Лия Гераскина - В Стране Невыученных уроков - 2 Страница 8

— Ты это сейчас всё выдумал, — прошептала Люська, — чтобы напугать нас?

— Я это не выдумал, а прочитал в нашем учебнике по истории древнего мира, — сердито ответил я.

— И ты знаешь, что будет дальше? — насторожился Женьчик.

— Знаю, но не скажу, а то снова начнёте жаловаться, что я вас пугаю.

В это время Полифем, запустив овец в пещеру, завалил вход огромным валуном. Греки оказались в ловушке.

Через некоторе время из пещеры донеслись душераздирающие крики и громкое чавканье…

— Я боюсь, — заплакала Люська.

— Как страшно… — еле слышно пробормотал Женьчик.

Рекс глухо зарычал.

— Полифем сожрал двух моряков, — ужаснулся я. — Тихо! О чём это говорит Одиссей?

— Хочешь отведать вина из этого меха? — донёсся до нас громкий голос Одиссея. — Понравилось?

— Понравилось, — прорычал Полифем. — Если дашь ещё — сделаю тебе подарок.

— Пей! — ответил Одиссей.

Наверное, Полифем выпил ещё… и ещё…

Мы услышали, как он довольно заурчал и обратился к Одиссею:

— Назови своё имя, моряк!

Тот ответил:

— Меня зовут Никто.

Пьяный голос Полифема произнёс:

— Знай же, мой любезный Никто, ты будешь самым последним, кого я съем, когда разделаюсь с прочими! Вот в чём состоит мой подарок!

И мы услышали, как Полифем захрапел…

— Пойдите и разведите костёр, — приказал Одиссей.

— Они развели костёр, слышите, как трещат ветки… — прошептал Женьчик.

Через несколько минут раздался дикий рёв, перешедший в жалобный, но такой же громкий вой.

— Что это? — испугались ребята.

Это греки пронзили единственный глаз циклопа горящей палкой, чтобы он их не переловил и не съел, — пробормотал я.

На рёв Полифема к пещере прибежали другие циклопы.

— Замрите! — приказал Рекс. — Ни звука!

— Что с тобой, Полифем? — закричали циклопы.

Войти они не могли, так как вход был завален огромным валуном.

— Кто тебя обидел?

— Никто! Никто! — взревел гигант.

— Так чего же ты кричишь, если тебя никто не обидел! — удивились циклопы. — Уймись, не реви так ужасно!

И они разошлись, а Полифем ревел не переставая. Лишь к вечеру в пещере стало тихо.

Подойдя поближе ко входу, я услышал, как Одиссей говорил своим спутникам:

— Какую глупость совершил я, друзья мои. Мы все погибнем, и виноват буду я!

— Мы все виноваты, — попытался кто-то утешить его.

— О нет, нет, виноват только я…

— В чём же твоя вина, Одиссей?

— В том, что я велел вам бросить верёвки у входа в пещеру.

— А разве верёвки могли бы нас спасти? — удивлённо спросил один из моряков.

— Да. Только верёвки.

Я подошёл совсем близко ко входу и тихо сказал, наклонясь к щели:

— Славный Одиссей, разреши мне помочь вам. Здесь есть местечко, куда я мог бы просунуть вам верёвку.

— Сам великий Зевс послал тебя, юноша! — воскликнул повелитель Итаки. — Просунь конец верёвки в щель, а мы втащим её сюда. А когда мы её вытащим, просунь вторую, и делай это, пока они все не окажутся у нас в руках.

— Вы свяжете Полифема? — спросил я.

— Нет, благородный юноша, это нас не спасёт. Он может разорвать верёвки, как нитки, переловить нас всех и съесть. У меня другой замысел. Поторопись!

Я велел Рексу сбегать за Люськой и Женьчи- ком и просунул конец первой верёвки в щель между скалой и камнем.

Люська и Женьчик разобрали верёвки и подавали их мне одну за другой. Дело у нас спорилось.

— Это последняя! — сказал я, просовывая оставшуюся верёвку. — Удачи вам!

— Нет слов, чтобы выразить благодарность тебе и твоим друзьям. Знаешь ли ты, кого спас?

— Знаю. Благородного властителя Итаки Одиссея, — ответил я. — Желаю вам и вашим спутникам благополучно выбраться из этой пещеры и поскорее прибыть в Итаку, где вас ожидает супруга Пенелопа и сын Телемах.

Настало утро. Зная, что ослепший Полифем нас не увидит, мы опять забрались на скалу и стали внимательно наблюдать за пещерой, ожидая дальнейших событий.

И мы их дождались. Из пещеры донёсся страшный грохот, валун отвалился, открывая вход, и стадо баранов, блея и толкаясь, выбежало из своего укрытия.

За ним шёл, нащупывая дорогу палкой, ослепший Полифем.

— А где же Одиссей и его спутники? — встре- воженно поинтересовалась Люська.

