Владимир Добряков - Приключения послушного Владика Страница 6

— Разберемся, — спокойно сказал белокурый. И кивнул на кусты: — Картошку печем… Пошли, Владик. Ты этого Васю-мяу не шибко бойся.

На маленькой поляне, зажатой меж кустов, от прогоревшего костра тоненько струился голубой дым.

— Среди джентльменов принято знакомиться. — Белокурый протянул Владику руку. — Коля. А можно и — Гвоздь. Так меня зовут оруженосцы. Вот эти… Ну, малыши, — проговорил он с укором, — протяните лапки.

Ушастый, почти наголо стриженный мальчишка оглядел желтенькую рубашку Владика и фыркнул:

— Чистенький какой! Мишка. — И он без всякого почтения больно прихлопнул рукой ладонь Владика.

— Тиша, — представился второй «оруженосец» и подмигнул сначала левым, а потом правым глазом. — Все говорят: веселый человек.

Эти трое по сравнению с Васятой были почти ангелами. У Владика немного отлегло от сердца.

— Так я на расправу его привез, — напомнил Васята. — За обман что полагается? Может, по физии ему врезать? А то, видите, как девчонка, красивенький.

Коля Гвоздь потрогал палочкой кругло черневшие в углях картофелины.

— Почти готовы… Ну, побудьте здесь, а я домой сбегаю. Соли принесу и две бутылки ситра у меня припасены… Вася-мяу, на пару слов. — Они отошли с Васятой к кустам и о чем-то пошептались. — Смотрите, — уходя, сказал Гвоздь, — чтобы порядок здесь был. Владика не обижайте.

Укромное выбрали ребята местечко. За кустами их не видно в пяти шагах, среди острой ярко-зеленой осоки вода чуть слышно струится. Ручей. Вода ключевая, холодная. Даже не верится, что совсем рядом — шумные улицы с потоками машин, толпы спешащих людей, магазины. Впрочем, уже и сюда, в тихий зеленый уголок Каменного Лога со студеным ручьем, наступает город. Справа, на взгорке, в двух сотнях шагов, блестят длинные ряды застекленных окон. Окна еще одинаковые, голубые, без цветочных горшков и занавесок.

— Хорошее у вас место, — уважительно сказал Владик.

— База свободных пиратов! — засмеялся веселый человек Тиша. — Раздолье!

— Лыбишься! — стриженый плюнул в ручей. Попрут скоро отсюда. Домину заселят, и — прощай. — Он подсел к костру и стал раздувать поблекшие угли.

И Васята опустился на колени. Дул изо всех сил, даже шея покраснела. Сказал сердито:

— Чего ждете? Жрать первые побежите! А картошкам еще дойти надо. Помогайте.

Дули с четырех сторон. Правда, Владик поближе к Тише жался, чтобы пепел на рубашку не летел. Только сегодня надел рубашку. Мама утром выгладила. И еще предупредила: «Поаккуратней, не выпачкай. Может, тетя Нина завтра приедет, пусть поглядит, что никакой ты не замазура».

Повеселели угли. Засветились. В лица повеяло жаром.

Васята выкатил прутиком картофелину. Взял было в руку и тут же вскрикнул. Подул на вымазанные пальцы, хотел вытереть о траву, но вместо этого, будто случайно, будто потерял равновесие, ухватил Владика за плечо.

— Гы! Полковник! — заржал ушастый Мишка. — А где второй погон? — И, потискав черную картофелину в руке, отпечатал новый «погон» на другом плече Владика.

Владик онемел.

Разинув рот и скосив глаза, со страхом рассматривал темные пятна.

— А петлицы? — Васята грязными пальцами схватился за воротничок рубашки.

И что совсем было обидно в эту ужасную игру включился Тиша. Спереди на рубашке Владика нарисовал крест.

— Пиратский знак! — объявил веселый человек.

— А вот сюда ордена!

— И медали!

— И кошечку, как у меня на спине!

Еще немного, и на глаженой, желтенькой рубашке не осталось бы живого места, но тут из-за кустов показался Гвоздь.

— Вы что, очумели! Живодеры! Прекратить безобразие! Ведь приказал — не обижайте! Кто первый начал? Ты, Мяу?

— Разве я нарочно? Стал падать и… ухватился за него. Виноват, что ли, если он плечо подставил.

— Подставил! Твои идиотские штучки мне известны! Учти, предупреждаю! — Гвоздь погрозил Ваське кулаком. — И чтобы к нему больше не приставал! Гляди, быстрый какой — на расправу привез! Руки коротки. Учти, Владика я в обиду не дам. А что бинокль у тебя отобрал — правильно. Это его вещь, не твоя. Полевой бинокль не игрушка, большие деньги стоит. Как вот эта штукенция. — Гвоздь поднял руку, показывая ярко сиявшее на пальце кольцо. — Золото! Настоящее! У матери сейчас в шкатулке взял. Как, Владик, красивое?

Владик, обогретый его словами, на минуту даже забыл о своей безобразно испачканной рубашке.

