Ирина Щеглова - На зависть королеве Страница 7

Я пыталась как-то поддержать ее, утешить, спросила, была ли она на проводах. Оказалось – нет, не была, потому что Стаса забирали из его родного города, и она никак не могла поехать. Это было ужасно!

– Он обещал написать, – прикладывая платочек к глазам, говорила Маринка.

– Конечно, конечно…

– Знаешь, мне так тяжело! Ты не могла бы после уроков пойти со мной?

Разумеется, я не отказала. Еще бы, у человека такое потрясение! Наши ежедневные посиделки с Илоной пришлось отложить до лучших времен. Прошла неделя. Каждый день неизменно я провожала Маринку до дома, мы сидели у нее на кухне, вздыхали по очереди и пили чай из пакетиков.

Потом я плелась домой с надоевшим рюкзаком, мечтая только об одном: поскорее остаться одной.

Илона изредка звонила, спрашивала: «Ну как?» – я отвечала: «Все так же…» Мы вздыхали, прощались до завтра, а завтра повторялось все то же.

Прошла еще неделя. Илона не выдержала первая:

– Писем так и нет? – спросила она.

– Не знаю…

– Она не говорит?

– Я не спрашиваю.

– А ты спроси.

– Неудобно как-то…

– Ты же не собираешься их читать! – возмутилась Илона, – просто спроси: пришло письмо или нет.

Наверное, я бы не решилась, но, едва мы с Маринкой оказались у нее дома, она сама сообщила:

– Пришло письмо от Стаса!

Я даже подпрыгнула на стуле:

– Наконец-то! Вот, здорово! Как он там? Куда его направили?

Маринка покачала головой:

– Я не знаю.

– Как это? – опешила я.

– Письмо пришло без обратного адреса.

– Ничего себе! Может, забыл написать? Ты посмотри, там штемпель должен быть… Можно запрос послать через военкомат… Адрес родителей знаешь? Еще через институт можно, – я очень торопилась, соображая, что же предпринять в таком случае.

Но Маринка отнеслась к моим попыткам холодно:

– Может быть… – только и сказала она.

– Как же ты теперь ему ответишь? – расстроилась я.

Маринка вздохнула:

– Погоди, я тебе сейчас покажу, – и она вышла из кухни, вернулась через минуту с тетрадным листиком в руках.

– Вот, – она протянула мне листок.

Я смутилась и отстранила письмо:

– Нет, нет, что ты! Я не могу!

– Прочти, – попросила Маринка, – я хочу, чтоб ты это прочла.

Я с замиранием сердца, даже с благоговением, прикоснулась к письму, осторожно развернула. Письмо было коротким, всего половина страницы. Оно было полно нежных слов о любви и тоске по любимой. В нем не было ни слова о том, где сейчас Стас, как ему служится. Но мне никто никогда не писал так красиво о любви.

Когда я возвращала листок, щеки мои горели и к глазам подступали слезы.

– Бедный Стас, – шептала я, – как это прекрасно!

Маринка удовлетворенно кивнула, сунула письмо в карман халатика и уселась пить чай как ни в чем не бывало.

Письма стали приходить регулярно. По-прежнему Маринка давала мне их читать. И я все так же восторгалась тем, как красиво они написаны. Маринка шепотом сообщила, что ее любимый в горячей точке, но это – секретная информация, и она, Маринка, не имеет права ее распространять.

– Но я же никому! – так же шепотом ответила я, как будто вокруг нас спрятались враги, которые только и ждут, когда же Маринка расколется и скажет, где воюет ее Стас.

Я страдала вместе с Маринкой.

Илона на все мои россказни реагировала немного странно:

– Как романтично, – чуть насмешливо говорила она.

– Ты просто завидуешь! – вступилась я за Маринку.

– Чему же тут завидовать? – она пожала плечами, – любимого парня забрали в армию с четвертого курса института, он прислал письмо без обратного адреса. По-моему, ничего особенно радостного.

– Зато, он есть! А твоя наездница так и не дождалась своего рыцаря, – съязвила я.

Я думала, что она обидится. Но Илона почему-то весело расхохоталась.

– Кстати, ты хоть раз конверты видела? – спросила она, отсмеявшись.

– Да при чем здесь конверты?

– Так, я просто подумала, почему Маринка дает тебе письма, но не показывает конвертов.

– Я же тебе объясняю, человек служит где-то в горячей точке, понимаешь? Секретная часть и все такое…

– Ну-ну.

Глава 6

День рождения

Раньше в нашем классе дни рождения принято было отмечать весьма бурно. Обычно именинник собирал у себя пятнадцать-шестнадцать человек, бывало, что и больше. Все зависело от популярности приглашающего и приглашенных. Скажем, Илону никто не приглашал, разве что Рита и Лариса. Но Рита училась в параллельном, так что она не считается, а Лариску и саму никуда не звали. Хотя она, с завидным упорством писала приглашения и раздавала их чуть ли не всему классу.

