Вильям Козлов - Юрка Гусь Страница 6

Глаза у девчонки серые, смешливые. Нос вздернутый, а из-под шапочки так и лезут на лоб вьющиеся русые паутинки. Юркина рука потянулась к косе. Но рядом вдруг оказался Жорка Ширин. С буханкой хлеба он прошмыгнул мимо и странно, как-то обещающе посмотрел на Юрку нахальными своими глазами.

Продавщица единым взмахом отсекла от буханки кусок и бросила на весы: ровно шестьсот граммов. Юрка огорченно шмыгнул носом: «Вот же не везет!» И тут Тася взяла с прилавка самый крупный поджаристый довесок и сунула Юрке.

— Больно ушиблась Василиса?

— Не очень, — обрадованно сказал Юрка, проталкиваясь к двери. — Совсем чуть-чуть шлепнулась.

Приканчивая на ходу довесок, Гусь носом к носу столкнулся с Жоркой Шириным, а за Жоркиной спиной — целая ватага. Жорка стоит, засунув кулаки в карманы.

«Влип!» — запихивая хлеб за пазуху, подумал Юрка. Мелькнула было мысль удрать, но тут эта длинноногая девчонка в красной жакетке! Она нарочно медленно плелась по другой стороне улицы и делала вид, что ничего не замечает. «Ладно, — Юрка сжал кулаки, — драться так драться!»

Прикусив нижнюю губу, он грудью пошел на Жорку. Тот растерянно захлопал короткими белыми ресницами и попятился, но здоровый губастый мальчишка с желтой челкой двинул Жорку кулаком в спину:

— Ну чего ты, рыжий? Бей в морду!

— И ударю! — неуверенно сказал Жорка. — Своровал, думаешь, мою ракетницу, и ладно?

Размахивая руками, он все ближе подступал к Юрке, то и дело оглядываясь на своих ребят. Юрка не стал дожидаться. Его кулак первым ткнулся в круглый Жоркин нос. Жорка фыркнул и стукнул Юрку по затылку, но не успел обрадоваться, как тот из-под низу удачно заехал ему кулаком в подбородок. Жорка сразу раскис и стал царапаться.

— По правилам, по правилам деритесь, — бегал вокруг них худенький курчавый мальчишка с синими и большими, как у девчонки, глазами. Но здоровый губастый парень с желтой челкой, грудью отстранив мальчишку, спокойно сказал:

— Рыжий, бей!

Жорка продолжал царапаться. Один его палец попал Юрке в рот. Юрка смачно куснул и одновременно правой рукой ткнул в толстую щеку.

— Кольк, бьют же! — завопил Жорка.

— Бьют? — сказал губастый парень. — Ну, ладно. — И, развернувшись, въехал Юрке в ухо. И сразу на Юрку навалились все. Он упал. Кулаки молотили по спине, голове, совались в закрытое руками лицо. «Только бы не обронить!» — думал Юрка, придерживая за пазухой хлеб и отбрыкиваясь обеими ногами и свободной рукой.

— Будешь чужие ракетницы красть? Будешь? — орал над головой Жорка, больно поддавая каблуками под бока.

Лежа на земле, отплевываясь снегом и кровью, Юрка где-то все время слышал взволнованный отчаянный голосок:

— Не по правилам, ребята, не по правилам!..

— Что придумали, стервятники! — вдруг закричал кто-то рядом. — Семеро на одного спикировали… А ну, брысь!

И сразу — никого! Юрка встал на ноги. Огромная черная с желтым овчарка мчалась за убегающими ребятами.

— Ко мне, Дик! — крикнул невысокий худощавый человек в летном шлеме с наушниками и в толстой кожаной куртке «Летчик», — подумал Юрка. И вдруг ему стало жалко себя.

— Кому я говорю, Дик? — сердито сказал летчик. — Ко мне!

Собака нехотя вернулась. Юрка схватился за пазуху — хлеб! На растоптанном пополам с грязью снегу валялась раздавленная горбушка. Дик понюхал ее и отошел. Заплывшими и слезящимися глазами Юрка смотрел на летчика.

— Кабы не собака, я бы и сам…

И тут увидел стоявшего у забора курчавого мальчишку. Он почему-то не удрал вместе со всеми и теперь, склонив набок большую лобастую голову, пристально смотрел на собаку. Юрка подскочил к нему и влепил звонкую затрещину. Он было замахнулся еще, но тут увидел глаза курчавого мальчишки и опустил руку.

— Балда ты, вот кто! — сказал мальчишка. — Во-первых, я тебя и пальцем не тронул, а во-вторых, я пока и драться-то не могу… А то бы…

Летчик молча смотрел на них. Дик, вздрагивая чуткими ушами, обнюхивал Юркину фуфайку.

— За что же вы дружка своего этак отделали? — спросил летчик. — Тебя как зовут?

— Стасик. Я его не отделывал. — Мальчишка потрогал покрасневшую щеку. — А зачем он у рыжего Жорки ракетницу стащил? Жорка обещал ребятам по куску сахару, если они отколотят этого… Гуся. Ну, ребята подкараулили и всыпали ему… Только это не по правилам! Нужно драться один на один, правда?

