Марина Москвина - Моя собака любит джаз Страница 5

Сам в полном порядке. Я вижу: за тебя уже можно не волноваться.

— Конечно, — сказал я. — Чего зря волноваться?

Мы подхваливали меня, оба мной гордились. И вдруг за окном загудела сирена. Во двор, обгоняя друг друга, мигая мигалками, въехали пожарные, милиция и «скорая помощь». Они как сумасшедшие выскочили из машин и бросились в наш подъезд.

— Боже мой! — сказал папа. — К кому это?

И пошел открывать, потому что нам в дверь позвонили.

Блохнесское чудовище

Не просто вырастить охотничью собаку. Вот наша такса Кит. Сейчас он уже в летах. А лучшие годы жизни он посвятил уничтожению всего вокруг себя, и все это он ел!

Мы страшно боялись, что он заболеет и умрет. Но Кит жил припеваючи. Только однажды он впал в меланхолию, когда проглотил мою резиновую галошу. Месяц ходил печальный, а потом опять взялся за свое.

Если положить в кровать рыжего пса, который сторожит тети Нюрин огород, он быстро вскочит и удерет. А Кит ляжет, устроится поуютней и будет пыхтеть, чтобы пожарче сделать своему товарищу по кровати — мне.

Я даже представить не могу, что у нас когда-то не было Кита. Я помню, как у него нос вытягивался, уши, туловище, он рос хоть и незаметно, а прямо на глазах, как идут минутные стрелки.

Когда мы первый раз привели его на выставку, он оказался лучшей собакой в Москве. Все были начесанные, причесанные, а Кйт вышел с папой на ринг, и судья сказал:

— Кобель Антонов! Первое место по красоте.

Когда он подошел к двухметровому барьеру, мы ужаснулись: он никогда не прыгал такую высоту. Забор сплошной. Никто никого не видит. Папа встал за барьером и крикнул:

— КИТ!

Кит взвыл — это было тоскливое коровье мычание — и перепрыгнул.

А как он охотился! Механический заяц в штаны наложил, когда Кит появился на горизонте.

Из уважения к Киту папа приобрел ружье и подал заявку на охоту на ворон, как на вредных животных. Но Кит так весело на них кидался, что все вороны просто улетели из нашего двора.

С тех пор у Кита во дворе хорошая репутация.

Когда к нам пришла отравительница крыс и мышей, тихая женщина в серой шапочке, увидела Кита — испугалась, то наша дворничиха сказала ей:

— Не бойтесь! Это самая лучшая собака Насвете.

Тихая женщина в серой шапочке пришла травить крыс и мышей, но у нас их не оказалось. И все-таки папа взял телефон этой тихой женщины, папа взял ее визитную карточку: «Плахова — крысы-мыши». И мы забыли про эту карточку, совсем забыли.

Летом я и Кит гуляли в полях. Он давал круги, зависая над маленькими зелеными елками. Он так хорошо себя чувствует в полете! И я себя — тоже. А когда шел дождь, мы бежали домой под дождем. Впереди, задрав хвост, шпарил Кит. И я думал: «Вот как надо счастливо жить!»

И вдруг — ни с того ни с сего — как гром среди ясного неба: у нашего Кита завелись блохи. Блохи очень приспособлены к жизни. Они пришли к нам из тьмы веков и, наверное, будут прыгать и скакать, когда погаснет Солнце и наша цивилизация исчезнет с лица Земли.

— Выше нос! — сказал папа псу.

Он схватил Кита, как орел курочку, сунул в ванну и намылил дегтярным мылом. Блохи обалдели. У них был такой ошалелый вид! Мы думали: никто не уйдет живым, все найдут себе тут могилу. Но они проявили самообладание и дружно перебежали к Киту на нос. Я поймал несколько штук.

— Где ты их находишь, где?! — кричал папа.

— Сейчас я тебе покажу, — отвечал я, — и ты запомнишь.

— А что? Какое чувство, — кричал папа, — когда ты поймал блоху?

— Чувство радости, — отвечал я.

Тут они взяли и перескочили на папу. Папа бил их газетой, крича:

— Андрюха! Они скачут по моей груди!

Он гонял их с места на место, пока вся компания почти без потерь снова не оказалась на Ките.

— Только веселое животное, как блоха, — сказал папа, — не станет предаваться унынию после таких сокрушительных ударов судьбы.

И вызвал ветеринара. Ветеринар приехал на «газике».

— Поменьше гуляй, — сказал он мне. — Ваш двор полон инфекции.

Я поглядел в окно. Двор был пуст. Как странно устроен мир! Один человек смотрит — и не видит. Другой же видит не глядя. Тогда я представил себе толпу ИНФЕКЦИЙ, похожих на слоноедов, свирепо разгуливающих по двору.

— На что жалуемся? — спросил ветеринар.

