Ахмет Мальсагов - Лорс рисует афишу Страница 6

— А-а… — сказал Эдип, пробежав бумажку глазами. — Знаю. Со мной согласовано. Пойдемте в кабинет, товарищ инструктор.

Лорс — герой фольклора

«Новый массовик сразу окунулся в горячие, беспокойные будни Дома культуры, с первого же часа почувствовав себя в родном коллективе…» Ах, Арк. Цвиг, вам бы так окунуться! «Когда наступил вечер, зажглись огни Дома культуры, любимого места отдыха сельской молодежи. Шумные и жизнерадостные юноши и девушки заполнили после напряженной трудовой вахты сияющий зал, уютные фойе и репетиционные комнаты. Гремит музыка…» Так бы описал это Цвигун.

Не так все это было на самом деле.

Огни действительно зажглись. Но они-то больше всего и удивили Лорса. Это были керосиновые лампы! Четыре тусклые керосиновые лампы на весь огромный зал. С самодельными стеклами: четырехугольный застекленный железный каркас.

— Назад к предкам? — спросил Лорс у Эдипа. — Разве сплошная электрификация еще не коснулась нашего родного Дома культуры?

Эдип заносчиво ответил:

— Мы можем электрифицироваться в любой момент. Но, я надеюсь, вы слышали о новых веяниях — в моду входит старинное освещение: например, восковые свечи…

— …амбарные фонари типа «летучая мышь» в клубном варианте, — подхватил Лорс.

Эдип хихикнул:

— А вы шутник! Мы сработаемся.

Зал начал заполняться. Петя заиграл на баяне вальс. Лорс поспешил удалиться в пустое, темное боковое фойе и тайком глядел оттуда в зал через стеклянную перегородку.

— Тут не курить, выведу, — раздался рядом с Лорсом откуда-то снизу сердитый голос.

Перед Лорсом стояло курносое, мордастое существо лет пятнадцати, полуутонувшее в широких брезентовых штанах. На голове у существа была нахлобучена по самые толстые щеки пожарная каска. Она сверкала чистой медью в лучах света, падавшего сквозь стекло перегородки. Так же чисто золотились под каской глаза, полные пожарного рвения.

— Ты кто, прекрасное дитя? — поинтересовался Лорс.

— Пупыня.

— И что это значит?

— Тишка Пупыня. Дежурный от колхозной дэ-пэ-дэ.

Представитель добровольной пожарной дружины должен был знать все про огни. В том числе и электрические.

— Тракторист столб свалил трактором, — объяснил он Лорсу, подтягивая штаны и оттягивая с глаз каску, — поэтому и нет электричества.

— Ясно. Сельсовет, конечно, требует, чтобы столб восстановил колхоз, а колхоз утверждает, что обязан сельсовет, — догадался Лорс, вспомнив один из излюбленных в газете заголовков «Иван кивает на Петра».

— Уже всё знаете? — одобрил Пупыня. — Когда здесь сессия райсовета заседает, то мы разрешаем протянуть времянку. Никуда не денешься: райисполком все-таки выше дэ-пэ-дэ. Сказал тебе: брось сигаретку!

За стеклянной перегородкой разгорался клубный вечер. Громче стали голоса и смех. В синем керосиновом дыму плыли танцующие пары. Видно, в зале становилось жарко: прямо в угол, на лавку, летели в кучу телогрейки, плащи, куртки. То тут, то там мелькал в зале Эдип, осанистый в своем шевиотовом костюме спортивного покроя.

Не зная, куда приткнуться, Лорс посидел в темной, без окон и света, комнате — кабинете директора. Затем бродил за кулисами, где пахло пылью, несмотря на сквозняк от разбитых окон. Потом он вернулся в фойе и открыл дверь в боковую комнатку, откуда смутно доносилось пение женского хора. Он думал, что это звучит радио.

Но маленькая комната была битком, до самого порога, набита девушками, неизвестно когда забравшимися туда. Горела колеблющимся пламенем лампа, и Лорс увидел в самом центре группы сидящую на столе девушку с живым, насмешливым лицом. Две ее тугие косы свисали на худые стройные плечи. В белом воротничке, она напоминала гимназистку. Увидев Лорса, девушка с косами перестала дирижировать и вдруг озорно скомандовала:

— А ну, Капа!

— Так ты мне стол-то освободи, Аза! — ответила Капа и приготовилась, стрельнув в Лорса лучезарными глазами.

Лорс вздрогнул от частого грохота каблучков. Это вскочила на стол, заплясала маленькая, полная Капа, истошно припевая:

Массовик, массовик,Милый наш затейничек!Мы тебя полюбим дружно —Только купи веничек.

«Дурацкая частушка. Про меня, что ли?» И Лорс на всякий случай выскочил, но продолжал прислушиваться.

У Капы был бархатный голос, однако она нарочно делала его истошным и грубым, когда запела:

Ух, тюх, тюх, тюх,Разгорелся мой утюг!Одного нам было мало —Начальников дали двух!

