Татьяна Рик - Чур, Володька — мой жених! Страница 5

Тут можно читать бесплатно Татьяна Рик - Чур, Володька — мой жених!. Жанр: Детская литература / Детская проза, год неизвестен. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Татьяна Рик - Чур, Володька — мой жених!

Татьяна Рик - Чур, Володька — мой жених! краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Татьяна Рик - Чур, Володька — мой жених!» бесплатно полную версию:
Обаятельная девочка рассказывает о своей детской жизни — о родных и друзьях, о прочитанных книжках, обо всём подряд, о всяких пустяках и о том, что действительно важно. В живом этом повествовании читатели нередко узнают себя, вспоминают: «Со мною было то же самое». А иногда наоборот — удивляются: «Со мною такого никогда не случалось!» И вот как обычно происходит с книгами про жизнь: пока мы читаем, радуемся, огорчаемся и удивляемся вместе с девочкой-рассказчицей, оказывается, что она уже выросла…Подходит читателям от 12 лет.

Татьяна Рик - Чур, Володька — мой жених! читать онлайн бесплатно

Татьяна Рик - Чур, Володька — мой жених! - читать книгу онлайн бесплатно, автор Татьяна Рик

А, вот я ещё про кого не рассказала — про нашу машину. Она называется «Запорожец». Такой, знаете, кругленький. И цвета приятного — голубовато-зеленоватого. И фары у него круглые, как глаза. Немножко грустные глаза. Вообще у него совершенно человеческое лицо. Может, он когда-то был добрым, милым дяденькой, вроде дедушки Лёни, а его заколдовала Сюоятар? Деда Лёня — это бабы Лидин муж, он хороший. Когда я приезжаю на дачу, всегда берёт меня на руки и улыбается. Деда Лёня — полковник, у него есть военная рубашка, китель и серая каракулевая шапка — папаха. А мой дедушка Миша — подполковник. И у него такой шапки нет. Зато он самый лучший. Хотя и лысый. А у дедушки Лёни, кроме папахи, есть ещё машина «Волга» и дача. Машина серая, как и папаха. Может, их специально по цвету подбирали? Деда Лёнина «Волга» большая и умная. А наш «Запорожец» маленький и милый. Он наш друг. Папа недавно начал его водить, сильно устаёт от этого. И если я что-то спрашиваю его, когда он за рулём, мама меня ругает. Если человек ведёт машину, он должен думать только о дороге.

Вот на «Запорожце» мы и ездили в Прибалтику. Ещё мы иногда ездим на нём в Калинин, к папе на родину.

Когда-то у Калинина было другое имя — Тверь. Мы с папой собираем значки, у нас большая коллекция. Так там есть значок, переливающийся: то на нём одна картинка, то другая. Бывают ещё календарики такие и открытки. Так на том значке то старый город с подписью: «Тверь», то — новый с подписью «Калинин». Калинином его назвали не в честь ягоды, а в честь человека. Папа сказал: был такой всероссийский староста — Михаил Иванович Калинин. Я запомнила.

Папа мне много всякого интересного рассказывает. Например, поэму «Сын артиллериста» — прямо наизусть! Написал поэт Константин Симонов. Я уже тоже выучила — на слух.

Был у майора ДееваТоварищ — майор Петров.Дружили ещё с гражданской,Ещё с двадцатых годов…

«Они были друзья настоящие, — думаю я. — самые-самые крепкие…»

А у майора ПетроваБыл Лёнька, любимый сын.Без матери, при казармеРос мальчишка один.

«Тоже Лёнька! — радуюсь я. — Как мой дедушка!» Лёньку этого мне очень жалко, потому что он сирота. Без мамы ребёнку очень плохо. Любому ребёнку, даже большому, которому уже даже лет десять, например! Зато у Лёньки у этого получается почти два папы. И родной, и друг его — майор Деев. Он учил его на коне скакать. А когда Лёнька падал и плакал, Деев ему всегда говорил:

«Не плачь, мой мальчик,На свете два раза не умирать.Ничто нас в жизни не можетВышибить из седла».Такая уж поговорка у майора была.

