Мишель Турнье - Пятница или Дикая жизнь Страница 7

Беглец по-прежнему приближался, все дальше отрываясь от преследователей. Робинзон был уверен, что его не видно с берега, иначе он подумал бы, что индеец заметил его и бежит к нему за помощью. Надо было что-то решать. Через мгновение три индейца столкнутся с ним нос к носу и, возможно, объединятся, выбрав жертвой его! Как раз в этот момент Тенн грозно залаял. Проклятое животное! Робинзон бросился на пса, обхватил его за шею и зажал пасть левой рукой, кое-как удерживая ружье правой. Он прицелился в грудь первому преследователю, который был в тридцати метрах от укрытия, и нажал на курок. Во время выстрела Тенн попытался вырваться. Ружье дрогнуло, и, к удивлению Робинзона, на песок упал второй преследователь. Тот, который бежал перед ним, остановился, вернулся к телу товарища, нагнулся, поднялся, посмотрел на ближайшие заросли и со всех ног помчался назад к соплеменникам.

В нескольких метрах от этого места, в зарослях карликовых пальм, индеец-беглец, лежа лицом на земле, на ощупь нашел ногу Робинзона и поставил ее себе на затылок в знак покорности.

14

Робинзон и индеец провели ночь в крепости, прислушиваясь к шорохам ночного леса. Каждые два часа Робинзон посылал Тенна на разведку, чтобы тот лаял, если кого-нибудь заметит. Каждый раз пес возвращался, так и не подняв тревоги. Индеец, облаченный в старые матросские штаны, которые Робинзон заставил его надеть, был как пришибленный. Он все не мог оправиться после пережитого ужаса и был поражен непривычным видом строения, в котором оказался. Робинзон дал ему лепешку. Индеец оставил ее нетронутой, но зато все время жевал дикие бобы. Робинзон не понимал, где тот мог их раздобыть. Перед самым восходом индеец заснул на куче сухих листьев, прижав к себе пса. Робинзон был знаком с индейским обычаем использовать домашних животных как живое одеяло для защиты от ночного холода. Однако он удивился терпению обычно нелюдимого Тенна.

Может быть, индейцы ждут рассвета, чтобы напасть? Робинзон взял пистолет, два ружья, как можно больше пуль и пороха, выбрался за укрепление и дошел до берега, огибая дюны.

Берег был пуст. Три пироги и их хозяева исчезли. Трупа индейца, которого он застрелил накануне, тоже не было. На земле остался лишь черный круг от ритуального костра, кости перемешались с углями. С чувством невероятного облегчения Робинзон положил оружие на песок. Его так и затрясло от неудержимого, беспричинного нервного смеха. Остановившись, чтобы перевести дыхание, он понял, что смеется впервые с момента крушения «Виргинии». Вероятно, теперь он снова мог смеяться, ведь у него наконец появился товарищ. И он пустился бежать, потому что его вдруг осенило: «Избавление»! Все это время он обходил стороной место, где его постигло такое жестокое разочарование. Однако судно должно еще стоять там в ожидании рук, достаточно сильных, чтобы перетащить его на берег. Хорошо бы этот индеец помог Робинзону спустить «Избавление» на воду; да и его знание островов будет не лишним.

Подойдя к крепости, Робинзон увидел, как совершенно голый индеец играет с Тенном. Его рассердило бесстыдство дикаря и то, что тот успел подружиться с его собакой. Снова надев на него штаны, Робинзон повел индейца к «Избавлению».

Все вокруг густо заросло дроком, и казалось, что суденышко плывет по морю желтых цветов. Мачта упала, доски кое-где повылезли из палубы — видимо от сырости, — но корпус, похоже, был цел. Тенн, бежавший впереди, сделал несколько кругов по поляне. Потом одним прыжком вскочил на палубу, и она тут же провалилась под ним. Пес на глазах Робинзона с испуганным визгом исчез в трюме. Он подбежал к кораблю и увидел, как при каждой попытке Тенна выбраться из ловушки от палубы отваливаются целые куски. Индеец положил руку на борт, сжал ее и, снова раскрыв, показал Робинзону: на ладони была красная труха, которую тут же подхватил порыв ветра. Индеец расхохотался. Тогда Робинзон слегка ударил ногой по борту. В воздух поднялось облако пыли, а в досках теперь зияла огромная дыра. Термиты полностью сгрызли «Избавление». С ним было покончено.

15

Робинзон долго думал, как назвать индейца. Он не хотел давать ему христианское имя до тех пор, пока не представится возможность его окрестить. В конце концов он решил назвать дикаря в честь того дня, когда нашел его. Теперь второго обитателя острова звали Пятница.

Через несколько месяцев Пятница уже достаточно овладел английским языком, чтобы понимать приказы своего господина. Он научился пахать землю, боронить, сеять, пересаживать, полоть, косить, жать, молотить, молоть зерно, месить тесто и печь хлеб. Еще он умел доить коз, делать сыр, собирать черепашьи яйца и жарить из них яичницу, складывать одежду Робинзона и чистить ему башмаки. Он стал идеальным слугой. Вечером он облачался в ливрею и подавал губернатору ужин. Затем он клал в постель Робинзону железную грелку с углями, а сам вместе с Тенном укладывался спать на подстилке перед дверью.

Робинзон был доволен, что появился кто-то, кого можно было заставить работать и приобщить к благам цивилизации. Пятница теперь знал: все, что дозволено хозяином, — хорошо, остальное — плохо. Плохо съедать больше, чем ему дает Робинзон. Плохо курить трубку, ходить голым и спать вместо работы. Пятница научился быть солдатом, когда хозяин был генералом, певчим, когда тот молился, носильщиком, когда тот путешествовал. Он собирал дичь, когда Робинзон охотился и отгонял от него мух, когда тот спал.

У Робинзона был еще один повод для радости: теперь он знал, что делать с золотом и монетами, спасенными с «Виргинии». Он платил Пятнице жалованье. В месяц — один золотой полусоверен. На эти деньги Пятница покупал дополнительную еду, разные забавные вещицы с корабля или просто полдня отдыха (целый день купить было нельзя). Он натянул между двумя деревьями гамак и проводил там все свое свободное время.

Воскресенье было самым прекрасным днем недели. Утром губернатор приказывал подать ему трость, которая походила и на королевский скипетр, и на посох епископа. В тени зонта из козьих шкур, который нес над ним Пятница, Робинзон величественно шествовал по острову, осматривая поля, рисовые плантации, сады, стада и постройки. Что-то хвалил, что-то порицал, давал указания на следующую неделю и строил планы на годы вперед. Потом приходило время обеда, более долгого и торжественного, чем в будни. После полудня Пятница убирал и украшал Сперанцу. Он прокладывал дорожки, сажал цветы перед домом, красиво подрезал деревья.

Пятница оказался богат на выдумки, чем снискал благосклонность своего господина. Одной из главных проблем Робинзона было как избавиться от мусора и кухонных объедков, не привлекая при этом крыс и стервятников. Он не знал, что делать. Маленькие хищники выкапывали все, что он зарывал в землю, прилив возвращал на берег все, что он бросал в море. Когда же он пытался сжигать мусор, вонючий дым отравлял своим запахом дом и одежду.

Пятнице пришло в голову воспользоваться прожорливостью больших красных муравьев, колонии которых он обнаружил неподалеку от дома. Все, что клали в муравейник, моментально съедалось, и вскоре оставались только совершенно голые кости.

Еще Пятница научил Робинзона пользоваться болас. Это оружие, распространенное в Южной Америке, представляет собой три круглых камня, связанных шнурками. Если их правильно бросить, то они раскручиваются и, встретив препятствие, крепко обматываются вокруг него.

Пятница бросал болас в ноги козам, которых хотел поймать или заколоть. Потом он показал Робинзону, что этим оружием можно ловить и козлят, и даже длинноногих птиц. Он убедил Робинзона, что, если взять камни побольше, можно сделать страшное оружие, способное задушить врага и пробить ему грудь. Робинзон по-прежнему боялся возвращения индейцев и был благодарен Пятнице за это бесшумное оружие — легкозаменяемое и в то же время смертоносное. Они долго упражнялись на берегу, целясь в ствол толщиной с человека.

Наконец, индеец решил сделать для них с Робинзоном пирогу, такую же, как делают его соплеменники. Он начал выдалбливать топором ствол прямой и очень толстой сосны. Это была долгая и кропотливая работа, совсем не похожая на лихорадочную спешку, в которой Робинзон строил «Избавление». Впрочем Робинзон, помня свою неудачу, ни во что не вмешивался и лишь наблюдал за своим товарищем. Пятница первым делом развел огонь под той частью ствола, которую хотел обработать. Это значительно ускоряло процесс, но грозило свести на нет все труды, если бы дерево вдруг загорелось. В конце концов он отказался от этой идеи и стал пользоваться простым складным ножом.

Пирога получилась такой легкой, что Пятница мог держать ее над головой на вытянутых руках. Так он и шел с пирогой на голове, словно в деревянном капюшоне. Вокруг прыгал Тенн, а за ним шагал мрачный Робинзон. Но как только суденышко коснулось волн, Робинзон перестал завидовать, сел в пирогу позади Пятницы и вооружился одним из двух весел, сделанных индейцем из веток араукарии. Затем они поплыли вокруг острова, а Тенн с громким лаем бежал следом по берегу.