Астрид Линдгрен - Мадикен Страница 46

— Не выгонит же она меня оттуда! — говорит Альва. — Да и хозяин тоже говорит, чтобы я пошла.

Это Мадикен уже знает, потому что, когда мама ему рассказала, что приглашает Альву на бал, папа с восхищением сказал:

— Ишь ты, какая отчаянная! Вот уж никак от тебя не ожидал!

— Ну как тебе не стыдно! — бросила мама по привычке. Правда, на этот раз она говорила шутливо.

Мадикен и Лисабет никогда еще не бывали на балу. Их берут в первый раз. Они радуются не меньше Альвы и во время уроков, которые им дает Альва на кухне, только об этом и болтают. Как хорошо Альва танцует!

— Еще бы мне не уметь! — говорит она. — Сколько же я набегалась по танцам, ни одного лета не пропустила!

Дни идут, и бал приближается.

— Ну, в субботу будет решительный день, — говорит Альва. Как видно, она немного побаивается.

— Наверно, я сумасшедшая. Лезу зачем-то в господское общество. Жуть, да и только!

— Чепуха! — говорит Мадикен. — Когда ты придешь туда такая красивая, в нарядном платье, они все обрадуются.

Лисабет тоже так думает:

— А если нет, значит, они дураки толсто… Жалко, нельзя сказать это слово, потому что мне мама дала десять эре.

Но Альва сомневается:

— Без вас я бы точно туда не сунулась.

Наконец наступила суббота. И настал вечер. Значит, бойся не бойся, а пора отправиться на бал.

— Ну вот! Весь Юнибаккен явится как один, — говорит мама. — И не смотри так испуганно, Альва! Мы же идем, чтобы повеселиться, правда?

— Ах, кто его знает, чем еще это кончится! — шепчет Альва.

Еще издали они услышали духовую музыку и увидели за деревьями темного сада яркие огни павильона. Открытая веранда украшена гирляндой разноцветных фонариков. Это очень красиво. А на лестнице горят факелы. Мадикен подумала, что это похоже на сказочный замок. Какой же будет замечательный праздник среди такой красоты! А народу, народу-то сколько! В вестибюле люди снимают верхнее платье, слышится смех, разговоры, кто-то кого-то окликает. Тут все друг друга знают, все здороваются, раскланиваются направо и налево, все говорят, как они рады, что встретились. Все так нарядны! Мужчины — во фраках и мундирах, дамы — в длинных платьях, с жемчужными ожерельями и драгоценными камнями, у всех красивые прически.

«И мы тоже нарядные», — подумала Мадикен. На маме красное бархатное платье с глубоким вырезом, на Альве — белое, а Мадикен и Лисабет пришли в своих гипюровых платьицах.

Альва боится, она совсем оробела от шума и гама. Но Мадикен и Лисабет с торжеством тянут ее в большой зал. Впереди идет папа, показывая дорогу.

Первой, кого они увидели, переступив порог, была бургомистерша. Как приветливо она их встретила!

— Вот я привел всех моих женщин. И все, как видите, прехорошенькие! — с гордостью говорит папа.

Но когда бургомистерша узнала Альву, она перестала улыбаться. Бургомистерша не забыла того лосося, которого ей не уступила Альва. Впрочем, не один лосось виноват в том, что она сейчас поморщилась.

— Милый Юнас, — говорит бургомистерша, — у нас тут не принято приводить на бал прислугу!

Она говорит это тихо и притворяется, будто она считает, что Альва ее не услышала. У Альвы прекрасный слух, и она вся заливается краской.

Папа пристально глядит в глаза бургомистерше.

— Вот как! — говорит он. — У вас не принято? Значит, пора отменить этот обычай, так мне кажется.

Затем он берет под руку маму и Альву и ведет их через зал к заказанному столику. Мадикен и Лисабет едва поспевают за ними.

Мадикен испуганно поглядывает на Альву — очень ли она огорчилась. Но Альва удивленно все разглядывает. И Мадикен тоже начинает разглядывать зал. Ах, как же красиво в павильоне! Весь зал в зеркалах, везде горят лампочки, кругом позолота, а посредине большая площадка для танцев, с блестящим и гладким полом. Уж если тут не затанцуешь, значит, ты сам виноват! Вокруг площадки для танцев стоят длинные ряды накрытых столиков. Кроме танцев, конечно же, будет еще и ужин.

— Бургомистерша хочет, чтобы мы хорошенько поели — в пользу бедных, — говорит папа, засаживаясь за стол. — Так что давайте поедим чего-нибудь вкусного.

Они сели около танцевальной площадки. Это очень здорово, отсюда всем будет видно, какая красивая Альва в нарядном платье! Мадикен уверена, что Альва будет королевой бала. В программке также написано, что будут выбирать королеву. Это выдумка бургомистерши. Пускай завидует, если все возьмут и выберут Альву!

