Ольга Колпакова - Место силы Страница 5

– Не знаю, как с твоими мертвецами… мудрецами, – Динка тут же успокоилась, – но все мои знакомые едут в Аркаим, потому что это вообще волшебное место, и там все желания сбываются. Сначала надо походить по одной горе и попросить прощения. Потом по другой – и загадать желание. И желание сбудется. А если пойти на ту гору, где живут грачи, то у тебя родится ребёнок.

Папа обалдело посмотрел на Динку и даже ничего не сказал. В другой раз он бы показал ей ребёнка, но сейчас его очень отвлекали Динкины новые штаны.

Затем опять вступил Лёха. Он сообщил, что Аркаим – это ровесник египетских пирамид. Почти 5 тыщ лет назад индоевропейцы пришли в уральские степи и построили прекрасно укрепленное поселение. Прожили сто лет, собрали вещи, вышли за стены и… сожгли свой город.

– Сожгли… – пробормотал папа.

– Может, – поедем на нашей машине все вместе? – неожиданно предложила мама, удивленная нашей необычайной осведомленностью о месте её командировки.

– Ура!!! – заорал Лёшка, что любой шумомер бы зашкалил.

Папа почему-то не сделал ему замечания, а лишь робко заметил, что у него не было в планах срываться с работы.

– У тебя и кризиса в планах не было, что ж теперь, – ответила мама.

– А деньги на бензин? Ты на святом духе поедешь? Или на мудром слове вашего Заратуштры?

– На командировочные. Только жить будем тогда не в домике, а в своей палатке. И не на территории туристического городка, а рядом, там бесплатно. Пока я работаю, вы с детьми отдохнёте, желания загадаете. У тебя есть желания? Ты вообще чего-то хочешь? Ты когда последний раз чему-то радовался?

– Это мое лично дело, радоваться или нет! – горько сказал папа. – Что вы мной все командуете! Почему я должен делать то, что вам надо?

– А кем нам ещё командовать? – удивилась Динка. – У нас же нет Очкарика.

Папа уронил голову на стол.

– У папы питание кончилось! – непонятно к чему сказал Лёшка.

– Галопом пьём чай и собираться, – приказала мама.

Но мы с Динкой вылетели из-за стола тут же. Лёшка, схватив пирог, тоже. Нужно было очень – очень быстро собраться, пока папа ничего не ответил. Мы закрыли дверь, но нам всё равно было слышно, как родители тихо переругиваются.

Папа ворчал всё тише, а потом замолчал. Смирился. Папа смиряется мамой. Мама смиряется Лёшкой. Я могу договориться с Лёшкой. Папа пока ещё может усмирить Динку. Динка может что угодно стребовать с мамы. Какой-то мудрёный хоровод.

В нашей семье невозможно ничего спланировать. Так-то я собирался ехать один, смотреть там… на всякие достопримечательности. Плюс у семейной поездки только один – не надо трясти копилку.

Мы хлопнули друг друга по рукам и распределили рюкзаки.

Сочинение на тему «Если бы у меня была волшебная палочка». Выполнил Алексей Б

Если бы я был волшебником, мне бы пришлось выполнять желания всех людей, кто ко мне обратится. Мама бы пожелала, чтобы мы не ссорились, хорошо учились. А ещё много путешествовали. Ещё бы она пожелала много книжек. И чтобы никто ей не мешал читать.

Папа бы пожелал… Я спросил, папа хочет, чтобы его все оставили в покое.

Дима бы пожелал ноутбук или коммуникатор, или личную лошадь. Он говорит, что лошади лучше людей. И даже умнее некоторых. И уж точно умнее Динки. И чтобы я обратно сложил его носки в шифоньер.

Динка бы пожелала новые наряды и нового парня. И стать кем-нибудь из артисток или певиц, или ещё кем-нибудь знаменитым. Она почему-то всегда не хочет быть сама собой, а хочет кем-то другим. И пожелала бы, чтоб я исчез с её глаз и из её комнаты.

И Дима, и Дина, и я хотели бы, чтобы у нас опять был Очкарик.

Всё, кроме Очкарика, можно и без волшебной палочки исполнить. Поэтому у меня остались ещё два желания. 1. Хочу есть мороженого, сколько хочу, и не болеть после этого. 2. Хочу что-нибудь необычное. Какую-нибудь серебристую штучку, чтобы она вот так складывалась и по – другому тоже.

Ещё хочу много друзей. Но это уже третье желание. Я не знаю, но от мороженого или от друзей надо отказаться. Ещё хочу, чтобы на ушах такие штуки были, чтобы преобразовывать звук. Например, едешь на машине, а переключил чистоту, и гудение машины превращается в музыку или познавательную книжку. Этим можно пользоваться, когда кто-то ругается.

Дина о дороге в Аркаим

Ехать было ужасно тоскливо. Папа всю дорогу молчал. Можно было подумать, что мы взяли его в заложники. А когда мы начинали шутить, он шикал на нас, будто бы мы мешаем ему вести машину. Всё это глупости. Раньше мы ездили с песнями, папа тоже орал с нами и с Кашиным «Эй – фо – ри – я!», а теперь ему мешает, что мы смеёмся над Лёхой. А как тут не смеяться, если этот начитанный карапуз пытался подготовить нас к глубокому погружению в Аркаим. Он вычитал, что древние жители наших мест умывались коровьей мочой, а не водой. Потому что не хотели загрязнять воду!

– Ничего странного, – заступилась за Лёху мама, когда мы замолчали, шуганутые папой, – индусы до сих пор считают корову самым священным животным на земле. Они никогда не убивают коров, которые просто так по улицам ходят даже в городах. И если корова легла на твоём крыльце, ты не должен её беспокоить. И на дороге – тоже. Наедешь на корову – тебя посадят в тюрьму на всю жизнь. А раньше сразу казнили.

А вдруг корова сама под колёса бросилась, решила покончить жизнь самоубийством? – предположила я. – Или с крыши спрыгнула.

– Тогда будут судить хозяина коровы, который довёл её до такой жизни, – предположил Димон. – По мне так кони куда лучше коров. Они не такие дураки, чтобы с крыши прыгать.

– А почему коров так любят? – спросил Лёшка маму.

– Потому что корова – то животное, которое не производит ничего ненужного. Она вся полезная и вся чистая, – ответила мама.

– И навоз чистый и полезный? – скривилась я.

– И навоз. Если землю не удобрять коровьим навозом, то картошка вырастет с горох размером, – сказала мама.

Тут Лёшка стал выяснять, почему от коровы навоз чистый, а от него – грязный. Оказалось, потому что человек ест сейчас всякую гадость, которая плохо раскладывается на первоэлементы. А корова ест травку. У неё всё, что выделяется, имеет дезинфицирующее свойство. А человек производит не только грязный навоз, но и другую всякую ерунду, типа целлофана или атомных отходов, которые на первоэлементы раскладываются с трудом. И если бы человек носил с собой весь мусор, который от него остается (от бутылок, пакетов до выпавших волос), то через неделю его из-под этой кучи грязи уже было бы не видно.

– Прекратите немедленно про это говорить! – теперь и я, вслед за папой, сорвалась. – А то стошнит сейчас.

Меня иногда тошнит в машине и без навоза, а тут без конца про одно и то же. Мама пообещала, что про навоз больше не будет, а будет про небесную корову. Так вот, как считают арии – те, кто когда-то жил в Аркаиме, их ещё называют индоевропейцами, Бог сначала сделал Вселенную, затем Воду, Землю, Растения и Быка. А уже потом человека. От этого первозданного Быка пошли все коровы на свете. И всё, что они давали: молоко, творог, масло, моча и навоз (ой, молчу – молчу), – сохранило в себе первородную энергию и имеет очистительные свойства.

Мы молча проводили глазами стадо коров, которое паслось недалеко от дороги. Они на нас не смотрели – много чести.

– Знаете, какая первая буква алфавита? – неожиданно спросил Лёшка и сам себе ответил, потому что на его вопросы бесполезно отвечать, он сам знает ответ лучше всех. – «А». Её называют «Алеф», и она похожа на коровью голову с рогами. Только в нашем алфавите корова перевернута, упирается рогами в землю. А русская «А» называется «Аз» – это значит «Я».

– У нас много чего перевернуто, – согласилась мама.

– Накаркайте мне сейчас! – забурчал папа, который вроде бы с интересом до этого слушал нашу беседу.

– Кар! Один час, – услужливо каркнул наивный полиглот.

Мы замолчали, а папа включил радио «Ретро», и, взвыв, мы все надели наушники со своими записями.

Хорошо, что дорога до Аркаима очень хорошая, ехали быстро, и 500 километров остались позади меньше чем через пять часов.

Дмитрий про первый вечер в Аркаиме

Аркаим – это место в степи. Три маленьких холмика (бывший вулкан, жерло его – ровная площадка, там стоит турбюро), степь, деревня недалеко. А палаток! Друг у друга на головах в туристическом лагере стоят. Припарковались, а вернее, пристепились не в самом заповеднике, а в стороне, где дикие туристы. Там было свободно. По лугу местные жители водили коней. Катали туристов. Мне уже понравилось. Я сразу сбегал туда, но все кони были заняты, и денег я не взял. Просто постоял, посмотрел. Не знаю, что там коровы, а вот лошади… Даже первобытные люди понимали, что лошади – это вам не коровы. Треть всех наскальных рисунков про животных – это лошади. Лошадь – это ветер. Ветер – это небо. Небо – это свобода. Свобода – это мечта. Моя мечта – это лошадь.