— Точно! — согласился летчик. — А то, как «мессершмитты», налетели на одного. Крепко они тебя намолотили… Гусь?

Юрка исподлобья взглянул на летчика. Лицо совсем молодое. Под носом черненькие усики, от подбородка до самой губы тянется светлый шрам. Во рту под шрамом блестят два золотых зуба. Темные насмешливые глаза.

— Ничего… Я их теперь тоже по одному подкараулю, — проворчал Юрка, облизывая распухшие губы. — А гада Жорку из этой ракетницы… прикончу.

— И правильно! — вдруг сказал курчавый. — Пускай в другой раз дерется по правилам… И ракетницу не отдавай ему.

— Про какую это вы ракетницу толкуете? — спросил летчик.

— Испорченная… без курка, — быстро сказал Юрка и выразительно посмотрел на Стасика. Стасик опустил глаза и стал ногой ковырять землю. Сильный, натянутый, как струна, Дик равнодушно повел носом в сторону курчавого мальчишки и снова с непонятным любопытством потянулся к Юркиной фуфайке.

— Не кусается? — спросил Юрка, отодвигаясь.

— Нет… Целиком глотает.

— У нас в Ленинграде тоже была овчарка, — вздохнул курчавый. — Байкал. Только его съели.

— Как съели? — вытаращил глаза Юрка. — Прямо так взяли и съели?

— Не знаю. Она пропала. Говорят, съели. В Ленинграде блокада. Ну, и голод… У нас из дому даже все мыши убежали: есть нечего. А потом мама умерла. А папа до сих пор ничего не знает. Он на фронте. Я три дня на кровати лежал. Никак не встать было. Подниму руку, а она — бух! — обратно падает.

Мальчишка сжал тонкие пальцы в кулак и согнул руку в локте.

— Потрогай-ка! — повернулся он к Юрке. — Уже мускулы появились, а раньше одна кость была.

— Плохо, говоришь, в Ленинграде? — спросил летчик.

— В нашем доме десять человек умерли с голоду.

Юрка подобрал с земли корку хлеба и протянул Дику. Тот заворчал и отвернулся.

— Не надо, — сказал летчик. — Не берет он из чужих рук.

— И Байкал не брал.

— Давно из Ленинграда? — спросил летчик.

— Сначала меня в лазарет положили, потом на самолете эвакуировали… Я очень слабый был и ничего не запомнил. А тут у меня тетя. Я у нее живу. А вы какой летчик? Истребитель?

— Не совсем. Штурмовик.

— На ИЛах летаете, да?

— Точно, — улыбнулся летчик. — А ты видел ИЛы?

— Ну да, они низко-низко летают, над самыми крышами. А высоко могут?

— Могут, — сказал летчик.

— Я видел, как наш самолет сбили, — сказал Юрка. — Фриц дал очередь — самолет и загорелся. А фриц улетел.

— Бывает и такое, — сказал летчик.

— А вы сбиваете немцев?

— А чего на них любоваться? Сбиваем.

— В Ленинграде часто сбивали «юнкерсов», — сказал Стасик.

— А что штурмовики делают? — спросил Юрка.

— Воюют, — сказал летчик. Он посмотрел на Юрку. — Не умеешь, Гусь, защищаться. Какой дурак голову подставляет под кулаки?

— Их вон сколько, — проворчал Юрка.

— Голову, Гусь, надо защищать.

— У него хлеб был за пазухой, — сказал Стасик. — Растоптали.

— У меня башка целая. — Юрка пощупал затылок. — Мою башку и камнем не прошибешь…

— По-честному надо драться, — сказал Стасик.

Юрка ничего не ответил. Он подошел поближе к летчику и потрогал кожаную куртку.

— Всем такие дают? — спросил он.

— Нравится? — усмехнулся летчик. — Будешь летать — и тебе выдадут.

— Я знаю, где ваш аэродром, — сказал Юрка. — Приду.

— В гости?

— Я люблю глядеть на самолеты.

Дик раз-другой царапнул хозяина лапой. Летчик посмотрел на черный циферблат часов.

— Что-то наша машина застряла.

Он достал из кармана плитку шоколада и, разломив на две равные части, отдал ребятам.

— Жуй, народ!

Пожал ребятам руки, хлопнул Юрку по спине.

— Не горюй, малый, заживут твои боевые раны. А ты, Стасик, не серчай на него. Сгоряча он тебя по уху… Так, Гусь?

— Понятно, сгоряча, — неохотно отозвался Юрка. — Я же не видел, кто меня лупит.

Возле них затормозила грузовая машина. В кузове — гора ящиков. Не заглушая мотора, шофер в синем комбинезоне молча уступил место за рулем летчику и открыл дверцу с другой стороны. Дик тотчас вскочил в кабину и уселся на сиденье рядом с неразговорчивым шофером, выставив в боковое окно довольную морду.

Летчик помахал мальчишкам рукой, улыбнулся и тронул машину.

— Летчик! — Юрка, растопырив пальцы, посмотрел на свою грязную руку, которую ему только что пожал этот человек.

Стасик задумчиво глядел на дорогу. Полы его короткого серенького пальтишка трепыхал ветер.

— Чтобы летчиком быть, нужно ничего не бояться? — спросил он.