Высоко на эстраде сидит полковой оркестр и так прекрасно играет! Мадикен все кажется здесь прекрасным. Действительно, как сказала Альва, это будешь потом вспоминать всю жизнь!

Папа заказывает что-то, что называется деликатесами. Когда им все принесли и поставили на стол, Альва просияла. До сих пор она сидела нахмуренная, но разве можно хмуриться, когда перед тобой стоят такие кушанья! Тут тебе и омары, и копченая лососина, и копчёный угорь, и копченые цыплята, и сардины, и селедка, и разные сыры, и салаты, и заливное, и омлеты, и малюсенькие тефтельки. Альва любит покушать. Мадикен любит омаров, она взяла себе только омара. Лисабет выбрала только тефтельки, она их любит больше всего.

— Стоило платить пять крон, чтобы ты ела одни тефтельки! — говорит папа.

— Стоило! Надо всегда выбирать самое лучшее, — говорит Лисабет так, словно она каждый день ходит в ресторан и все знает.

Во время ужина бургомистерша ходит между столиками и продает мужчинам бумажные цветы. Это еще одна затея, чтобы выручить побольше денег для бедных. Каждый кавалер подарит цветок какой-нибудь даме, и та, которой подарят больше всех цветов, и будет королевой бала. Мадикен в душе ликует, она нисколечко не сомневается, что выберут Альву. Мужчины, купившие цветы, с интересом на нее поглядывают. К столику, за которым сидят Мадикен и Лисабет, бургомистерша так и не подошла. Наверно, она не успела, потому что уже должны начаться живые картины[24] и концерт. Бургомистерша сказала, что это будет семейный праздник и она хочет, чтобы дети тоже могли повеселиться. А когда начнутся танцы, деток отправят по домам спать.

— Мы с Лисабет останемся, — говорит Мадикен. — За нами некому прийти, раз Альва тут.

А главное, они ведь пришли затем, чтобы посмотреть, как Альва будет танцевать в белом платье, а не для того, чтобы слушать, как будет петь бургомистерша.

— Ничего не поделаешь, придется вам потерпеть, — говорит папа.

Но оказалось, что у бургомистерши и правда хороший голос.

«Ах, лучше ночью темной не спать бы никогда», — поет бургомистерша. «Конечно!» — мысленно соглашается с ней Мадикен. Впрочем, здесь никто и не собирался спать.

Бургомистерша пела очень нежно, и Мадикен слушала с удовольствием. Но многим детям ее пение не понравилось. Они стали вертеться и ерзать. Особенно Лисабет. Скучное пение ей надоело, и она вдруг соскочила со стула и затеяла беготню между столами с Мартином, сыном доктора Берглунда. Лисабет ловит Мартина, они смеются, шумят и всем мешают. Мама любит пение. Она заслушалась и не сразу заметила, что вытворяет Лисабет. Мама бросилась ее ловить, чтобы усадить на место, но Лисабет внезапно пропала из виду. Они с Мартином плюхнулись на четвереньки и давай ползать друг за дружкой под столами. Так было еще интереснее.

— С ума сойти, сколько же там ног! — говорит Лисабет. Она совсем расшалилась и начала кривляться и строить Мартину рожи. Тот, глядя на нее, от хохота даже стал икать. Но Лисабет его и погубила. Ползая под столами, они не заметили, как очутились возле самой эстрады. И тут Мартин опрокинул стул, который с грохотом повалился, когда бургомистерша выводила последнюю затухающую руладу. Мартин перепугался и кинулся под защиту мамы и папы. А Лисабет, радостно смеясь, поднялась с четверенек. Вот это бал так бал! Такого замечательного бала она еще никогда в жизни не видывала! Выпрямившись, она увидела, что прямо перед ней стоит бургомистерша. Наконец-то она кончила свое дурацкое пение. Но почему она уставилась на Лисабет с таким свирепым строгим выражением? Вот умора! Лисабет смотрит на нее в недоумении.

А бургомистерша ей и говорит:

— Скажи, дорогая Лисабет, ты меня знаешь?

— Да, — смеясь, отвечает Лисабет. — Но мне дали десять эре.

На этот раз в недоумении осталась бургомистерша, но принялась втолковывать непонятливой Лисабет, чего та не знала.

— Я тобой недовольна, — говорит она, — потому что не люблю, если маленькие девочки не сидят на месте и не слушают, когда для них кто-то поет.

Тем временем подоспела мама и извинилась за выходки своей дочери. Она увела Лисабет на место и наскоро сделала ей внушение. Лисабет отделалась легко, потому что в это время начались живые картины.

Картины были чудо как хороши, Мадикен пришла от них в восхищение. Показывали «Рыцаря и девушку», «Царицу эльфов» и «Пир викингов». Живые картины разыгрывали на сцене люди, а придумала их бургомистерша. Все-таки она — молодчина! Царицу эльфов изображала ее дочка, она выступала в платье из тюля с венком на голове. «Какая счастливая эта девочка!» — подумала Мадикен и сказала Альве: