Алиса Данчич - Что снится розе. Добрые сказки для детей и… взрослых (сборник) Страница 7

Но, когда я высох, оказалось, что я превратился в собаку – не собаку, кошку – не кошку, а в какую-то невообразимую зверушку.

За ужином Настенька сказала:

– Уберите от меня эту не кошку, не собаку!

Потом взяла вилку не той рукой и накрошила в суп явное не то. После всего этого она ушла гулять с глупой деревянной курицей на колесах.

Курица была с отломанным хвостом и хромала на одно колесо.

Когда они вернулись, курица нахально проехалась мимо меня и заняла лучшее место в игрушечном уголке.

– Ко-ко-ко! – прокудахтала она склочным голосом. – Подвинься, бездельник! Дай отдохнуть после трудового дня!

Ночью Настенька долго ворочалась с боку на бок. Может, ей показалось, что кто-то плачет? Она тихонько слезла с кровати и увидела: это всхлипывал я. Надо мной стояла зловредная курица и норовила клюнуть в нос. При этом курица высокомерно кудахтала:

– На помойку тебя Настенька выкинет, на помойку!

Такого Настенька не выдержала.

– Кого это на помойку? – закричала она и оттолкнула курицу. Да так, что она завалилась на свое хромое колесо. – Лучше моего Тиграшки никого нет! Пусть он хоть какой в синьке выкупанный, за ухо прищепнутый! И, вообще, не тебе с твоими куриными мозгами про моих друзей рассуждать!

…Утром мама дольше, чем обычно, задержалась у настенькиной кровати. Поначалу мама слегка удивилась: дочка снова спала со мной в обнимку. Потом мама чему-то симпатично улыбнулась, но… ничего не сказала. Только бережно поправила наше сбившееся в сторону одеяло.

Как котенок нашел себе дом

(немного грустный рассказ)

Осенью в Любани, под Петербургом, к нам в гости стал захаживать хорошенький рыжий котенок.

Впрочем, «хорошенький» – слабо сказано. Речь – не только о внешности (котенок был ладненький, с мягкой шерсткой). Он был по характеру ласковый и приветливый. Дружелюбный по отношению как к людям, так и к своим четвероногим собратьям.

И кошку нашу, Лизошку (так мы ее прозвали в честь ее деда Лизони), никогда не обижал. Хотя по возрасту и замашкам котенок смотрелся как мальчишка-подросток. И вполне мог проявлять, скажем, задиристость.

Котенок оказался весьма голосистым. Пищит и пищит у двери:

– Угости вкусненьким! Сами-то «Боярскую» колбасу уплетаете (небось, в окошко подсмотрел).

Мы и стали его подкармливать. Ел все, а молоко (которое привозили в магазин прямо с фермы) пил так, что даже захлебывался. Но не от жадности, а потому что изголодался. Мы с мужем пытались выяснить, есть ли у котенка дом?

Откуда он приходит? Но никакие догадки ни к чему не привели. Пока стояла теплая осень, дядя Кирилл под крыльцом, где была когда-то собачья будка, поставил утепленный ящичек, в котором котенок и поселился.

– Почему не взяли в дом? – спросите вы.

– Да из-за Лизошки!

Она у нас большая собственница. И эгоистка. Ни за что не потерпела бы в доме еще одного четвероногого.

Так мы и жили. Рыженький бегал по участку, иногда уходил куда-то гулять, но неизменно приходил за угощением, а потом отдыхал и вылизывался в своем импровизированном домике.

Приближались холода. А вместе с ними – и необходимость возвращаться в город. Что делать с котенком – пока не решили.

Пошли мы однажды с дядей Кириллом в магазин – тот самый, где продают вкусное натуральное молоко, которое так нравилось маленькому рыжему гостю.

И видим: он бежит за нами. Прошли полпути, котенок не отстает. Не просто бежит рядом, а путается под ногами, стараясь обратить на себя внимание:

– Вот он – я, вы меня не оставляйте!

Даже глубокий снег не стал помехой. Не помогли и уговоры вернуться назад.

Так и дошли втроем до шоссе. Но тут нас ожидала непредвиденная опасность. Котенок, споро бежавший по улице (видно, она была ему хорошо знакома), вдруг остановился на середине шоссе и – ни с места.