— Очень. А зачем оно тебе?

— Да незачем. Поношу денек. Теперь мода такая. Многие парни носят… Э-эх! — Гвоздь сокрушенно покачал головой. — Что с рубашкой твоей сделали!.. Ладно, снимай, потом постираем.

Владик послушно стянул с себя рубашку.

— А я что, рыжий! Тоже позагораю. — И Васькина майка с котом полетела в кусты.

Никто не захотел быть «рыжим». Через несколько минут все пятеро, по пояс голые, сидели вокруг еще не совсем остывшего костерка и, дуя на пальцы, обдирали с горячих картошек хрустящую корочку.

Вроде и сытно пообедал дома Владик, а корочка эта, подрумяненная изнутри и пахнувшая дымком, приятно щекотала ноздри. Картошину ему выбрал сам командир — крупную, поджаристую.

— Наворачивай, не стесняйся, — приговаривал Гвоздь. — Ты здесь — среди друзей. Они ребята хорошие, надежные. Что пошутили малость — не сердись, больше не будут. Пусть только попробуют! А рубашку отстираем… Солью посыпай. Еще вот луку на грядке сорвал… Да! Ситро же принес!.. Тиша, держи стакан.

Веселый человек ухмыльнулся и терпеливо ждал, пока красноватая жидкость не наполнила стакан до половины. Выпив, он сунул в рот зеленое перо лука и передал стакан ушастому Мишке. Третьим был Васята. Он пил не торопясь, причмокивая. Обтер толстые губы.

— Хороша водичка. Получше кваса.

— Теперь ты, Владик, — налив из бутылки, сказал Гвоздь.

Владик отпил глоток и сморщился:

— Это… ситро разве?

— Да ты пей. Ради знакомства можно и покрепче.

— Вино? — с тревогой догадался Владик.

— Не задерживай! — стриженый Мишка выплюнул черную кожуру. — Думаешь, у командира во рту не пересохло?

— Пересохло, — подтвердил Гвоздь.

— Ему мамочка не велит! — хохотнул Васята. — Он у нее такой послушненький, паинька.

Владик судорожно глотнул воздух. Закрыв глаза, принялся пить сладковатое, чуть обжигавшее рот вино.

— Вот это по-нашему! — восхитился Тиша. — По-пиратски!

— Молодец! — приняв стакан, сказал Гвоздь и пальцем, на котором блестело кольцо, постучал по донышку. — Все, до капельки.

Вина Владик никогда не пил. А попробовать иногда хотелось. Что это такое? По воскресеньям, не говоря уже о праздниках, и мама рюмочку выпивала, и отец; да еще и не по одной. Недавно отец, ради смеха, накапал ему в чайную ложку из своей рюмки. Но ему тогда и за эту чайную ложку влетело от мамы. Как, мол, не совестно приучать малолетного сына к алкоголю. С таких вот капель и начинается путь к преступлениям. Ведь ему-то, работнику правосудия, это должно быть известно.

Владик тогда не очень испугался. И не очень поверил маме: разве она или отец преступники? И зачем тогда в магазинах вино продают?

Не успел Владик очистить вторую картошину, как ребята, сидевшие рядом, вдруг стали отдаляться, затем снова приблизились. Кусты поползли вверх, а серый дом с рядами пустых окон стал наклоняться, словно намеревался свалиться с горки. От этой странной карусели Владику сделалось необыкновенно весело. И когда Тиша угольком из костра нарисовал у себя на, щеках черные усы с колечками, Владик захохотал так громко и неудержимо, что повалился на траву. А потом сразу захотелось спать. Но спать ему не дали — затеяли возню, стали бороться, кувыркаться через голову. И Владик боролся, и раза три тоже кувыркнулся через голову. У него хорошо получалось. Он еще хотел показать мостик и достать ногой ухо, но в это время Мишка издал воинственный вопль: «Лягуха! Бей!» — и, схватив палку, в два прыжка оказался у ручья. Лягушка успела скакнуть в осоку, а Мишка поскользнулся и прямо в джинсах шлепнулся в воду.

Вдоволь посмеялись над охотником, и Гвоздь сказал:

— Ну, порезвились, хватит… Владик, где рубашка?

Сняв кеды, Гвоздь подвернул до колен штанины, выбрал место поглубже и опустил рубашку в воду. Он тер ее кулаками, отжимал, встряхивал. Работал так старательно, что Владику даже совестно было на это смотреть.

— Видно, без мыла ничего не получится, — заключил Гвоздь. И вдруг он застыл, с недоумением посмотрел на свою руку. — А где кольцо? Сейчас ведь только было кольцо. На этом вот пальце…

— Лягушка утащила, — хихикнув, подал голос Тиша.

— Заткнись!.. Правда, как же оно соскочило? — Гвоздь нагнулся и стал ощупывать руками дно. И Мишка полез в ручей — все равно штаны мокрые. Они топтались на одном месте, мешали друг другу. Искали минут пять.

— Ноги окоченели, — сказал Мишка.