Йозеф Плева - Маленький Бобеш Страница 50

— Боже мой, на что это я села, мой спаситель? Что же это такое происходит? — кричала пани.

Фанка встала и заломила руки:

— Боже, я трясусь как в лихорадке, милостивая пани! Как бы со мной чего не приключилось от такого испуга…

— Как это все произошло? Боже мой, цветы на полу, ваза разбита, а вода… Ради бога, Фанка, остановите же воду!

Фанка повернула кран, и вода перестала течь.

— Как это случилось? — строго спрашивала пани.

— Это все он, — показала Фанка на остолбеневшего Бобе ша и дала ему подзатыльник.

— Что ты наделал, несчастный? — накинулась пани на Бобеша.

Мальчик расплакался.

— Ну, расскажи, как было, — сказала пани уже спокойнее. Но Бобеш все плакал и плакал, и среди его рыданий можно было только разобрать:

— Я не хотел, я не знал…

Фанка подняла этажерку, собрала осколки разбитой вазы, потом осколки чашки, которая отлетела к роялю и поцарапала лакированное дерево. Потом Фанка стала рассказывать, как она увидела поток воды из аквариума, как кинулась ее остановить, как вдруг споткнулась об шнурок и упала. И вслед за ней свалилась этажерка.

— А кто натянул шнурок? — вела следствие пани.

— Я, — сокрушенно призналась Миладка.

— А зачем?

— Мы здесь играли, мы сушили белье.

Пани взяла Миладку за руку и несколько раз так шлепнула ее, что девочка расплакалась.

— Уберите здесь, Фанка! — распорядилась злобно пани. — Вы тоже хороши! Вы должны были лучше смотреть. Разве этот шнурок не был виден? С вами вообще невозможно жить. Кажется, придется нам скоро расстаться. Такой убыток!

— Но, милостивая пани, я действительно здесь ни при чем. Ведь этот шнурок я вообще не видела.

— Фанка, не будьте дерзкой!

— Все этот парень, — показывала Фанка на Бобеша, — от него все несчастье!

— Я говорю вам, Фанка, замолчите! Это — дети, а вы взрослый человек. И у вас должен быть ум. — И пани, взяв Миладку за руку, пошла с ней на кухню.

Бобеш пошел за ними.

— Беги, мальчик, домой. Тебя, наверное, уже ищут, — строго сказала пани Бобешу.

Бобеш тотчас же выскочил за дверь и только здесь почувствовал облегчение.

Глава 31 СОСИСКИ

Отцу Бобеша пришлось слечь, и пролежал он почти две недели. У него была высокая температура и сильный кашель. Работу на фабрике, куда его временно приняли, он, конечно, потерял. И всю семью теперь кормила, по существу, одна мать. Дедушка, хотя и переложил несколько печей и даже целую пекарню, денег все же почти не заработал. Так, только «на табак», как сказала однажды бабушка. Мать сидела за швейной машинкой до глубокой ночи, но ей все казалось, что она слишком мало успевает. Ведь днем она вообще почти не могла присесть к машинке из-за маленького Франтишека.

Пришла зима. Был конец ноября. И снегу всюду навалило на полметра. Бобеш сейчас охотнее бывал в школе, чем дома. Дома мать с ним обращалась не так, как раньше. Она перестала отвечать на его бесконечные вопросы, часто его прерывала, требовала, чтобы он оставил ее в покое, не мешал шить. Бобеш любил раньше смотреть на швейную машинку, а теперь она ему опротивела. Опротивела потому, что мать все время сидела около нее и его не замечала. Бобеш удивлялся, как долго она может просидеть за работой. И иногда даже поет. Он очень любил слушать мать, когда она пела. Она знала много песен.

Иногда Бобеш должен был качать маленького Франтика. А этого он тоже не любил. Раньше, когда дедушка только принес откуда-то старую плетеную люльку, Бобеш готов был качать братишку день-деньской. Он согласился бы, чтоб Франтишек все время спал, лишь бы только можно было его качать. Но сейчас и это ему надоело. Поэтому Бобеш так неохотно возвращался из школы домой.

В школе было весело. Он играл там с ребятами. Миладка и Силушка все еще были его подружками. Часто девочки давали ему булки, когда сами не могли съесть, а иногда даже и яблоки. Теперь Бобеш дома редко наедался досыта, иногда у них вообще не бывало даже хлеба. Вечером ели только картошку с молоком или пустой суп с чесноком. Мать называла такой суп рассолом, а дедушка — «крейцарским прудом».

Бобеш спросил дедушку, почему он так называет суп, и дедушка объяснил ему, что в горах, где-то у Свратки, есть пруд, под названием «Крейцар», а в нем такая чистая вода, что видно до самого дна. Так вот и суп у них такой же «чистый», не «замутненный» ни картофелем, ни мясом. Однажды Бобеш стал роптать, что давно не ел ни мяса, ни масла, ни даже хлеба вдоволь. И дедушка тогда рассказал ему, что у него в детстве часто не бывало даже и корки хлеба: люди тогда вообще ели только картошку да капусту, а сейчас слишком уж разбаловались.