— Он, проклятый, их всех слопал! — возмутился Женьчик.

«Одиссей! Хитроумный Одиссей! Неужели это слепое чудовище… — думал я. — Нет, ведь он должен прибыть на Итаку, чтобы сразиться с женихами Пенелопы. Что-то здесь не так. Почему он так радовался верёвкам? Что за тайна?»

— Да уймись же ты наконец! — прикрикнул я на Рекса, который прыгал вокруг меня в каком-то щенячьем восторге. — Тут такое горе, а он…

— Какое там ещё горе?! — воскликнул Рекс. — Радость, а не горе!

— Рекс, ты поглупел!

— Просто ты ничего не видишь у себя под носом! — дерзко огрызнулся Рекс. — Загляни баранам под брюхо, и ты…

— Ах, ты ещё издеваешься! — разозлился я.

— Хозяин, ты просто не видишь того, что вижу я! У тебя глаза высоко, а у меня низко.

Я пригляделся попристальней и заметил, что бараны связаны по двое, а посередине каждой пары привязано по одному спутнику Одиссея.

Вскрикнув от радости, я чмокнул Рекса в морду.

Одиссей и его друзья освободились от верёвок и бросились к своему кораблю.

Ослепший гигант Полифем хватал руками воздух и громко звал: «Никто! Никто!»

Ужо стоя на палубе, Одиссей крикнул ему:

— Знай, людоед, что тебя ослепил Одиссей, сын Лаэрта, властитель Итаки!

Мы долго стояли у самого берега и махали руками вслед удаляющемуся судну, хитроумному Одиссею и его спутникам.

Они тоже махали нам и кричали слова благодарности. Когда корабль уже скрылся из виду мы отошли подальше от зловещей пещеры. Ветер донёс до нас яростный вопль Полифема:

— О владыка морей Посейдон! Отец мой! Пусть Одиссей никогда не увидит отчизны!..

— Кажется, всё, — сказал Рекс. — Пора бы и возвращаться…

— Как хорошо бы сейчас очутиться дома… — вздохнула Люська.

— Бегать по двору, даже ходить в школу… — подхватил Женьчик.

— Всё в своё время, — сказал я, — успокойтесь. — Хорошо, что с нами ничего страшного не случилось!

Едва я успел это произнести, как земля заходила под нами ходуном. Я обернулся и увидел, что к нам бегут два угрожающего вида циклопа.

Решение созрело мгновенно. На противоположной стороне острова росли очень высокие деревья.

— Бежим, ребята! — крикнул я.

Люся и Женьчик с визгом бросились за мной.

— Всем наверх! — скомандовал я, когда мы, опередив неуклюжих гигантов, примчались к оазису.

Я быстро стал карабкаться на очень высокое и толстое дерево, потом втащил Рекса и протянул руку Люське. Она ловко, как обезьянка, цепляясь за ветки, поднялась ещё выше меня.

Женьчика я тоже втащил, и он самостоятельно, без всякой помощи забрался на сук почти на самом верху.

Циклопы подбежали к дереву. Один расхрабрился и полез за нами, но Рекс извернулся и укусил его за нос. Циклоп свалился как куль.

— Они нас съедят! — мрачно заметила Люська.

— Подавятся, — ответил я. — Подожди до ночи. Они уснут, мы спокойненько спустимся с дерева и удерём.

— Куда? — спросил Женьчик. — Ты забыл, что мы на острове.

Ладно, что-нибудь придумаем. Может, им надоест здесь торчать, и они уберутся. Прошло несколько часов. Циклопы, решив, видно, дождаться, когда мы слезем с дерева, уселись у подножия нашего убежища и захрапели.

— Я есть хочу, — сказала Люська. — Тут висят какие-то фрукты. Вроде сливы, но их есть страшно — вдруг ядовитые.

— А я съем, — сказал Женьчик, — раз всё равно погибнем, чего бояться!

Он сорвал и съел одну большую «сливу».

— Ну и как? — спросила Люська.

— Как, как, — проворчал Женьчик. — Очень вкусно и сытно. Значит, не ядовитая.

Мы с Люськой тоже сорвали несколько «слив» и съели. Рексу тоже досталась одна «слива». Он, не раздумывая, её проглотил.

— Как спать захотелось… — пробормотала Люська.

— Держись крепче за ветку, — посоветовал я ей, сам едва шевеля языком. — Женьчик, ты не спишь?

— Засыпаю. — Женьчик обнял обеими руками толстенный сук, с блаженной улыбкой прижался к нему щекой и закрыл глаза.

— Сними ремень и привяжись к дереву, а то свалишься! — велел я сквозь наваливающийся сон, подумав о том, что давно уже не видел слёз на его глазах.

Дальше я ничего не помню.

Когда я проснулся, то увидел, что лежу на сене в каком-то большом шалаше. Люська и Женьчик спали рядом. У моих ног, свернувшись, похрапывал Рекс.