Кит лежал у меня в постели. Я боюсь: если не пускать на кровать Кита, он может не понять, в чем дело, и подумает, что его разлюбили.

Кто это? — спросил ветеринар, осмотрев Кита.

— Это блохи, — ответил папа. И беззаботно добавил: — Что за собака в наше время без блох?

— А кто вам сказал, что это собака? — спрашивает ветеринар.

Я знал, я давно подозревал, что Кит не собака, а четвероногий человек.

— Это короткоухая такса, — твердо произнес папа, — купленная мной и Андрюхой на Птичьем рынке.

— Вас обманули, — сказал ветеринар. — Это крыса. Циклопическая американская крыса. Вид найден в городе Бостоне, штат Массачусетс, во время ремонта канализационных труб. Бостонцы привозят их в клетках на Птичий рынок и продают в качестве такс.

— А-а-а! — закричала мама и грудью заслонила меня от Кита.

Все сразу вспомнили его странное поведение: как он любит пожевать папино ухо, ест подчистую все на своем пути и как он в овраге — первый — покинул тонущий в луже плот.

— Значит, наш Кит — это крыса? — задумчиво сказал папа.

— Да, — вздохнул ветеринар. — И среди этих крыс встречаются людоеды.

Мама закачалась.

Почуяв неладное, Кит сделал вид, что он глубокий старик, и стал доканывать нас своими печальными вздохами. Я хотел к нему подойти, чтобы он знал, что мне не важно его происхождение, но мама вцепилась в меня, как медведь коала в эвкалипт.

— Так вот почему на даче, — задумчиво сказал папа, — он в окне выгрыз форточку и вылетел в огород!..

— Это настоящий крысиный поступок, — сказал ветеринар.

— А я его понимаю! — говорю. — Я-то по опыту знаю, что такое одиночество.

— Но все равно, — говорит папа, — зачем же окна грызть?

А я говорю:.

— Потому что оно ему мешало! Его неведомая сила влечет. Он ничего с собой не может поделать.

— Вот именно — неведомая сила, — зловеще произнес ветеринар. — Он дома гадит? — Никогда!

— Уникальный случай! — Ветеринар вынул фотоаппарат и нацелил на Кита объектив.

Кит дико затрясся.

— Видите? — сказал ветеринар. — Не хочет фотографироваться. Боится, что его разоблачат.

— Раз крыса, так крыса, — говорю я. — Подумаешь!

— Если Кит съест папу, — сказала мама, — я не переживу.

— А не надо его злить, — говорю. — В случае чего я запру его в комнате.

— Люся! — вскричал папа. — Люся! Как же нам быть?

Он воздел руки к небу, и в этот момент из его кармана выпала визитная карточка: «Плахова — крысы-мыши». Все молча уставились на нее, окаменев.

— Нет! — крикнул я. Я думал, у меня разобьется сердце.

Бедный Кит. Он, умевший уходить отовсюду, где ему не нравилось, и удирать ото всех, кого он не любил, в мгновение ока очутился в лапах ветеринара. Тот сжимал его цепко, профессионально. И уже уходил от нас, бормоча:

— В доме ребенок… опасно… внизу спец.

Он еще что-то бормотал, унося Кита, но я не слышал. Я орал:

— КИТ! КИТ!!!

Я рвался к нему, но мама держала меня. И папа меня держал.

— Это катастрофа, — растерянно шептал папа. — Это катастрофа!

Но держал крепко.

И тогда я понял, что уйду из дома. Буду бродить, вспоминая Кита и родителей. Но, конечно, никогда не вернусь. Никогда. Они поймут, что значит потерять САМОЕ БЛИЗКОЕ СУЩЕСТВО. Тогда они поймут.

Ветеринар уходил. А я ничем не мог помочь Киту! Наши взгляды встретились. В последний раз. В полной тишине.

И тут Кит сказал:

— ВЫ ЧТО, ПСИХИ? Слышал бы мой дедушка ТАКС КЕНТЕРБЕРИЙСКИЙ эту белиберду! Ветеринар ненормальный. Он сбежал из сумасшедшего дома… Андрюха! — сказал Кит. — Положи меня в кровать.

Это было первый и последний раз в жизни. Больше Кит ничего не говорил. И ветеринар тоже. Но прежде чем исчезнуть из нашей жизни навсегда, он обернулся на пороге и сказал:

— От блох хороша черемичная настойка.

Хобби

— Надо тебе, Андрюха, выбрать хобби! — строго сказал папа. — Невооруженным глазом заметно, как человек с хобби отличается от человека без хобби.

— Чем же он так отличается? — спрашивает мама.

— Если ты имеешь хобби, — ответил папа, — у тебя совсем другой вид, потому что ты разгадал смысл своей жизни.

— А я как раз давно уже думаю: в чем смысл жизни? Теперь мне осталось узнать, что такое «хобби».

— Это когда человек, — объяснила мама, — каждый раз впадает в какую-нибудь дурь.