Лариса Евгеньева - Лягушка (Повесть и рассказы) Страница 7

— Постой, что-то я не пойму. Не хотят, потому что ты рыжая?

— Ага.

— Но при чем здесь это?!

— Рыжих не любят.

— Чепуха какая. — Эра отложила книжку. — Я, например, рыжих обожаю.

Уголки рта поползли в стороны, словно у игрушечного Буратино, а глаза из круглых превратились в щелочки:

— Непра-а-авда…

— И потом, что за чушь? Не любить человека из-за цвета волос?.. У каждого — какой-нибудь цвет. Тот блондин, тот брюнет… У меня, например, каштановый…

— Вас много, а я одна.

Эра посмотрела на ее гладко причесанную пылающую головку, действительно, одна.

— Но ведь это как раз и хорошо, — не сдавалась она, — ты ведь ни на кого не похожа!

— Ни на кого, — шепнула девочка, и ее глаза наполнились слезами.

Как видно, ее логика в корне отличалась от логики Эры.

Чувство своей ущербности засело в Лидочке столь глубоко, что ни тогда, ни потом Эре не удалось убедить ее в обратном.

— Ты ничем не хуже других, — втолковывала она Лидочке.

А Лидочка убежденно отвечала ей:

— Хуже. Я рыжая.

— Хорошо. Пусть рыжая. Но в человеке главное — это красота не внешняя, а внутренняя! Это значит, что нужно быть добрым, нужно помогать людям, нужно защищать слабых. И если ты будешь такой, тебя все будут любить.

— И она? — Лидочка показала на Оксану, которая в этот момент наставляла ей рожки, высунув чуть ли не до подбородка длинный розовый язык.

Как-то, разбирая завалы своих детских книжек, Эра наткнулась на сказки Андерсена. Собственно, дело было в иллюстрации к «Принцессе на горошине»: на куче пуховиков возлежала капризная принцесса с пышнейшими локонами того неопределенного цвета, который можно принимать за какой угодно. Эре он показался скорее рыжим. Она еле дождалась следующего дня.

— Смотри, — говорила она Лидочке, показывая картинку, — вот принцесса. И никто не обращает внимания на то, что она рыжая… Вернее, это как раз и хорошо… то есть…

— Это же сказка, — вздохнув, перебила ее Лидочка, глядя на Эру, точно на несмышленыша.

И вот теперь — «киностудии требуются»! Почему-то Эра мгновенно поверила в эту затею: все должно завершиться самым распрекрасным образом. Какую-нибудь роль — хоть самую малюсенькую — Лидочке непременно должны дать. А уж тогда по дворовой иерархии ценностей она сделается уважаемым человеком! Эра верила в свою интуицию. Короче — надо действовать!

Разумеется, Эра знала, что все не так-то просто: во-первых, дома ли Лидочка; во-вторых, сейчас начало четвертого, а там написано — сбор в одиннадцать тридцать; а будет еще и в-третьих, и в-четвертых и, может быть, в-пятых… Но отступать, еще не столкнувшись с трудностями, было не в ее правилах. Лихо остановив такси и не менее лихо плюхнувшись на переднее сиденье, точно раскатывать вот так было для нее самым привычным делом, Эра назвала адрес. В кармане у нее позвякивало ровно восемь копеек.

Когда машина подкатила к подъезду, водитель выразительно посмотрел на Эру. На счетчике было два тридцать четыре.

— Вы обождите, я сейчас… — Эра наткнулась на полный недоверия взгляд водителя и вдохновенно закончила: — Бабушку сведу в машину, и мы опять поедем.

Эра выскочила из такси и юркнула в подъезд.

Лидочка, к счастью, была дома.

Одетая в вылинявший спортивный костюм, из которого она уже выросла, Лидочка открыла дверь, вопросительно глядя на Эру.

— Дома есть кто-нибудь?

— Не-а…

— Быстро переодевайся и спускайся вниз. Там такси. Едем на киностудию, им нужны маленькие девочки, такие, как ты. Снимем тебя в кино, поняла?

— Поняла, — шепнула Лидочка, ее большие глаза раскрылись еще шире, и в них засветилось счастье.

— Одна нога здесь, другая — там! — на бегу крикнула Эра.

Тетя Соня с мокрым полотенцем на голове лежала на диване, свесив вниз правую руку, в полнейшем упадке сил.

— Еще полминуты — и я бы отправилась искать тебя в морг, — не повернувшись на звук Эриных шагов, просипела она.

— Почему не сразу в крематорий? — парировала Эра. Главное — не дать тетушке включиться в монолог. И Эра сделала мгновенный и точный выпад: Тетя, мне нужно семь рублей. Немедленно. Я очень-очень-очень спешу по ужасно важному делу.

— Но…

— От этого зависит судьба человека, понимаешь?

— Но я надеюсь, если ты пообедаешь, ничего…

— Все, — отрезала Эра, — все рухнет.

Лидочка ждала ее у такси.

— Залезай, — сказала Эра, открывая заднюю дверцу, и в этот момент из подъезда вышла Оксана, остановилась рядом и, подергивая острым плечом, уставилась на Лидочку.

Губы ее по привычке сложились, чтобы сказать своей жертве какую-нибудь пакость, и, не будь здесь Эры, она, разумеется, не колебалась бы.

— Садись, ну, — поторопила Эра отчего-то мешкавшую Лидочку, а та вдруг повернулась к ней:

— А можно… мы возьмем с собой Оксану? — Эра застыла в полной растерянности, а Лидочка, приняв это за знак согласия, сказала Оксане: Хочешь с нами? Мы едем на киностудию!

Увидев в машине двух маленьких девочек вместо обещанной старушки, водитель посмотрел на Эру, словно на сумасшедшую, но это волновало ее меньше всего. «Вперед, вперед!» — в каком-то бесшабашном веселье мысленно воскликнула она.

И дальше все — постучать по дереву! — шло преотлично. Остановив возле проходной внушающего доверие средних лет мужчину, Эра попросила:

— Будьте добры, я привела девочек на просмотр, но мы чуть-чуть опоздали, и все уже прошли. Если вас не затруднит, проводите нас, пожалуйста, я вам очень буду благодарна.

— Будущие Ермоловы, — развеселился мужчина, распахивая перед ними дверь проходной, — прошу! Будущие Комиссаржевские со мной, — бросил он вахтерше.

— На детей пропуск заказывали? — спросила та.

— Сию минуту помреж принесет заказ.

Одной половиной лица он мило улыбался вахтерше, а другой подмигивал им. И они оказались на той стороне проходной, во дворе киностудии.

— Слышала, слышала, что сказал? — зашептала Оксана, тесно прижимаясь к Лидочке. — Помрешь — тогда принесем тебе заказ.

— Нет, не так, — зашептала в ответ Лидочка. — Он сказал «порежь»!

— Кого порежь?

— Ну… я не знаю…

Они глядели на мужчину, словно на Синюю Бороду, а тот расхохотался:

— Пом-реж, девуленьки, это сокращенно от «помощник режиссера»! Запоминайте, будущие Алисы Фрейндлихи! Кстати, в какую вам группу?

— Нам надо попасть в фильм «Девчонка с третьего этажа», — сказала Эра.

— Попадете непременно, — пообещал он.

Войдя в длинное здание, они запетляли по нескончаемым коридорам. Потом поднимались на лифте, опять шли по коридору, снова поднимались — но уже по лестнице. Лидочка с Оксаной шагали, притихнув и крепко держась за руки.

— Кажется, где-то здесь, — сказал мужчина и стал приглядываться к табличкам с названиями фильмов, которые висели на каждой двери.

Потом они свернули за угол, и никакие таблички уже не были нужны.

— Желаю успеха! — проговорил их веселый спутник. — Будущие Сары Бернары! — Он помахал им рукой и пошел обратно.

Девочки посмотрели на Эру и в один голос спросили:

— А почему он сказал, что мы будущие сенбернары?

— Сара Бернар — великая французская актриса, — пробормотала Эра. Где-то в груди возник и стал распространяться по всему телу знобкий холодок.

Несколько мам со своими дочками сидели тесной кучкой возле закрытой двери и, вытянув от напряжения шеи, смотрели на нее словно завороженные. На двери был пришпилен листок с небрежной надписью: «Девчонка с третьего этажа», просмотр детей». Судя по стульям, загромождавшим коридор, на нехватку детей киношникам жаловаться было грех. Эра, к счастью, успела к последнему разбору.

Мамы разом вздрогнули: дверь открылась. Появилась девушка, бледная, с покрасневшими от усталости глазами, и сказала, глядя в сторону:

— Эти девочки свободны… остальные — сколько вас?.. Ага, шесть человек… остальные заходите все вместе.

Четыре мамаши окружили девушку тесным кольцом и что-то умоляюще забормотали. Она сказала, устало глядя сквозь них:

— Ваши дети, к сожалению, не подошли. Всего вам доброго. Что ж вы? Скорей идите.

Это она сказала Лидочке с Оксаной, и они, испуганно переглянувшись и сцепившись побелевшими пальцами, шагнули в комнату следом за остальными. Дверь закрылась.

Эра с ужасом вспомнила, что не успела повторить с Лидочкой хоть какое-нибудь стихотворение. И, не вслушиваясь в рев отвергнутых и увещевания мам, она принялась бормотать, вспоминая:

— «Белая береза… под моим окном… принакрылась снегом…»

Хотя какой сейчас в этом был толк?..

Вышла Лидочка, Эре показалось — почти сразу.

— Ну?! Что спрашивали?!