Ольга Власова - Таня Страница 6

еле слышно произнесла девочка.

– Погода точно влияет на наше настроение. – вздохнула Юля, поглядывая на серость за окном.

– Такие поэты писали про любовь? – обреченно посмотрела на девушку Таня.

– Ой, а у него-то паааално! – воскликнула та, и махнула рукой. – Все его жены и женщины были его же музами.

– И много у него их было?

– Ну, не очень. – улыбнулась в ответ Юля. – Дело в том, что тогда трудно было получить развод, и поэтому нередко пребывая в браке, на самом деле люди жили совершенно другой семьей. Хотя не официальные дети все-равно считались незаконнорожденными и не имели права на наследство.

– А дети-то в чем виноваты? – возмущенно покачала головой девочка.

– Ну, это сейчас уже люди, которые по каким-то причинам разводятся, стараются, чтобы дети при этом не пострадали, а раньше это были прописанные правила, которые очень трудно и тяжело поддавались изменениям.

– И что у этого Тютчева были такие дети?

– Дочь и один сын умерли в детстве, а старший хоть и назван был Федором в честь отца, но нес все тяготы незаконнорожденного, от которого после смерти матери отец держался в стороне.

– Умерли дети? – глаза Тани были наполнены ужасом.

– Раньше так часто бывало. – пожала плечами Юля. – Детей рождалось много, но и болезней, которые еще не научились вылечивать, было больше, чем нужно.

– Я бы вот так тоже могла умереть. – выдохнула девочка.

– Если сидела бы так и кисла, то наверняка. – с легкой усмешкой произнесла девушка.

– А со старшим-то что было? – продолжала Таня раздумывать о горькой судьбе незаконнорожденных, предварительно скорчив в ответ смешную рожицу.

– В пятьдесят шесть лет умер от ран, полученных на фронте.

– Это он в пятьдесят шесть лет воевал что ли? – изумилась девочка. – Неплохое у него видать здоровье было. Ну, хоть в чем-то повезло. – успокоилась она.

Юля посмотрела на девочку и улыбнулась.

– И много стихов у Тютчева о любви? – пролистывая в телефоне стихи? поинтересовалась девочка.

– По тем временам хватает. – потянулась собеседница. – Тогда ж компов и гаджетов не было, и писать и править приходилось на бумаге.

– Да ты чёёёёё? – насмешливо произнесла девочка и беззвучно рассмеялась.

– И даже авторучек еще не изобрели. – в ответ рассмеялась Юля.

– Бедные. – покачала головой Таня. – И как они жили-то?

– И жили, и любили, и детей растили, и прекрасные произведения создавали.

Я встретил вас – и все былоеВ отжившем сердце ожило;Я встретил время золотое—И сердцу стало так тепло… —

начала проникновенно декламировать Юля.

– Зимою раннею порою,Бывают дни, когда дождь льет,И уж от сырости пороюТеперь уж сердце не поет… —

добавила она, хитро поглядывая на девочку.

– Там такого нет! – потрясла кулачком Таня, заглядывая к себе в телефон.

– Упс. – развела руками девушка. – Неудачка. – рассмеялась она. – Совсем-совсем нет?

– Совсем-совсем! – принимая игру и грозя пальцем крестной, произнесла та.

– Виновата. – наигранно жалостливо произнесла Юля и, утрированно вздохнув, опустила голову.

– Я тебе! – снова погрозила девочка пальцем. – Человек старался, писал кому-то… А кому? – вытаращила она глаза.

– Много-много лет спустя (почти сорок), своей первой любви, которой не разрешили выйти за него замуж.

– Прям Ромео и Джульетта. – фыркнула девочка.

– Они были постарше. – рассмеялась девушка.

– Но стихи он ей писал?.. – прищурилась Таня.

– А то.. – развела руками собеседница.

– Как все запущено. – покачала головой девочка. – И главное, не разберешь, кто когда кого любил. – она возмущенно потрясла головой.

– Прекрасный дар ему с небес,Был дан не просто так.Ведь не гранит, не бриллиант,Не ловелас, не франт.

Он чудный веер слов имел,Играя ими в такт,И опахалом этим мог,Палитру чувств поднять.

От боли к песне он умел,Вести свои стихи,Как дуновеньем ветерка,Любовью оплести.

Словами вязью рисовал,А мог другой взять слог,Но только этих слов река,Без музы – не поток.

