Ирина Асаба - Ёжкин Дом [СИ] Страница 5

— Папсла?! — затормошили они его. — Папсла! А когда цыгансла прошлисла?

— Да только что. Вы разве не видели? Живописные такие цыганки… В красных юбках до полу.

— Папсла! А что они у нас делали? К нам же в "Ёжкин дом" никогда раньше цыганслы не приходили… — спросила Сашсла и потерла вымазанной в глине рукой, взъерошенную макушку.

— Детей воровать приходили, — не выдержала глупого разговора мама. — Вот не будете слушаться, и вас украдут.

Машсла и Сашсла испугались. Они быстро побросали в рот обед и побежали за дом. Бывали дни, когда отец пиво не пил. Вот тогда то он и построил для девчонок маленький уютный домик, чуть побольше конуры для собаки. Машсла и Сашсла залезли в свою берложку и зашептались.

— Не-е-е, нас не украдут. Мы уже большие, — сказала Сашсла и, сложившись втрое, забралась в картонную коробку стоявшую на полу домика.

— Почем ты знаешь, — отозвалась Машсла. — Украдут. Как пить дать украдут. Дадут в руки гармошку и заставят по электричкам ходить — деньги собирать.

— Как страшно, Машсла!.. — заныла Сашсла. — Они ведь и здесь нас украсть могут.

— Могут, Сашсла, могут, — заверила её сестра. — Давай куда-нибудь еще дальше спрячемся?

— Давай. Так спрячемся, что нас никто и никогда не найдет.

И они спрятались.

Весть о том, что "Ёжкин дом" посетили цыгане, мгновенно разнеслась по всему поселку. Первой о новости услышала соседка справа — Нина Кузьминична. Она полола под забором соседей грядку и волей неволей слышала разговор. По правой стороне вкруг, весть понеслась почтовым дилижансом дальше и часа через два вернулась к родителям Машслы и Сашслы. Принесла новость соседка Вера, тщетно разыскивающая свою пятимесячную дочь.

— Ребят, — закричала она соседям, — вы коляску с Манюней не видели? Вроде бы только что у крыльца стояла. Пропала. Пропала моя девочка, пропала крошка! Это цыгане! Это они её унесли. Вы, наверное, слышали, что в поселок забрели цыгане. Что же делать? Что делать?!

— Надо вызывать милицию! — решительно ответила ей мама Сашслы и Машслы и презрительно посмотрела на спящего мужа.

Вера послушалась совета, набрала на мобильном телефоне Билайновский вызов милиции — 001 и через пол часа местные милиционеры расспрашивали о таборе жителей поселка. Близняшек, жена Павла Вениаминовича тоже не обнаружила. Вместе с соседкой, рыдая и причитая, она бегала по улице и заглядывала во дворы.

— Слышал?! — закричал через забор Гусь Чижу. — Слышал, что цыгане детей украли?

— Офигеть! — задохнулся от новости Сашка. — И чего?

— Как чего? Милиция туды-сюды ездит. Всех расспрашивает. Ты кстати никого не видел?

— Никого… А ты?

— И я никого… Давай туда! Вдруг мы первые цыган найдем?

— Ага. Детей спасём и медаль получим.

— На шею повесим и будем, как дрессированные Бобики по выставке ходить.

— А самое главное, нас после этого никто ругать больше не будет!

Осмотр места происшествия Чижу и Гусю ничего не дал. На гостевой площадке стояла машина Павла Вениаминовича, украшенная шашечками такси. На скамейке у забора сидели две молодые женщины и рыдали, а Нина Кузьминична отпаивала их валерьянкой. Два милиционера собирали крупицы информации и строчили что-то в блокнотах.

Как оказалось, цыганок видели многие. Правда, в показаниях, сколько их было, и во что они были одеты, селяне путались. У кого-то цыганок было две, у кого-то одна, но с ребенком. Мальчишки на велосипедах покрутились между домов и поехали за друзьями. Антон и Арсений тоже захотели стать детективами и получить медали, как у "Бобиков".

На поляне у озера табора не было, при въезде в поселок тоже. Мальчишки уже вспотели от быстрой и бесполезной езды по периметру поселка и подумывали уже отказаться от поиска, как вдруг вспомнили еще об одном укромном месте, которое они не осмотрели.

Недалеко от дач, в лесу, стоял холм, под названием Карауловский бугор. Почему он так назывался, не знали ни местные, ни тем более дачники. Скорее всего, в стародавние времена на нём несли караульную службу некие охранные службы и чуть что страшным голосом кричали — "Караул!". Лес вокруг "Ёжкиного дома" был старым, поэтому местные жители может, и знали историю возникновения бугра, только благополучно забыли. Дядя Фёдор предполагал, что бугор, зачем-то во время войны сделали немцы. Но это было всего лишь предположением.