Я понимаю, чувствую как-то, что это не только про лошадь. Это вообще про жизнь. Лёнька этот потом вырос и во время войны вызвал огонь на себя. Папа мне объяснил, что он пробрался на позиции немцев, сообщил по рации, где находится, и свои же, наши, советские, по нему стреляли! Точнее, не по нему, по немцам, конечно. Но и он же там был! И потом его нашли, раненого, но живого. Живого! Как хорошо! «Ничто нас в жизни не может вышибить из седла»… Я это запомнила. И когда мне будет трудно, я про это буду вспоминать. Когда меня обидят, например. Или когда мамы рядом нет. Или — вдруг опять война начнётся?

Вот папе, когда война началась, четыре года было. И бабушка Аня, его мама, взяла его, брата его Витю, двухлетнего, и Риту, шестилетнюю, одела потеплее, и они пошли, куда глаза глядят, чтобы от немцев убежать. Малыш Витя сидел на санках, а папа — то на санках, то пешком… Они шли и смотрели, как горит маслобаза. Её наши сами подожгли, чтобы немцам не досталась. Так вот шли они, шли. И с ними ещё другие мамы с детишками. Они были — беженцы. Потому что бежали от врага. А на дороге им немцы встретились. И велели домой возвращаться — не пустили никуда. Они вернулись. Стали жить при немцах. Мой дедушка Виля ушёл в партизаны. И за это бабушку Аню чуть не расстреляли! Но один добрый немец за неё заступился, показал рукой, что у него дома тоже маленькие детишки остались. Немцы не все были злые, были и добрые иногда. Папа с другими детьми ходил к их полевой кухне и ему давали еду: капусту с мясом. Он не ел — домой нёс, чтобы на всех хватило. А однажды его немец напугал, так папа больше туда не ходил. А потом у них снарядом крышу снесло. И Борьку, двоюродного брата, в голову ранило. А ведь Борька совсем ещё не большой был. Тоже лет пяти… Потом немцев из Калинина выгнали. Прошло немного времени, летом папа и маленький Витя стали за грибами в лес ходить. Всю семью кормили.

Вот я и думаю: если война, что я буду делать? Во время войны все с врагами боролись: и взрослые, и дети. Целые города. У нас есть серия значков «города-герои», с подвешенными снизу золотыми звездочками. И на каждом значке — название. Я некоторые уже запомнила: Новороссийск, Керчь, Смоленск, Ленинград… Ну и Москва, конечно!

На значках моих и ещё есть города, не герои, но тоже интересные, старинные: с человеческим именем — Владимир и с непонятным — Суздаль. На значке с Владимиром нарисована чёрная кошачья мордочка. Это кот учёный. Который — «пойдёт направо — песнь заводит, налево — сказку говорит…» А на значке где Суздаль — лицо девушки в кокошнике. Я думала, что название Суздаль — женского рода, как эта девушка. А оказалось, что Суздаль — он.

Мы с папой взяли тряпочку с красными и синими полосками и прикалываем значки к ней, чтобы не растерять. Получается такая маленькая выставка. Я горжусь нашей коллекцией. Красиво выходит! А недавно мы начали собирать марки. Папа купил мне толстый зелёный кляссер — так называется альбом для марок. И мы туда вкладываем аккуратненько наши новые приобретения. Больше всего мне нравятся марки с картинами из Эрмитажа и Третьяковской галереи. Особенно «Флора» Рембрандта. Там женщина в венке и с букетом. На коричневом фоне. Мама мне объяснила, что Флора — это богиня растений. А Рембрандт — известный художник. Мама мне ещё показывала книжку «Дрезденская галерея». И я теперь многие картины знаю. И даже выучила сложную фамилию: Пинтуриккио! Он портрет мальчика нарисовал! Кареглазого, в синей шапочке и с длинными волосами, как у девочки.

