Виктор Штанько - Трудно быть другом Страница 5

– Пусть разбираются. Только вопросики бывают тоже разные. Можно задать такие, когда любой ответ может оказаться неверным и даже сами экзаменаторы не смогут на них ответить. Или они совсем не станут возиться и задавать вопросики, сразу вычеркнут фамилию. Это место должен занять другой. Уже заранее было решено.

– Откуда ты все это знаешь?

– Телик смотрел. У нас дома совсем древний телик – папа его ремонтирует-ремонтирует… По нему показывали, как прямо в метро продают аттестаты и разные дипломы. Я это сам видел. Можно и не учиться, а инженером или доктором будешь – так, значит, получается?!

– Это жесть! И дешевая гниль! Дядя Серега про такое говорит: «Нарушение равновесия в природе и в мозгах!»

– Точно называет! Это настоящее нарушение равновесия. Мой отец в Москве учился, на физтехе, которым руководил великий ученый Сергей Петрович Капица. Отец поступил на физтех, никого не зная в Москве. Он сюда с другом приехал. А тот сдал экзамены в педагогический институт. Потом их оставляли в аспирантуре, но они уехали в свое родное село, стали работать в родной школе и сделали ее показательной на всю республику. А потом началось такое… Отец говорит: «Пришло время шакалов». Школы стали закрывать, учителей увольнять. Папин друг умер… А кем работает твой отец? Начальник? Я видел такую большую квартиру только по телику.

– Эта квартира моего дедушки, он был академиком. Медициной занимался. И отец – медициной… Они микробы изучали. Отец по всему миру ездил, чтоб поближе познакомиться с разными гадами. Последний раз в Индию поехал и там заразился. Вернулся оттуда и умер. А лекарств от той заразы и сейчас еще нет. Два его помощника тоже умерли. Я еще сопливым был, ничего не понимал… Ладно, об этом потом. Короче, к твоему делу мы срочно подключаем дядю Серегу. Он тоже профессор, как и мой отец. Только не по микробам. И Циркуля обязательно привлечем.

Ромка прикрыл глаза – прокрутил в памяти, как рассказывал дяде Сереге про пацана, приехавшего учиться в Москву из далекой горной страны. И что этот пацан спас ему жизнь. У дяди Сереги, конечно, уши торчком. Он любит все необыкновенное и потому решил проверить, соответствует ли аттестат знаниям пацана, чтоб «сразу расставить точки над и», – это любимое выражение дяди Сереги. С тетей Катей и Циркулем они устроили Тумагану настоящий экзамен и гоняли его по всем предметам. Какие только вопросики ему не подсовывали! К их великому удивлению, Тумаган ответил всё на «отлично». Нет, Ромка на такие подвиги не способен. И вот теперь дядя Серега с Циркулем собирают необходимые документы Тумагану, чтоб тот без всяких придирочек мог сдавать экзамены в институт.

В часах, что стоят напротив дивана, зашуршало – это пружины задвигались туда-сюда. Они точно живые, надо только не забывать раз в неделю подтягивать бронзовые гирьки на цепочках, и часики будут тикать и тикать, тикать и тикать.

Скосил глаза на ажурные стрелки: они показывали, что можно еще немного покайфовать. Тик-так… Так-тик… Под это тиканье хорошо расслабуху давить и думать о чем-нибудь хорошем.

А ведь ты, Культяпка, чуть не лопухнулся с этими часиками!

Ромка однажды вдруг увидел, что Алиса Петровна, возникшая, как всегда, неизвестно откуда, как-то по-осо-бому пристально разглядывает часики. И даже вытерла с них пыль тряпочкой. Раньше такого внимания никогда не отмечалось, носом даже не крутила в их сторону.

Часики эти стояли в кабинете дедушки. Ромка совсем не помнит дедушку. Потом эта комната стала кабинетом отца. Отец брал Ромку на руки, и они вместе открывали переднюю дверцу часов – как бы входили в красивый домик, где крутились разные колесики. Потом осторожно тащили цепочки с блестящими гирьками вверх. Ромка очень гордился, что отец позволяет ему заводить часы.

Короче, Ромке не понравилось такое внимание Алисы Петровны к часам. Заскребло внутри что-то. И тут сразу вспомнил, как незаметно исчез красивый фарфоровый сервиз. Ромка ни черта не понимал в посуде, но знал, что бабушка очень дорожила тем сервизом, только по большим праздникам доставала. Дедушка привез его из самого Китая.

Испарился сервиз вскоре после смерти бабушки. И тогда он Алисе ничего не сказал, хотя сразу понял, что это ее рук дело. И дяде Сереге не сказал – чувствовал, что будет большой скандал. Ну а раз тогда обошлось без всякого шума, то Алиса, значит, решила, что можно Ромку за нос водить. Этот культяпый все стерпит!