В этом самом бугре была вырыта, а может, образовалась естественным образом глубокая пещера. Рядом же находилось небольшое болотце, как говорили, с глубокой топью. Всем детям было строго настрого запрещено туда ходить, а за непослушание их строго наказывали. Да и было чего бояться родителям. Говорили, что в прошлом году там утонула корова, а в позапрошлом коза. В начале грунтовой дороги, которая вела к бугру, стоял дорожный знак с изображением красного прямоугольника, в народе имеющем простое название "кирпич", а через дорогу был переброшен шлагбаум с внушительным навесным замком. Когда до бугра оставалось около ста метров, из пещеры стал доноситься плач. Плакал грудной ребенок. Плакал горько, надрываясь, ругаясь, на чем свет стоит на злых цыган, которые его оторвали от любимой матери.

— Что делать будем? — спросил у друзей Сашка, останавливаясь и пряча велосипед в кустах. — За милицией пойдем или сначала сами все разведаем?

— Разведаем, — решил за всех Арсений, и мальчишки с опаской стали подкрадываться к пещере.

— А вдруг эти гады и нас поймают? Поймают. Свяжут. Мы и пикнуть не успеем, — спросил Гусь.

— Ты прав, — поддержал друга Чиж. — Антон — ты беги за помощью, а мы тут потихонечку, не нарываясь на неприятности, все разведаем.

На том они и порешили. Антон по лесной тропинке на велосипеде помчался за подмогой, а ребята, понатыкав себе за уши ветки бузины и, раскрасив грязью лица, постарались слиться с окружающим пейзажем. Картина была — Шварценегер отдыхает.

Младенец уже не жаловался на судьбу, а орал на всю Ивановскую. Но помимо истошных криков, в пещере были слышны и другие голоса…

— Домой хочу, Сашсла! — слышалось изнутри.

— Рано, Машсла. Цыгансла еще не ушли. Вот заберут нас, да посадят на цепьсла, будешь тогда знатьсла. Помнишь песенку, что иногда поет нам папсла…

— Развеселые цыгане

— По Молдавии гуляли.

— И в одном селе богатом,

— Ворона коня украли.

— А еще они украли,

— Молодую молдаванку.

— Посадили на полянку.

— Воспитали, как цыганку.

— Да это же Сашка с Машкой, — удивился Арсений, — и, по-моему, одни. Никаких цыган там нету.

Только Арс произнес эти слова, как около входа в пещеру появился молодой мужчина в кожаной жилетке и с длинными волосами собранными в хвост. Он быстрым шагом вошел внутрь и, через секунду вытащил за уши обеих сестер на свежий воздух.

— А ну, малявки! Признавайтесь, что вы там делали?

— Мы от цыган прятались! — хором заревели Сашсла и Машсла. — Нас цыганслы хотели украсть…

— Какие такие цыганслы? — зло спросил незнакомец, отпуская красные уши девчонок. — Цыганслы, тьфу, цыгане в лесу не живут. Они обычно по полям кочуют. А ну, брысь отсюда!

— Дяденька, а Манюня? — еще громче заревели девчонки.

Тут уж мальчишки не выдержали и вышли из кустов.

— Отдайте нам Манюню и мы уйдем. Мы ничего про вас не расскажем.

— Что не расскажете? — еще больше рассвирепел мужчина.

— Ну… — начал Чиж, — про то, что вы детей украли…

— Никого я не крал! Что вы на меня напраслину возводите. Я сам сюда только что пришел. Забирайте свою Манюню и катитесь! А то будут сейчас вам цыганслы!

Гусь вбежал в пещеру и быстро выкатил коляску с орущим младенцем. Сашка отошел от чужака на безопасное расстояние и сказал ему свою любимую фразу: — I" ll be back!

Парень погрозил мальчишкам кулаком и сделал вид, что собирается за ними погнаться. Ребята вздрогнули от испуга и помчались в сторону дачного поселка. Только Гусь колесами коляски цеплялся за корни, пересекавшие тропинку, поэтому тормозил и кричал: — Подождите!

— А цыганслы, цыганслы ушли? — задыхаясь от бега, спросила у друзей одна из близняшек.

— Это мы у вас хотели спросить, — ответили удивленные мальчишки и, остановившись, переглянулись.

— Так это вы Манюню увезли? Хвостатый действительно ни причем? — спросил, наконец, догнавший ребят Гусь.

— Мы, — хором ответили близняшки и стали еще громче реветь. — Мы боялись, что они украдут и нас и Манюню, поэтому и спрятались…

С победой возвращался Чиж и компания в поселок. Гусь вез коляску, Сашка крепко держал за руку Сашслу, а Арсений Масшлу. Сообщивший новость переживающим родителям и возвратившийся к ребятам Антон, ехал впереди и махал высыпавшим на улицы дачникам рукой. Это триумфальное шествие было замечено всем поселком. Люди следовали за детьми, пытаясь узнать подробности. Все мальчишки поселка завидовали черной завистью неразлучной четверке и мечтали совершить подвиг подобный этому.