А ещё там есть картина — автора не помню — где огромный орёл украл и несёт маленького мальчика. Толстого и голого. Точнее, в рубашечке, но с голой попой. Мальчик плачет, некрасиво скривив личико. А орёл держит его когтистыми лапищами за рубашечку и поднимается всё выше. Бедный, бедный младенец! Как будут горевать его родители, когда увидят, что он исчез! Как смогут вернуть его? Где будут искать? Что теперь будет с этим несчастным ребёнком?! Будет расти один, без мамы, как Лёнька, сын майора Деева…

Вот и сынок красавицы Насто в сказке тоже чуть сиротой не остался. Когда злая Сюоятар Насто в реку столкнула, водяным отдала. Плакал малыш без неё, плакал. А папа его, королевич, никак не мог понять, почему. Вместо Насто Сюоятар свою дочку подсунула! Королевич на неё смотрел и думал: «Почему моя жена такая некрасивая вдруг стала?» Вот чудной какой — ведьмину дочку от своей красавицы не отличил! А ведь у Насто руки по локоть в золоте, ноги по колено в серебре, на каждом волоске — по жемчужинке! А на висках — по ясному месяцу! Вот!

Я смотрю в зеркало и думаю: «Хорошо, конечно, быть красавицей, но очень уж неудобно: золотые руки, серебряные ноги… Наверное, и гнутся плохо… Месяцы на висках светят — ночью спать мешают. А уж волосы с жемчужинками — это совсем не то! Расчёсывать косу — как? У меня вот косичка довольно толстая была. Так замучаешься волоски разбирать, если запутались. И бабушка меня постригла! Отвела в детскую парикмахерскую со сказочным названием „Теремок“, на Гоголевском бульваре! Мы там так хорошо гуляли: листья вокруг зелёные, тепло, солнышко, тополиный пух летает везде. (Загадочная вещь — тополиный пух. Откуда он берётся? На снег похож, на пыль похож…) Памятник писателю Гоголю посмотрели. И тут эта парикмахерская, как назло! Встретилась! Прямо напротив памятника. И бабушка стала меня уговаривать: что, мол, это очень нужно — постричься. И что отрежут волос — самую чуточку, капелюшечку, крошечку. И что это — последний раз. Самый распоследний в жизни! И уж потом я смогу отращивать косу до пола, как у Насто. И я согласилась. Постригли меня совсем коротко — под мальчика. Сейчас очень модно, но мне от этого не легче — всё равно грустно. Такая стрижка называется „Гаврош“».

Кто такой Гаврош, я знаю. Мне мама про него книжку читала. Это был мальчик, он был очень бедный, у него совсем не было еды. И жил он… В слоне! Это был памятник что ли… Там, внутри, он устроил себе домик. Всё бы ничего, но там было много крыс. Гаврош привёл туда кошку. Но крысы её съели! Ужас! Как, наверное, страшно! Хорошо, что самого мальчика они не съели! Ещё Гаврош участвовал в революции. Не у нас, а во Франции, давно уже. Он подавал патроны тем, кто воевал на баррикадах на улицах Парижа. Баррикады — это всякие крупные вещи и мусор, которые наваливают кучей прямо посреди улицы, чтобы оттуда стрелять было удобнее. Мама мне читала книжку, я слушала внимательно. Но конец я совсем не поняла. И — почему мама загрустила — тоже. Я спросила, чем же всё кончилось. И мама осторожным таким голосом, чтобы не напугать меня, сказала: «Танечка, Гавроша убили». Убили? Как убили? Такого хорошего мальчика! Почему? Несправедливо! Страшно! Я в полном отчаянии. И плачу, плачу, плачу. Мама меня утешает, уговаривает. Даже сердится немного. А я всё равно плачу. Он уже стал моим другом в моей голове. И я совсем не в силах примириться с этой потерей. Да, я понимаю, что это не настоящее, что это книжка. Я запомнила автора, потому что сама прочитала на красно-бело-синей обложке: Виктор Гюго. Почему-то ударение неправильное: не ВИктор, а ВиктОр. Мама меня поправила. И объяснила, что у французов все ударения на последний слог. Вот ведь странный язык!

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.