Йозеф Плева - Маленький Бобеш Страница 64

— Успели что-нибудь вынести? — спросил отец дедушку.

— Да, кое-что успели. Но все, что было на чердаке, сгорело.

— А дом-то хоть был застрахован?

— Был. Только на небольшую сумму.

— Что такое «застрахован», папа?

— Это значит, что пан Вашек относил каждый год понемногу денег в особую кассу. А теперь, когда у него сгорел дом, ему вернут эти деньги обратно, то есть выдадут сумму, на которую он свой дом застраховал.

Бобеш этого не понимал. Он понял только, что Вашек получит деньги, и решил, что тот, должно быть, умный человек.

— Посмотри-ка, папа, вон там совсем красное небо.

— Это утренняя заря.

— Заря?

— Да, так бывает перед восходом солнца.

— Там восходит солнце?

— Да, пройдет еще немного времени, и оно взойдет.

— Так что ж, ночь уже прошла, да?

— Ночь кончается. Теперь ночи короткие, а летом будут еще короче.

В предрассветной мгле Бобеш совершенно отчетливо узнавал окрестности и с ужасом заметил, что яблони, которые еще совсем недавно цвели, теперь почернели и остались без листьев. Голые ветки их поднимались к небу. Люди медленно расходились. Уехали уже и пожарные машины. На месте оставалось только несколько пожарников. На всякий случай.

— Знаешь, папа, кем я буду, когда вырасту?

— Кем же?

— Пожарником.

— Тебе, значит, нравится тушить пожар?

— Нравится.

Свою комнату Бобеш даже не узнал, потому что мать с бабушкой вынесли из нее все, что только можно было вынести. Теперь отец с дедушкой помогали им переносить вещи обратно из погреба в комнату.

— Я-то надеялся, что отдохну, а здесь и без пожара все равно приходится таскать вещи, — полушутя сказал дедушка.

— Я так и думала, — сказала мать, увидев Бобеша. — Без тебя там, конечно, не обошлось. Без тебя, я думаю, и пожара бы не погасили.

— Не ругай, мать, Бобеша, — сказал отец, — ведь это же будущий пожарник.

— Да, пожалуй, поливать он уже давно умеет, — пошутил дедушка.

— Это он умел еще раньше, чем научился ходить.

Бобеш вопросительно посмотрел на дедушку.

— Поливать цветы, Бобеш.

Не успели привести комнату в порядок, как совсем рассвело, взошло солнце.

— Посмотри, мама, солнце утром больше, чем днем.

— Ложись, ложись спать!

— Зачем? Уже утро, мама.

— Ничего, ложись. Мы еще немного поспим. Сегодня воскресенье, и отец должен отдохнуть.

— А где будут спать пан Прохазка и пан Вашек?

— Ну, им сегодня вряд ли до сна.

Бобеш послушался мать и улегся. Минутку поразмыслив о том о сем, он сказал:

— Подумать только, как птицы утром громко поют! Всё поют и поют, как будто бы даже и никакого пожара не было, — и уснул.

Когда Бобеш проснулся, было время обеда. Сначала он никак не мог понять, как же так случилось, что проснулся он на маминой постели, а не около печки. Почему в комнате совершенно светло? Потом увидел, что комната по-праздничному убрана, и только тогда вспомнил, что сегодня воскресенье и что лег он спать под утро, вернувшись с отцом и с дедушкой с пожара. В комнате никого не было, одна мать стояла у плиты. На левой руке она держала маленького Франтишека, а правой что-то помешивала на сковородке. И, хотя сковородки Бобеш с постели не видел, он по запаху понял, что мать жарит лук. Этот запах был ему очень приятен. Он потянулся. Широко зевнул, и изо рта у него вырвался при этом какой-то странный звук. Мать сразу обернулась:

— Ну, хватит спать, вставай!

— А как я попал на постель, мама?

— Не понимаешь? Произошло чудо, — шутила мать. — Тебя можно, Бобеш, во сне украсть, и ты не почувствуешь. Ты не заметил, как я тебя перенесла на постель?

— А где папа?

— Отец пошел на вокзал. Хочет узнать, не возьмут ли его на постоянную работу.

— А дедушка?

— Рядом, у соседей, у Веймолы.

— Я тоже туда пойду, к Марушке.

— Сначала, Бобеш, умойся. А потом немножко поиграешь с Франтишеком.

— А ты знаешь, мама, что я хочу есть?

— Да что ты? Я тебе не верю.

— Честное слово, мама.

— Да нет, это невозможно. Мы всё съели.

— И хлеба нет?

— Ничего, ни крошки.

— Правда ничего? Ты нарочно меня пугаешь.

— Тогда вставай, Бобеш, умывайся. И поищем. Может, что и найдем.

Бобеш знал, что на этот раз мать говорила серьезно. Он сразу же послушался. Умылся и сел за стол. Мать дала ему кусок хлеба и налила в маленькую чашку кофе.

— Мама, я кофе люблю больше всего на свете. Нельзя, чтоб у нас кофе был каждый день, как, например, у Миладки, а?