И Ромка задумался насчет часов. Ни у кого из друзей нет таких необыкновенных старинных часов – в музее только. Вот так лежал он на этой подушечке, крутил мозгами налево-направо, и созрело решение, как спасти часы.

На следующий день прямо после уроков привел свою боевую компашку домой. Барабан и Хруст раскусили идею Ромки и сразу поддержали его – перекрыть кислород! Не дать исчезнуть часам!

Повозились порядком. Часы оказались тяжеленные! Не могли даже сначала сдвинуть с места, но все-таки перетащили их из кабинета отца к Ромке.

Возникла Алиса Петровна поздно вечером. Веселенькая! Романсы распевает! Цок-цок каблучками по комнатам. И конечно, сунула носик в кабинет. И визгу сразу, ножками затопала: «Как ты посмел! Негодник! Издеваешься над матерью! Бессовестный!»

Вот тут Ромка и не выдержал. Обычно отшучивался или вообще молчал, а тут… От страшной обиды за отца, за бабку и деда напал на него самый настоящий штормяга, прямо трясти начало. Короче, орал как бешеный. И все тут высказал примадонне.

Бабушка и дядя Серега никогда особо не обсуждали с Ромкой жизнь Алисы. Ее имя было окружено молчанием. Ну нет и нет ее дома, – значит, дела неотложные у артисточки. Появится раз в три месяца, как красное солнышко, и уже хорошо. Но однажды Ромка услышал такое! Нет, он не подслушивал! Между дядей Серегой и бабушкой происходил серьезный разговор на кухне. И Ромка понял из того разговора, что Алиса бросила его еще в родильном доме. Нежное сердечко Алисы не выдержало: она страшно перепугалась, когда увидела, что Ромка родился с уродливой ногой, и рванула из роддома прямо ночью. Отец остался один с новорожденным сыном на руках. И еще была бабушка, вся больная. Конечно, помогали, как могли, дядя Серега и его жена, тетя Катя. Ну а вскоре появилась в доме сама Алиса, и вела она себя как ни в чем не бывало. Только к Ромке относилась совершенно безразлично. Отец никогда ничего не говорил Алисе. Он ей все прощал. Он очень ее любил. Ну а та временами продолжала исчезать. То снималась в каком-то фильме, то уезжала на гастроли – она же актриса! Она не позволяла себе погрязнуть в быту, в ее жизни главное – театр, кино, и уж тут не вставайте на ее пути – расшибет вдребезги хоть кого!

Тогда же Ромка узнал, что после смерти отца Алиса, оказывается, начинала качать права бабушке и дяде береге, что она как законная мать Ромки имеет полные права на эту квартиру. Но тут дядя Серега четко «расставил все точки над и». Уже позже он и Ромке растолковал, кому принадлежит квартира и прочее, прочее…

Бабушка пережила отца на несколько лет, в седьмой класс Ромка перешел, когда она умерла. Ну а у Алисы Петровны репертуар был обычный: то появлялась, то опять исчезала куда-то. Ромка к этому уже так привык, что поведение матери его совсем не трогало, – он научился жить один. Конечно, не совсем один: дядя Серега и тетя Катя и смешливые двоюродные сестренки Даша плюс Тася – все они готовы примчаться сюда в любой момент.

Вот и не выдержал Ромка и все-все выложил Алисе Петровне. Он терпеть не мог, когда та начинала вдруг объявлять, что является в этом доме не кем-нибудь, а хозяйкой, а ему – матерью родной. «Мамуля! Ах ты, моя мамулечка!» И тут он высказал ей, какая она «мамуля»! Вспомнил даже про директора школы, что тот очень желает с ней познакомиться, чтобы понять, как она воспитывает Ромку. И даже про прокурора наплел – уже от злости! – что напишет заявление, как Алиса Петровна распродает вещи, совсем не принадлежащие ей. И делает это втихаря! И тут напомнил ей, как стырила китайский сервиз.

Алиса сначала пыталась что-то возразить, но вскоре замолчала и даже заплакала. Она же трусиха – это Ромка давно понял. Но самое главное, она прекрасно понимала, что Ромка во всем прав.

И вот как раз тогда вечером затренькал звонок в прихожей. Ромка поскакал открывать дверь: Барабан с Хрустом обещали заскочить. В дверях стоял совершенно незнакомый старикан, очень важный. На животе из карманчика жилетки свисала золотая цепочка; седая борода лопатой, где каждый волосок расчесан, и лицо белое-белое. Ну прямо с картины прошлого века. У Ромки в шкафу есть такие альбомы художников.

Короче, перед Ромкой возник в двери портрет из Третьяковки. Только рама не позолоченная: косяки в двери сильно обшарпаны. И «портрет» глазами поблескивает, моргает – живой то есть.

– Прошу извинить за вторжение в ваш дом. Алиса Петровна просила меня подойти к этому часу. Я мог бы увидеть ее?