Маринка всегда отмечала свой день рождения с родителями и родственниками. О том, что день рождения Илоны в феврале я узнала совсем недавно.

Самой большой популярностью, как я уже говорила, пользовались вечеринки у Тохи. Дэн к себе не приглашал, но каждый год он приносил в школу всякие вкусности, после уроков мы его поздравляли, а потом весь класс шел в кино или кафе.

У меня тоже собиралось много народа. Во-первых, потому что мама любила гостей, относилась к нам как к взрослым. Во-вторых, накрывала большой стол, а готовит она очень хорошо. В-третьих, нас оставляли одних. Родители уходили и возвращались только к девяти вечера.

Так было все четыре года, вплоть до десятого класса. Но в этом году традиция была нарушена. И нарушил ее Тоха. Накануне своего дня рождения он собрал «мушкетеров» и объявил, что на этот раз «обойдемся без баб». Так и сказал. Наверное, так и не смог забыть прошлогоднего инцидента с Маринкой. В результате, «мушкетеры» в назначенный день собрались и поехали на концерт какой-то знаменитой группы.

Дэн подхватил инициативу. И, хотя ежегодные тортики все же присутствовали, вторая часть программы, опять-таки, принадлежала только «мушкетерам». Они отправились на футбольный матч.

Девчонки обиделись. И следующие дни рождения представляли собой посиделки с чаем и разговорами о том, «какие же они все-таки, идиоты, эти парни!».

В довершение ко всему, на Маринкин день рождения были приглашены мои родители. Приглашение было настолько неожиданным, что мама всполошилась не на шутку. Одно дело, когда иду только я, а другое – вся семья! Папа к приглашению отнесся довольно холодно. Друзьями они никогда не были, несмотря на все наши с Маринкой попытки их сблизить. А провести целый вечер в обществе чужих людей, папе совершенно не улыбалось. Да еще проблема с подарком. Что дарить?

Мама всплескивала руками и закатывала глаза. Я совершенно не понимала, к чему вся эта суета. И пыталась как-то урезонить маму:

– Мам, это, скорее всего, Маринкина инициатива. Мы с ней ссорились, потом помирились. Наверное, она решила как-то отметить или отблагодарить. Не знаю.

Мама хваталась за голову и словно не слышала меня.

– Купи ей набор косметики, – предлагала я.

– Этого мало, – отказалась мама. – Там ждут, – неопределенно объясняла она.

– Чего ждут? – спрашивала я.

– Ну, как тебе объяснить?! – раздражалась мама. – Это же «свадьба с генералом». Причем, генерал – наш папа. Господи! Как бы отказаться, а?!

– Почему?

Она только досадливо отмахивалась.

В конце концов, родители пришли к какому-то решению. Маринке купили золотую цепочку. Ее маме – французские духи, отцу – бутылку коньяку, еще какие-то подарки были для бабушки и брата.

Мама вздохнула с облегчением:

– Ну вот, вроде бы все прилично, – приговаривала она.

– Ты думаешь, вас из-за подарков приглашают? – обиделась я.

– Ах, не знаю я, не знаю! – вздыхала мама.

У меня тоже был подарок для Маринки – деревянная расписная шкатулка, я присмотрела ее заранее и думала, что Маринке она понравится. В ней так удобно хранить письма…

Было самое начало ноября, подмораживало, но снег еще не выпал. Отец собирался подъехать на машине. Но мама отговорила его. Так что брата пришлось тащить на руках.

Маринкина квартира преобразилась. Вместо верхнего света, горели приглушенные бра. Да еще свечи в подсвечнике на журнальном столике. Из большой комнаты исчезло все лишнее, так что временами казалось, что мы сидим в кафе.

Все чувствовали себя немного неловко. Взрослые были зажаты. Мама раздала подарки. Родители Маринки ахали и рассыпались в благодарностях. Маринка тут же надела цепочку и почему-то надулась. На шкатулку она почти не обратила внимания.

Бабушки не было. Маринкин брат подхватил игрушки и убежал с ними в другую комнату.

Ели мало. Мама деликатно похвалила фирменный салат Маринкиной мамы: чернослив с грецкими орехами и свеклой.

Коньяк пили из крохотных металлических стаканчиков, вроде бы привезенных из Армении.

Расстались с облегчением.

Когда возвращались домой, папа попросил:

– Ты как-нибудь сделай так, чтоб они нас больше не звали, ладно?

– Да, но нам все равно придется их пригласить, – сказала мама, – а то как-то неудобно…