Андрус Кивиряхк - Сирли, Сийм и секреты Страница 5

— При чём здесь молоко? — не понял Сийм.

— За молоком нужно следить, чтобы оно не перелилось через край, — объяснила Сирли. — Какой ты непонятливый!

Сийм оторопел. Он злобно выпучил глаза и заорал:

— Я не хочу ничего понимать про молоко, потому что я не пью молока! Это ты должна разбираться в молоке! А я разбираюсь в лимонаде, морсе и соке. Если бы мама заговорила о лимонаде, ты бы ни чуточки не поняла!

— Успокойся, Сийм! — приказала мама. — Ладно, вечером перед сном мы поговорим о лимонаде, если хочешь.

— Так, чтобы Сирли не поняла?

— Да, так, чтобы Сирли не поняла.

Сийм с победоносной улыбкой отправился на двор.

Там уже стояла Моника из соседнего подъезда и грызла ногти. Увидев Сийма, она сказала:

— Мой папа говорит, что конфеты, перед тем как есть, надо посыпать солью, так будет намного вкуснее.

А сама затаила дыхание от возбуждения — поверит ли Сийм.

— Мне жаль тебя, если у тебя такой глупый папа, — ответил Сийм.

Моника злобно посмотрела на него, но тут же рассмеялась, потому что во двор вышли маленький Ааре с бабушкой. Моника рассказала об этом и Ааре, который внимательно выслушал её и восхищённо покачал головой. Подумать только — конфеты станут ещё вкуснее. Непременно надо будет попробовать!

Монике удалось навешать маленькому Ааре «лапши на уши», и она, довольная, отправилась домой.

Сийм уселся на скамейке перед домом. Из подъезда вышел дворник, опять какой-то мокрый. Заметив Сийма, он подмигнул.

— Вы моетесь в ванне в одежде? — вежливо спросил Сийм.

— Я никогда не моюсь в ванне, — ответил дворник.

— Просто я живу под водой.

Сийм опешил. То, что Моника непрерывно врала, было делом привычным. Но когда такие речи ведёт взрослый, это странно. Как можно жить под водой? Этот вопрос он и задал дворнику.

— А ты приходи поглядеть, — ответил тот.

Сийм растерялся. Что за шутки у этого дворника!

— Но я утону, — осторожно сказал он.

— Со мной не утонешь, — ответил дворник и взял Сийма за руку. — Пошли, пошли, не бойся!

Ладонь дворника была сырой и холодной, как лягушка, но Сийм почему-то ни капельки не испугался. А вот сердитого писателя Баранна он боялся уже на расстоянии — не хватало только, чтобы этот злыдень притронулся к нему!

Интересно, куда дворник его ведёт? Под воду? Это далеко?

Но они не пошли дальше кладовки. Дворник открыл дверь.

— Заходи! — пригласил он Сийма.

12

Сийм зашёл в кладовку и сразу оказался в воде. Он не сразу сообразил, что вступил в воду, потому что, к примеру, если летом прыгнуть с камня в море, сначала раздастся громкий плюх, а потом ты окажешься в воде по грудь. Или по плечи. А всё, что выше, останется сухим. Сейчас никакого плюха не послышалось. Сийм даже не сообразил, что он весь мокрый, просто он вдруг увидел вокруг себя плавающих рыб. И тут он понял, что находится под водой.

— А почему я могу дышать? — спросил он дворника. Ведь человек не может дышать под водой?

— Потому что ты здесь со мной, а я — Водяной Принц, — ответил дворник, у которого вдруг на голове оказалась зелёная корона из водорослей, а на плечах мантия из рыбьей чешуи. Его глаза блестели, как селёдочные головы. — Со мной тебе под водой нечего бояться.

Сийм удивленно смотрел на дворника. Ну да, он сам проникал через люк под столом в волшебную страну и работал там волшебником, но это совсем другое дело. Он не мог никого взять с собой в волшебную страну. В отличие от дворника. Все это казалось очень странным.

Дворник понял, что Сийм удивлён, и спросил:

— Хочешь, я объясню тебе, в чём дело? Это не так и сложно. Скажи, Сийм, есть ли у тебя мечты? Совершенно секретные мечты, о которых никому не известно?

— Есть, — ответил Сийм.

— И время от времени ты мечтаешь и тогда попадаешь в свою мечту, не так ли?

— Так, — снова ответил Сийм.