И как хотелось бы понять,Кого зачем любил?Не суждено нам все принять,Хоть он поэтом был. —прочитала Юля в своем телефоне.

– Ох, уж эти поэты! – покачала головой Таня.

– Ну, он хоть поэт был, – засмеялась девушка, – ему без влюбленности никак.

– Дааааа? – поморщилась девочка. – Совсем-совсем? Это ж так ужасно! – передернула она плечами.

– Это почему это? – поинтересовалась Юля

– Ой! – недоверчиво покачала головой девочка. – А ты не влюблялась? – хитро взглянула она на собеседницу.

Та в ответ только рассмеялась.

– Ты так говоришь, как будто сто раз влюблялась, да все неудачно? – посмотрела она на девочку.

Та сморщилась и закусила губу.

– Один раз было. – горестно вздохнула она и покачала головой.

– В первом классе что ли? – стараясь поддержать разговор, который обычно бывает между подругами, а не старшим и младшим поколением.

– Нуууу, нет. – обиженно выпятила Таня губу. – В первом классе мне Юрка Борискин нравился, который впереди меня сидел, и всегда смешил меня. А на собрании его маме потом всегда говорили, что учитель видит только его затылок.

– Отвлекала мальчика от учебы значит. – подвела итог Юля.

– Неа! – возразила Таня. – Он сам!

У девушки во взгляде читалась ирония, но она сдержалась и промолчала.

– Так вот! – девочка подняла указательный палец вверх. – Я же этим летом влюбилась! – доверительно произнесла она.

– Говорят, что обычно влюбляются весной. – подмигнула Юля. —

Природы трепетный расцвет,Все принимают как завет,Чтобы томленьем запастись,И хошь-не хочешь, но влюбись…. —

рассмеялась она.

– Ну, и как ты? – обратилась к ней Таня.

– Да, как-то по-разному бывало. – улыбнулась та.

– Эх! – махнула рукой девочка. – А у меня значит первый блин комом… Не весной. – беззвучно рассмеялась она. – Только ты не думай, – через минуту продолжила она, – это мне сейчас смешно, а тогда я даже плакала.

– О! – махнула рукой собеседница. – Так это у всех так.

– Он был такой красивый. – вздохнула девочка.

– На море что ли познакомились? – как можно корректнее спросила девушка.

– А ты откуда знаешь? – посмотрела на нее девочка. – Мама все рассказала? Я же ее просила никому не рассказывать.

– Неа, не мама. – пожала плечами Юля. – Просто все очень просто. Вы ездили на море, там все такое солнечное романтичное, и все кто там встречаются, кажутся тоже очень красивыми.

– Как все просто. – фыркнула девочка.

– Ой, ты думаешь у меня такого не было? – засмеялась собеседница. – Оооох. – вздохнула она.

– И? – внимательно посмотрела на нее девочка, ожидая хоть какой-нибудь истории.

– Ну, не знаааю. – пожала плечами Юля и взяла телефон, который в это время зазвонил.

7. Первая любовь

Когда Юля говорила по телефону, Таня, прислушиваясь к разговору, пыталась понять о чем та говорит с ее мамой. Она корчила рожицы, изображая заинтересованность происходящим, но девушка только отмахивалась от нее рукой.

– Какая ты нетерпеливая. – возмущенно произнесла Юля, когда закончила разговор.

– Нууу, мне же хочется узнать, о чем Вы с мамой говорите? – надулась девочка. – Я тут болею, без голоса сижу, даже поговорить не могу, а они там сплетничают! Обо мне конечно. – она демонстративно сложила на груди руки крест на крест и насупилась.

– Настя сказала, что ей дали телефон какого-то чудесного врача, и она уже на завтра его вызвала.

– Он мужик что ли? – поморщилась девочка.

– Почему? – вытаращила глаза девушка.

– Сама сказала: Она его на завтра вызвала. – пояснила Таня.

– Его-врача! – выдохнула Юля. – Ну, не врачиху же! – всплеснула она руками.

– Надо было говорить – ее! – с возмущением прошептала девочка.

– А! – махнула на нее рукой собеседница. – Не придирайся!

– А я уже испугалась! Бррррр! Не люблю мужиков врачей.

– А ты их много видела? – поинтересовалась Юля, пытаясь понять возникновение такой стойкой неприязни.

– Нуууу…. – задумалась Таня. – Парочку. Но, все равно не люблю! – добавила она громким шепотом, заметив ироничную улыбку на лице девушки.