Капа умолкла, как только раздался звонкий, грудной голос девушки с косами:

— Ну уж такое ни к чему. Обидится новичок.

«Точно, про меня. В первый же день я стал героем фольклора», — подумал Лорс, спасаясь в кабинет директора.

— Лорс, вы здесь? — раздался в дверях взволнованный голос директора. — Товарищ из райисполкома идет. Лично к вам. Пупыня, быстро лампу! Любую из зала. Две тащи!.. Нос вытри… У-у, некультурный! Прошу, прошу, пожалуйте сюда, Керим Саидович, ваш друг здесь. В творческом уединении…

— Где же он? — пробасил чей-то знакомый голос. — Ах, чтоб ты пропал, Лорс! Я сидел на заседании райисполкома — и вдруг ты мелькнул за окном. Уже три часа тебя по всему селу ищу!

…В лучах двух ламп, которые внес Пупыня, в сиянии его пожарной каски Лорс увидел толстого и представительного товарища из райисполкома — друга детства, однокашника Керима.

Эдип деликатно вышел, вытолкнув Пупыню.

Лорс и Керим, закурив, молча переглядывались, оба удивленные и обрадованные такой нежданной встречей.

Заупокойная месса

В школе они всегда тянулись друг к другу, но никогда у них не прекращалось скрытое соперничество, помнил Лорс.

Пожалуй, Керим был добродушнее Лорса. Этот толстяк был слишком ленив, чтобы принимать что-нибудь чересчур всерьез. Вот и сейчас он не задавался.

— Я здесь мелкая шишка! — пренебрежительно хмыкнул он, зевая и жмурясь от огня лампы. — Заведующий общим отделом райисполкома. Писарь. Но все-таки шишка! А твои заметочки я в газете читал. Где ты научился так строчить? Хм… журналист… Здорово! Наши знаешь как боятся вас, газетчиков! А я вот — районщик… — Брезгливо оглядев мрачную, захламленную комнату, он опять хмыкнул: — «Кабинет директора»… Ты приехал, чтоб пропесочить в газете эту шарашкину контору? Наши же тебе спасибо скажут. И нас пропесочь за Дом культуры, и министерство, которое засылает сюда шаромыжников вроде этого пьянчужки Эдипа. Вот где каменный век культпросветработы! Я бывал в других районах, но такого, как у нас, нигде не увидишь. Взорвать бы этот сарай!

Прислушавшись к шуму зала, он с завистью сказал:

— А весело живут эти бездельники — клубные работники. Все время с музыкой! Пойдем станцуем? А потом ко мне — вспоминать школу! Расскажешь, куда разбрелись наши ребята…

Лорс танцевать отказался, он даже не вышел в зал, где все взоры были бы обращены на него, новичка. А толстый, приметный Керим — районный работник! — держался в зале как ни в чем не бывало. Улыбался он, улыбались ему. Танцевал он неуклюже, но это его ничуть не смущало.

Вернувшись с Лорсом в кабинет, он объявил, что прямо-таки хорошенькие девчонки в зале попадаются, — и где это они днем прячутся? Наконец Керим потребовал:

— Пошли отсюда. Ночуешь у меня. На сколько дней у тебя командировка?

— Я же сейчас на работе! — рассмеялся Лорс. — Я работаю здесь, в Доме культуры.

…Лорсу пришлось долго втолковывать Кериму, что он не шутит. Керим все равно не верил. Зазвав всполошенного Эдипа, он кричал на него, твердил, что Лорс никогда не будет работать с такими выжигами и чечеточниками.

— Позвольте, позвольте… — обиделся Эдип и начал с пафосом: — Мы с вашим другом являемся полпредами культуры на селе… Полпредами!

Керим бесцеремонно выставил Эдипа за дверь, припер Лорса к стене животом и в отчаянии спросил:

— Зачем ты это сделал? Чего ты хочешь? Чего ты добиваешься в жизни?

— Рано мне еще давать интервью. Но и ты не смог бы ответить на такие вопросы!

— Я? Могу! У меня все ясно. Я просто… живу. Честно делаю свое дело. Учусь заочно в институте. Читаю интересные книжки. Полюблю — женюсь, на радость своим родителям. Не делаю людям пакостей и стараюсь, чтобы мне их не делали. Мечтаю продвинуться в город, но совсем не из-за карьеры. А ты, осел, зачем сбежал оттуда в это захолустье? Ведь засосет тебя это клубное болото, задохнешься! Ну хорошо, давай я тебя устрою. Ну статистиком, ну каким-нибудь чиновником. Или завскладом, если у тебя есть такая жилка.

«Вот кто мог бы меня в два счета устроить в любой колхоз!» — подумал Лорс. Но он не захотел бы протекции даже от родного дяди.

— Слушай, оставь меня в покое, — ответил Лорс Кериму, потому что ему больше нечего было сказать после своей капитуляции. — Я всю жизнь мечтал о клубной работе. Ты всего-навсего райписарь, а я теперь — полпред! Звучит?