— А со мной такая вот неприятность произошла, что я слишком много мечтал, и теперь моя мечта не отпускает меня, — продолжил дворник. — Всю жизнь я только и делал, что мечтал. Маленьким мальчиком я очень хотел знать, какова жизнь под водой. Я хотел научиться дышать под водой и мечтал об этом дни напролёт, читал книги о море и обитателях водного мира. А по ночам видел всё это во сне. В ванне я опускал голову под воду и рассматривал свои пальцы, но дышать под водой так и не научился. Но я всё мечтал и мечтал, и однажды обнаружил в своём платяном шкафу море. Я начал часто бывать под водой. В шкафном море я учился дышать, и вскоре сумел делать это без труда. Я перестал ходить в школу, я больше не играл с другими детьми во дворе. Всё время я находился под водой. Когда я вырос, я не пошёл на работу, а продолжал оставаться со своими рыбами. И околачивался возле них до тех пор, пока не стало поздно. Моя мечта понемногу превратилась в действительность. Она уже не отпускает меня, и теперь я вынужден большую часть времени проводить здесь, в кладовке, сидя в воде, потому что чистым воздухом дышать мне уже трудно — я спекаюсь, как рыба на сковородке.

— Это в самом деле ужасно, — решил Сийм. Он-то не хотел всю жизнь оставаться в своей волшебной стране. С мамой и папой тоже было прекрасно, и в детском саду — тоже.

— Но ничего, — сказал дворник. — Я привык. Здесь, под водой, я важная персона: рыбы избрали меня своим принцем. Мне нечего жаловаться на жизнь — под водой так классно! Видишь — вот акула!

Большая серая рыба проплыла так близко, что Сийм мог её потрогать. Мальчик в испуге отпрянул: он знал, что акулы опасны.

— Не бойся! — успокоил его дворник. — Ни одна рыба не причинит вреда моим друзьям. Я их тут дрессирую. Сидеть! — велел он акуле. — Голос!

Акула послушно села на хвост и пролаяла по-собачьи: «Гав-гав!»

— Молодец! — похвалил дворник и дал акуле кусочек сахару. — А теперь, Сийм, пошли, прогуляемся немного. Я покажу тебе затонувшие корабли и гигантского осьминога.

Сийм охотно согласился, но тут он услышал, что его зовёт Сирли.

— Меня сестра зовёт, — сказал он с сожалением.

— Приведи и её сюда, — посоветовал дворник.

13

— Куда? Под воду? — спросила Сирли. — Что за глупость ты сказал?

Сийм нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

— Не веришь — можешь не ходить. А я пойду Там покажут затонувшие корабли!

— Хочешь залезть в канализационный колодец? — спросила Сирли с подозрением. — Это Моника тебя научила? Сийм, туда нельзя! Там гадость!

— Ты мне этой Моникой плешь проела, — откликнулся Сийм. — Пусть Моника лезет в канализационный колодец, если хочет. Я пойду в кладовку. Меня дворник ждёт. Пойдём со мной, Сирли!

Сирли неуверенно последовала за Сиймом. И что это маленький братишка выдумал? Дворник…

— Сийм, дворник хочет показать тебе корабли в бутылках? — спросила она.

— Почему в бутылках. Разве они сок, что должны быть в бутылках? — спросил Сийм. — Корабли под водой, и никаких бутылок там нет. Какая ты глупая!

Сирли обиженно замолчала, но когда Сийм распахнул дверь кладовки, взвизгнула. Большая рыба подплыла к порогу и, выпучив глаза, уставилась на детей.

— Это аквариум? — успела спросить Сирли, но тут Сийм за руку втащил ее под воду. Сирли увидела плавающих вокруг неё тысячи рыбёшек, увидела крабов, торопливо ползущих по морскому дну, увидела высоко над собой днища скользящих по воде кораблей. Она поняла, что в самом деле находится на океанском дне. Попыталась задержать дыхание, так как поняла, что под водой невозможно и нельзя дышать, но Сийм сжал её руку и сказал:

— Не надо задерживать дыхание, Сирли, слышишь, не надо! Это сказочное море, в нем человек может дышать!

Вдали показался дворник. Он сидел на спине у камбалы, как на ковре-самолёте.

— Это наш дворник, Водяной Принц, — представил их друг другу Сийм. — А это моя сестра Сирли.

— Здравствуйте, — прошептала Сирли. — Я и не знала, что в кладовке у вас океан. Атлантический или Индийский?

— Здесь все перемешано, как в картофельном салаге, — сказал дворник, он же Водяной Принц. — Несколько капель теплого Индийского океана — и целое ведро Ледовитого. Видите, оттуда идёт лед.

На них в самом деле надвигалась гигантская льдина, и Сийм с Сирли испуганно огляделись в поисках места, куда бы спрятаться, чтобы огромный холодный ломоть не прижал бы их к двери кладовки. Но дворник успокаивающе махнул рукой, вынул из кармана трубку и раскурил её. Дождавшись, пока льдина подплывет к нему, он прижал горячую трубку’ ко льду — и тот сразу начал таять, и вот уже перед ними плескался изумлённый тюлень, который, судя по всему, отдыхал, разлёгшись на льдине, и теперь не мог понять, куда делась его надёжная и прохладная опора.