем же побежал?

Около них собралось много ребят.

— Врёт всё, Моргунок! — вырвался вперёд Артёмка. — Скажи, сколько яиц собрал ты в прошлом году?

— А что?

— Нет, ты скажи, сколько?

— Не помню…

— Понятно, где же упомнишь, если ты столько гнёзд разорил, что даже трудно, себе представить! — возмущённо сказал Петя.

— Я видела, как он лез на граб, когда там поселился щегол, — вмешалась Нина Звездина, тоненькая девочка с короткими чёрными волосами.

— А я видел, как он соловья выслеживал, — добавил Артёмка. — Сидит вон там, в низине, как волк в засаде, и только глазами зыркает. А потом как бросится со всех ног в кусты… Смотрю, а у него уже яйцо в руках. Зелёненькое такое…

— Ты видишь, Валя, сколько против тебя свидетелей? — сказал лесничий. — Не надо, братец, за птицами охотиться. Ведь мы же для них строим сейчас птичий городок!

Все снова принялись за работу: оставалось посадить только иву, связки которой лежали в тени под кипарисами. Ребята делали на берегу речки во влажном песке неглубокие, но длинные канавки и укладывали в них прутья ивы.

Петя и Валя работали рядом. Валя, наверно, обиделся, потому что не смотрел на товарища, а молча копал глубокую канаву.

— Ты что же, Моргунок, для себя, что ли, такую могилу выкапываешь? — спросил Петя.

— Для тебя, — не глядя на него, огрызнулся Валя.

— Я в неё не лягу. А если для ивы, то она в ней не вырастет.

— Это почему же?

— А потому… Надо, чтобы почва хорошо прогревалась. А в такой яме она никогда не прогреется…

— Много ты знаешь!

Петя оглянулся, ища лесничего, но Аркадий Захарович был занят: помогал женщинам ставить в яму большое дерево.

— Я скажу Аркадию Захаровичу, что ты неправильно сажаешь, — сказал он. — Закапывай обратно!

Валя усмехнулся и стал копать ещё глубже. Петя не выдержал и начал забрасывать канаву. Валя толкнул его плечом, но Петя устоял на ногах и так пихнул Валю, что тот полетел вверх тормашками.

— Ах, ты так? — вскочил Валя и бросился на Петю.

Они упали на землю и стали тузить друг друга, пока к ним не подбежали ребята и не разняли их.

— Ты что же это, Петя? — спросила Антонина Тихоновна.

— А вы посмотрите, какую канаву он делает. Я ему говорю, да? А он ещё глубже стал копать.

Из посёлка бежал Артёмка и кричал:

— Улыбин! Петя! Как думаешь, не посадить ли здесь виноград?

У него в руках был большой куст виноградной лозы. Петя даже просиял. И как это не пришло ему в голову!

— Правильно, Артёмка! Каждый принесёт кустик, да? И у нас будет свой виноградник.

Через полчаса то один, то другой из ребят несли виноградные лозы. Лесничий осматривал растения, обрезал лишние ветки и показывал, где надо сажать. И каждый старался посадить свой кустик лучше других. Лесничий сходил в лес и нарубил опоры под кусты. Оставалось только подвязать виноград.

— Ну, это пара пустяков! — и Петя поднял с земли свою старую рубашку, нарвал из неё полоски, и ребята подвязали лозы.

— Ну вот, — сказал Аркадий Захарович, отставляя лопату. — Теперь пусть идёт дождь. Деревьям это будет только на руку.

Юра посмотрел на небо. На нём не было ни одного облачка. Только далеко в море из-за горизонта поднималась узенькая гряда.

— Откуда вы знаете, что будет дождь? — спросил он.

— А ты послушай вокруг себя, — улыбнулся лесничий. — Ну, слушай! Что услышишь, скажи мне.

Ребята, открыв рты, стали прислушиваться. До них доносился равномерный шум волн, где-то долбил дятел, пищала какая-то пичуга, как оглашённые, кричали лягушки.

— Ничего не слышно, — проговорил Юра.