Представляете страшную картину: по дороге мчатся машины, а посредине – маленький, съежившийся от страха пушистый комочек. Нам стало не менее страшно, чем самому котенку (на шоссе он попал впервые). К счастью, водитель подъезжавшей легковушки притормозил и успел объехать рыженького. (Произошло все мгновенно, гораздо быстрее, чем я рассказываю.) Пришлось, улучив момент, быстро схватить котенка (можно сказать, рискуя жизнью) и, уже не отпуская малого, продолжить путь. Хорошо, что он был недолгим.

Приветливая, привыкшая тактично ничему не удивляться, продавщица Таня (покупатели попадаются с разными причудами), увидев нас с испуганным котенком на руках, на этот раз удивилась:

– Случилось что? Никак котик к нам в гости пожаловал?

Мы поделились с Таней нашими проблемами. Не оставлять же бездомного, скорее всего, бедолагу наедине с приближающей зимой? Таня пожалела нас и котенка. А добрые жалостливые люди (не надо бояться хорошего слова «жалость») обычно находят выход из положения. Потому что хотят его найти. Таня подумала, подумала и вспомнила о своем знакомом, у которого как раз пропала кошка. Ушла и не вернулась. То ли заблудилась, то ли (кто знает, ведь кошки любят гулять сами по себе!) нашла другой дом.

Танин знакомый очень скучал и уже подумывал: не завести ли котенка?

Мы передали рыженького с рук на руки Тане и ушли с легким сердцем. При следующей встрече Таня сказала:

– Ой, котенок оказался таким ласковым, сразу прижился!

Так что теперь счастливы оба – и хозяин любанского домика, и его пушистый дружок (А то я уже подумывала, не забрать ли малыша в Петербург? Ух, пришлось бы Лизоше побороться со своим стрессом…)

Вот так маленький, но целеустремленный котенок нашел себе дом.

– Повезло ему! – скажете вы.

Но я отвечу словами одного умного человека: «Везет тому, кто везет сам». Может, котенок тоже понимал это. Потому и бежал за нами так упорно (хотя путь был не близким) и так настойчиво путался под ногами, напоминая о себе. Вполне возможно, он, бедняга, помнил, как с наступлением осени недобрые люди ушли по этой же дороге к электричке. А он остался один-одинёшенек у наглухо заколоченной двери.

Как игрушка, которой летом потешились, а потом за ненадобностью безжалостно бросили.

… Говорят, такие маленькие трагедии случаются осенью на дачах не так уж редко.

Про нестрашную змею

(рассказ)

Пошел папа в лес. Стояла поздняя осень, так что ни грибов, ни ягод уже не было. Но папа любил лес просто так. За красоту. Решил он набрать оранжевых листьев. Они веером по лесу разлетелись.

Стал он поднимать упавший листок и видит: под ним что-то шевелится. Приподнял его папа и удивился: да это змейка. Изящная такая, серебристая.

Папе даже показалось, что змейка ему слегка улыбнулась.

Папа и подумал:

– А что, если я принесу змейку домой, покажу дочке? Змейка такая симпатичная и, судя по ее виду, совсем не злая. А насчет ядовитости, так в наших северных лесах я ядовитых змей не встречал.

Они больше любят на солнышке в сене погреться…

Глубокой осенью змеи зарываются в норы, в землю. Там, как бы засыпая, пережидают холода. Где-то папа об этом читал.

Положил он змейку на дно корзинки, прикрыл листьями и повез домой в электричке.

Змейка лежала тихо: видно, понимала, что вылезать ей небезопасно: разные люди встречаются.

Приехал папа домой и позвал дочку Настеньку:

– Ну-ка, иди, посмотри, кого я тебе привез!

И приоткрыл листья. Настенька увидала змейку и отодвинулась:

– Так это ж змея! Я ее боюсь!

– А ты не бойся! – сказал папа. – Она полусонная. Лучше давай нашу гостью покормим. Я слышал, что прежде всего надо змее дать воды. И накрошить мелкими кусочками ветчину. Ветчина-то у нас есть?

Поставили папа с Настенькой два блюдечка в угол комнаты, а рядом змейку пристроили. Уголок огородили досочками – на всякий случай, для перестраховки.

Конец ознакомительного фрагмента.