Елена Усачева - Рыцарь на коньках Страница 8

– Спокойствие, только спокойствие! – провыло привидение знакомым Лехиным голосом. – Я ужас, летящий на крыльях ночи! Я привидение, являющееся в ваших кошмарах. Я победитель принцев!

Щукин спрыгнул со сцены. Бенгальские свечи плеснулись во все стороны ослепительными искрами. Девчонки заверещали и кинулись к стенам.

– Бойтесь меня! – Щукин потряс своей хламидой и помчался обратно к сцене.

– У-у-у!

Вероятно, Леха думал, что завывает он демоническим голосом, но на деле получалось не очень убедительно – не хватало необходимой в таких случаях музыки, шумов и многократно отражающегося эха. Поэтому его вой скорее был похож на жалобное скуление щенка.

Но принцессам хватало и этого. Они жались по углам, робко повизгивали и звали мам.

Добежав до сцены, призрак оттолкнулся от нее ногой и помчался прямо на Шейко.

– Нет у вас больше принца! – гаркнул он, накрывая Вальку хламидой. Чтобы сделать это, Леха отбросил почти прогоревшие бенгальские свечи, и в зале стало совсем темно.

– Бежим отсюда! – прошептал Щукин, в темноте спотыкаясь о застывшего Шейко. – Ходу, ходу!

– Да пошел ты! – рассердился Валька.

Между прочим, Леха мог бы и предупредить, что готовит такой выход, а то делает из него идиота и думает, ему это с рук сойдет.

Хламида замоталась вокруг Валькиной ноги. Леха дернулся, но убежать не смог.

– Пусти ты! – тревожно зашептал он.

В зале зашевелились, девчонки стали требовать, чтобы включили свет.

– Сейчас, сейчас! – раздался голос Натальи Захарьевны.

– Пусти! – истерично взвизгнул Щукин, ударяясь телом обо все еще стоящего Вальку. Шейко стукнул его в ответ. Затрещала ткань.

Когда в зале вспыхнул свет, Леха с Валькой мутузили друг друга, снося ряды кресел.

– Щука! – выл за дверью Махин.

Леха стряхнул с себя Вальку и, оставив в его руках капюшон, метнулся к выходу.

– Придурок! – бросил он напоследок.

– Сам такой! – не потерялся Шейко. Он замахнулся, чтобы запустить в бывшего приятеля капюшоном с нарисованными глазами и ртом, но руку его мягко перехватили.

– А это будет трофей! – Наталья Захарьевна осторожно расправила в руках замявшуюся ткань. – Голова дракона!

Капюшон взлетел над ее головой.

– Ура! – первой закричала Плотникова. – Победа!

Еще не знающие, как правильно на все это реагировать, девчонки продолжали испуганно оглядываться.

– Мы теперь свободны! – Капюшон как флаг развевался над головой руководительницы. – Страшный дракон, нападающий на наши дворцы, убит, и нам больше никто не угрожает.

Девчонки пришли в себя, радостно запрыгали, захлопали в ладоши и кинулись друг другу на шеи.

Валька понял, что погорячился, победив Щукина. После победы над драконом его произведут в принцы на вечные времена. Пока этого не произошло, надо бежать.

Он подхватил портфель и выскочил за дверь, оставляя за спиной крики радости и визги восторга.

На лестничной площадке он вдруг понял, как ему не хватало воздуха в актовом зале, полном принцесс. Он пару раз глубоко вздохнул и уже занес ногу, чтобы бежать вниз, когда его остановил негромкий голос.

– Валя!

Шейко одновременно стало жарко, холодно, душно, в горле пересохло, а сердце, совершив прыжок из груди куда-то под челюсть, без задержки опрокинулось в пятки.

Все время скрипевшая дверь под уверенной рукой Плотниковой даже не пискнула. Аня скользнула к лестнице, остановилась напротив, торжественно глядя в глаза одноклассника.

– Это тебе... – Она прижала ладонь к Валькиной груди, чуть толкнула его и сделала почтительный шаг назад.

– Да ладно, – потерянно бормотал Шейко, скашивая глаза вниз. На кармане пиджака появилась наклейка в виде красной розы.

– Теперь ты будешь моим рыцарем!

Плотникова взмахнула рукой.

Наверное, именно так, в ее представлении, принцессы провожали в дальние походы своих избранников. Замок с круглыми островерхими башенками. Бьются на ветру узкие полотнища флагов. Около бойниц на стенах стоят лучники, в любую минуту готовые вступить в бой с врагом. В голых окнах без стекол и занавесей гуляет ветер. На балконе стоит она, принцесса. На ней узкое длинное платье, на голове коническая высокая шапочка, из кончика которой опускается кисейная накидка. В руках волшебная палочка...

Стоп! Какая палочка? Это не оттуда! В руках у нее батистовый платок с вензелем «А.П.». Она медленно поднимает руку, легкую ткань подхватывает веселый ветер. Платочек скользит вниз, вниз, к одинокой удаляющейся фигуре всадника. Всадник оборачивается как раз вовремя, чтобы на острие пики подхватить прилетевший к нему подарок. Он прижимает платок к губам и долго еще оборачивается, пока замок не скрывается за деревьями. Тогда он прячет платок под доспех. По груди его распространяется радостное тепло. И уже грядущий бой с драконом не кажется ему ни страшным, ни опасным. С такой поддержкой он готов сразиться с десятком драконов, тысячей великанов и десятком тысяч ведьм. Ведь наградой за все его подвиги будет благосклонный взгляд принцессы...

Приблизительно такую картину увидел Валька, на мгновение заглянув в карие глаза Аньки Плотниковой. Но особо испугаться он не успел, потому что в упор на него из-за Анькиного плеча смотрели другие глаза, серо-голубые глаза Ленки Носовой. Какая конкретно картинка сидела в них, Шейко не разглядел, потому что у него не было никакого желания задерживаться на этих мечущих молнии ярости глазах.

– Вы чего, совсем, что ли? – покрутил он пальцем у виска и через три ступеньки поскакал вниз. Через два этажа он чуть притормозил, пальцами пытаясь отодрать от своего пиджака треклятую розу, но тут налетел на Щукина, и Плотникова с ее подношением выветрилась у него из головы.

Алая роза рыцаря

– Ты, значит, так, да?

Если бы глаза Щукина могли извергать огонь, то Шейко был бы давно испепелен. