Юрий Третьяков - Алешин год Страница 7

Алёша сидел па порожке, а чумазый поросёнок бегал, рыл землю своим розовым пятачком и с Алёшей разговаривал.

— Хрю-хрю! — говорил Алёша.

— Хрю! — отвечал поросёнок.

— Хрю? — спрашивал Алёша.

— Хрю-хрю! — соглашался поросёнок.

Никто не понимал, о чём Алеша с поросёнком разговаривает. Только они сами понимали.

Бабушка на своём дворе чем-то загрохотала. Глянул Алёша через плетень, а она железное корыто несёт…

Обеспокоился Алёша:

— Ты чего хочешь делать?

— Купать тебя будем! — отвечает бабушка.

Алёша не любил купаться: мыло глаза щиплет и вода горячая! Захныкал он:

— Я не хочу!

А бабушка говорит:

— Как же так? Глянь на себя, грязный какой!

Поглядел Алёша па свои руки, ноги. Одна рука грязная, другая не совсем, а одна нога так и вовсе чистая…

Начал он спорить:

— Чистый!

— А коленки все чёрные! — говорит бабушка.

— Это я по земле ползал… — объяснил Алёша.

— Щёки все полосами…

— Это от варенья… Хлеб с вареньем ел…

Тётя Оля вышла во двор и тоже вмешалась.

— Конечно, грязный! — говорит. — Да над тобой вон даже поросёнок смеётся…

Покосился Алёша на поросёнка, а тот похрюкивает, да своими белыми ресницами моргает — не то смеётся, не то просто так…

— А сам-то он какой! — обиделся Алёша.

— Чище тебя! — говорит бабушка.

— Нет, он грязней!

— Оба вы грязные! — сказала тётя Оля. — Обоих вас нужно купать!

— Купайте его… — заупрямился Алёша. — А я не хочу! Он грязней меня…

— У него вон пятачок чистый, — указала бабушка. — А у тебя нос в грязи… Его никто не купает, поэтому он грязный…

— Он тоже не хочет… — бурчит Алёша.

Тётя Оля сказала:

— А вот сейчас поглядишь!

Вынесла ведро воды, поймала поросенка, начала его из кружки поливать и рукой тереть.

Поросёнок стоит смирно, не визжит, не убегает…

— Видишь, как доволен! — сказала бабушка. — Он поумней некоторых ребятишек-замазур!

— Да-а-а… — ноет Алёша. — Его без мыла…

Принесла тётя Оля мыло, намылила поросёнка — он даже захрюкал от удовольствия.

Алёша тоже начал помогать купать поросёнка: тётя Оля трёт, Алёша водой поливает.

Выкупали поросёнка, вытерли тряпкой, сделался он розовый, чистенький… С радости начал по двору бегать.

— Ладно, — говорит Алёша бабушке. — Давай и меня купай.

Сел Алёша в корыто, плеснула бабушка ему на спину горячей водой, закричал он:

— О-ой!

— Чего кричишь? — спрашивает бабушка. — Поросёнок смирно стоял, не кричал…

Смолк Алёша, да и вода не такая уж горячая оказалась.

Только когда бабушка начала ему голову мылить мылом, он опять закричал:

— Не надо меня мыть мы-ылом!

А бабушка говорит:

— Поросёнок мыла не боялся, а ты боишься! Ему вон даже удивительно!..

Алёше от мыла нельзя глаза разожмурить, спросил только:

— А что он делает?

— На тебя в щёлочку глядит!

Потом Алёша не кричал, даже когда бабушка мылила ему лицо и уши.

Наконец облила всего оставшейся водой, начала вытирать. Открыл Алёша глаза и спрашивает:

— Всё?

— Все, — отвечает бабушка. — Такой чистый стал, не узнать!

Алёша даже ослабел от чистоты. Всё-таки хорошо быть чистому, приятно!

Перелез обратно через плетень к поросёнку, сел на порожке.

Тёплый ветерок дует, Алёшу обсушивает, а вымытый поросёнок по травке бегает.

— Хрю? — спросил его Алёша. — Хорошо искупанному?

— Хрю! — ответил поросёнок. — Очень замечательно!

Ещё потрогал себя Алёша и говорит поросёнку:

— Давай будем, чтоб каждый день нас купали!

БОЛТЛИВЫЕ ЯЗЫКИ

— До чего хитра паша курица Пеструха! — сказала бабушка. — Никак не услежу, где она несётся! Нашла себе тайное место…

— А почему? — спросил Алёша.

— Не хочет нам яйца отдавать! Цыплят хочет себе вывести!

— Ишь ты, какая жадная! — замахнулся Алёша на курицу Пеструху, которая стояла поблизости и слушала, что про неё говорят.

Все куры несли свои яйца в сарае в хворостяные гнёзда, чтобы Алёше с бабушкой было удобнее находить их и вынимать. Одна Пеструха где-то пряталась. За это Алёша на неё рассердился:

— Давай найдём! — посоветовал он бабушке.

— Вот ты и займись, — ответила бабушка. — Завтра с утра сядь тут на крылечке и поглядывай за ней, куда она пойдёт…

Утром Алёша сел на крылечко, начал на Пеструху смотреть.

Она похаживала по двору, притворяясь, будто выискивает что-то на земле, а сама на Алёшу косилась.

Потом за дом ушла и не показывается.

Пошёл и Алёша за дом, сел там на кирпичик, а Пеструха опять во двор ушла.

Пересел Алёша обратно на крыльцо, а курица за дом скрылась.

Надоело Алёше, крикнул он курице:

— Ты чего прячешься? Ты не прячься, а несись скорей!

Курица ещё погуляла, потом поджала под себя одну ногу и глаза закрыла. Алёша побежал к бабушке:

— Бабушка! Она спать легла на одной ноге! Не будет сегодня нестись!

Вышел ещё посмотреть, как курица спит, а её и нет нигде…

Другие куры тут ходят, между собой переговариваются, а Пеструхи нет!

Весь двор Алёша облазил, все уголки просмотрел. Много всего нашёл: пропавший мячик, дохлого рогатого жука, ржавый обруч от бочки — хорошо катать! Только Пеструху нигде не нашёл.

А бабушка смеётся:

— Обманула она тебя! Значит, ума у ней больше твоего!..

Обиделся Алёша, ушёл в огород.

Хорошо летом в огороде! Всегда можно что-нибудь сорвать и съесть. И все тебя слушаются.

Съел Алёша маленький огуречик, потом морковку выдернул и тоже съел.

Потом сорвал острую стрелку зелёного лука, расщепил конец, сунул в рот и забормотал:

Бабка-бабка, завей кудри!..Бабка-бабка, завей кудри!..

Невидимая бабка, зачем-то жившая во рту, сразу завила лук кудрями.

Потом поймал кузнечика, взял за спинку и приказал:

Кузнец-кузнец, дай дегтю!А то голову оторву!

Кузнечик испугался и дал Алёше изо рта капельку чёрного дегтю.

Яблочному червяку Алёша велел дать паутины, а червяк спустился на своей паутине от руки до самой земли.

А когда Алёша съел ещё зелёное яблочко, совсем приятно стало, и решил он курицу не искать. Пусть нанесёт побольше яиц и выведет цыплят, жёлтеньких, пушистеньких. Станут они везде бегать и попискивать тонкими голосами. Одного цыплёнка Алёша Алёнке даст, одного Васильку, куму — одного, остальных себе возьмет.

Если и найдёт Алёша курицу, не будет бабушке говорить, где она прячется. Пусть сначала цыплята выведутся, жёлтенькие такие…

Откуда-то в огород сорока прилетела, застрекотала, заругалась на сорочьем языке — не даёт про цыплят думать!

Бегает сорока между грядками, на дерево взлетает и обратно соскакивает, стрекочет, а сама старается в колючем крыжовниковом кусте что-то разглядеть.

За ней ещё две сороки прилетели, все вместе начали ругаться и в крыжовник заглядывать: интересное там увидали…

И Алёше интересно стало: что сороки нашли?

Подошёл совсем близко, присмотрелся получше, а под колючими крыжовниковыми ветками что-то маленькое поблёскивает — курицын блестящий глаз смотрит. И сама Пеструха несётся тут, сидит.

Позабыл Алеша про цыплят.

Голова про них ещё не успела подумать, а ноги уже помчались к дому, по ступенькам взбежали, а язык как закричит:

— Бабушка! Нашёл курицу! Она в крыжовнике несётся!

Голова вспомнила про цыплят, да поздно…

Бабушка принесла из крыжовника пять яиц. Пять цыплят могло бы получиться: Алёнке — цыплёнок, Васильку — цыплёнок, куму — цыплёнок, Алёше — два…

А курица Пеструха, как ни в чем не бывало, гуляла по двору и другим курам рассказывала:

— Ни за что бы меня не нашли! Да только у сорок и у Алёшки языки очень болтливые оказались!

Чтобы не расстраиваться, взял Алёша лист бумаги и пять кур нарисовал: чёрную, жёлтую, коричневую, синюю и одну совсем красную курицу с зелёным хвостом. Таких не бывает — пусть будет!

КОТ-РЫБОЛОВ

На лугу, недалеко от Алёшиного дома, было озерко. Вода в нём тёмная, дна не видно. По берегам камыш и высокие пахучие травы растут.

В таком глубоком озерке всякие рыбы могут жить: где помельче — маленькие живут, где поглубже — побольше рыбы, а на самой глубине — совсем уж большие!

Захотел Алёша большую рыбу себе поймать.

Взял у кума удочку с большим крючком, кусок хлеба для насадки и пошёл к озерку.

Зубастик за ним увязался.

Алёша шёл по луговой тропинке, а Зубастик сбоку по траве скакал и ловил кузнечиков, показывая Алёше, что он тоже хороший ловец!