— Сосиски и колбасу я попробовал впервые, вспоминал дедушка, — когда попал на военную службу.

— Тебе бы, Бобеш, родиться в такой семье, как у Миладки или Силушки, — сказала мать. — Тогда бы ты всегда мог хорошо поесть…

— Нет, у них жить мне не хочется. Знаешь, лучше бы ты родилась в такой семье, где всегда все есть, а потом бы уж я родился у тебя.

Мать погладила Бобеша по голове и шепнула ему на ушко:

— Молчи. Сегодня мама отнесет работу, получит деньги и что-нибудь купит Бобешу. Угадай, что она ему купит?

— Сосиски! — закричал Бобеш.

— Не кричи, Бобеш, — попросила мама.

Бобеш покраснел: он понял, что мама, наверное, не хочет чтобы другие знали об обещанных ему сосисках.

— Мама, а ты получишь много денег?

— Нет, немного. Работы с этим шитьем по горло, а толку чуть.

— Посмотри-ка, мама, ты работаешь целый день и еще вечером, а получаешь мало денег, А Миладкин отец, говорят, работает только полдня и после обеда одну минутку, а у них много денег. Миладкина мать ведь вообще ничего не делает. Все делает за нее Фанка. И они хорошо живут. Как же это так?

— Миладин отец — чиновник, у него большое жалованье.

— А почему у него большое жалованье?

— Потому что он образованный.

— А что такое «образованный»?

— Это когда человек окончит низшую школу, в которую ходишь ты, Бобеш, а потом окончит другую школу, где надо хорошо учиться еще несколько лет. Ну, а потом он уже может стать чиновником или учителем, как, например, отец Силушки.

— Я тоже буду ходить в ту школу, — сказал Бобеш.

— Там, Бобеш, учение очень трудное, нужно много-много заниматься.

— Ну, я ведь люблю учиться, я тоже буду много-много заниматься.

— За это нужно к тому же и платить. А денег у нас нет.

— Значит, бедные в той школе учиться не могут?

— Могут, но без денег это трудно.

— А наш домохозяин тоже учился?

— Тот, пожалуй, не учился — ведь он же сапожник.

— Вот видишь, а они тоже хорошо живут.

— Да, правда, у них есть деньги, есть дом.

— Ну, а почему же нет у нас?

— Ты помнишь, у нас тоже была своя изба. Но мы должны были ее продать, потому что нам понадобились деньги. Ты еще не понимаешь, как трудна жизнь. Бедность есть бедность, — вздохнула мать.

— А зачем вообще нужна эта бедность?

— Пока будут бедные люди, будет и бедность.

— Ты знаешь, мама, что я думаю?

— Что-нибудь очень мудреное, — засмеялась мать.

— А что, если б нам найти клад?

— Теперь клады не попадаются.

— Нет? Ну, а почему же об этом в сказках рассказывают?

— Вот я и говорю — все это только сказки.

— А почему же все-таки люди рассказывают, если это неправда?

— Надо же людям утешение.

— А меня, мама, это больше не утешает, раз нельзя найти клад.

— Ну, а сосиски тебя утешат, не правда ли?

— Конечно, мамочка!

— Значит, сосиски — это пока что твоя сказка, Бобеш.

— Ага, ты думаешь, я их хочу потому, что их у меня нет?

— Так оно и есть, мой маленький. Так же люди мечтают и о кладе.

— Выходит, это все сказки для бедных, да?

— Да вроде бы…

— А я, мама, как вырасту, пойду все-таки искать клад.

— Ну хорошо, Бобеш, а теперь пойди покачай Франтика. Он уже просыпается.

— Мама, — успел еще шепнуть Бобеш, идя к люльке, — а ты сосиски обязательно принесешь?

— Принесу, — ответила мать.

Бобеш качал люльку и мечтал о кладе. Придет время, он вырастет, будет такой, как отец, отправится в далекие страны, туда, где мало людей и много-много золота, и будет искать клад. Он слышал однажды от учителя, что есть на свете такие страны, где находят слитки золота величиной с булыжник. Вот в такую страну он, Бобеш, и отправится. И, может быть, скажет Гонзику, чтобы тот тоже пошел. И, когда у него будет много денег, он обязательно раздаст бедным, кому сейчас, как говорит дедушка, может быть, даже хуже, чем им, живется. Бобешу вдруг стало хорошо-хорошо! Он был очень рад, что раздал деньги бедным и все стали богатыми.

— Дедушка, — спросил он вдруг, — говорят, есть на свете страны, где можно найти золото.

— Есть, Бобеш, но это очень далеко.