— Тогда бы тебе, Бобеш, он надоел. А так вот, когда кофе у нас бывает всего раз в неделю, ты пьешь его с удовольствием.

— Да нет, не надоел бы, мама!

— Бобеш, ты не ешь много хлеба, а то не станешь обедать. Скоро уже сядем за стол.

— Что, разве уже день?

— Давно, Бобеш.

— А где бабушка?

— Она пошла было на пожарище, да, наверное, заговорилась по дороге с какой-нибудь другой бабушкой. Долго что-то не возвращается.

Выпив кофе, Бобеш стал играть на полу с маленьким Франтишеком. Франтишек пробовал вставать.

— Посмотри-ка, мама, посмотри, он уже стоит!

— Только осторожнее, Бобеш, как бы он не упал и не разбил себе головку. Маленькие дети не должны ни обо что ударяться головой.

— А почему, мама?

— Потому что они могут стать глупыми.

— На самом деле? А что, если они ударятся ножками или еще чем? Это ничего?

— Это ничего. А головкой нельзя. Ты всегда, Бобеш, следи, как бы Франтишек не ударился головкой.

— Мама, а когда ребенок побольше — например, как я, — ему тоже нельзя стукаться головой?

— Тоже, конечно, хорошего в этом мало. Особенно если сильно удариться.

— А ты, мама, меня никогда не роняла, когда я был маленьким?

— Нет, Бобеш.

— Так, значит, я не буду глупым?

— Ну, этого я не знаю.

— Как, то есть, не знаешь?

— Иногда, Бобеш, бывают глупые дети, хотя их и не роняли.

— На самом деле? — испугался Бобеш.

— Иногда родятся глупыми.

— А это сразу видно?

— Нет, не сразу. Только в школе становится заметно.

— Да-да, я знаю. Например, Густик, Дольфик и Аничка из нашего класса. Они не могут даже до десяти сосчитать.

В это самое мгновение Франтишек выскользнул из рук Бобеша, шлепнулся и заплакал.

— Осторожнее, Бобеш!

— Он, мамочка, просто шлепнулся. Это же ему ничего, правда?

— Почему? Тоже больно.

— Молчи, молчи! Смотри, там вон кошечка, видишь? — уговаривал Бобеш братишку.

Раздался стук в дверь, и вошла соседка. За ней показалась Марушка.

— Добрый день! Нельзя ли у вас попросить немного соли? Вчера мы забыли купить.

— Марушка, иди сюда, — позвал Бобеш.

— А, ты тоже здесь? — набросилась на Марушку ее мать. — Всюду так и ходит за мной!

— А что это у тебя, Марушка, под глазом? — удивился Бобеш. — Посмотри-ка, мама, у Марушки под глазом синяк.

— Что случилось? — спросила мать соседку.

— Да с лавки она упала и ударилась об стол, — ответила мать Марушки, не глядя при этом ни на Бобеша, ни на его мать.

Бобеш обиделся за Марушку, что ее мать говорила об этом так спокойно, как будто ни боли, ни синяков никаких не было. Бобеш хотел, чтобы она Марушку жалела, ждал, что она скажет: «Представьте себе, как я испугалась, когда бедная Марушка полетела!» Или еще что-нибудь в этом роде.

Марушка присела на пол к Бобешу и взглянула при этом вопросительно на мать, как бы спрашивая ее согласия.

— Хорошо, побудь здесь минутку, только не озорничай, — сказала ей мать и продолжала: — Представьте себе, соседка, я только сейчас начинаю варить обед! Всего лишь несколько минут, как мы встали.

— Нашего дедушки у вас нет?

— Вашего дедушки? Нет.

— А он сказал, что пойдет к вам.

— Он, наверное, пошел вместе с бабушкой на пожарище, — вмешался Бобеш.

— Бедные люди! Ну, что вы на это скажете? Какое несчастье! — Это Веймолова выражала свое сочувствие семьям Прохазки и Вашека.

— Конечно, такая беда!

— Эй, где ты? — раздался грубый, сердитый голос снаружи.

— Боже мой! — воскликнула пани Веймолова. — Как бы на плите у меня что-нибудь не пригорело. Меня уже зовет муж. — Она поспешно поблагодарила и ушла.

Марушка осталась с Бобешем.

— Ты видела пожар? — спросил Бобеш.

— Видела, но на улице я не была. Меня не пустили.

— А я был, даже около пожарных машин. Если бы ты знала, что это такое! Наш отец качал воду. Твой отец тоже?

Марушка не ответила, только завертела головой.

— А что он делал?

— Лежал.

— Просто лежал? — не поверил Бобеш. Ему казалось, невероятным, чтоб кто-нибудь мог спокойно лежать, когда так близко на улице пожар. — А что же твоя мать?

— Мама отца будила, а он, он… — и Марушка замолчала.

Это молчание Марушки пробудило в Бобеше любопытство. Он только сейчас вспомнил, что отец Марушки вчера был пьяным.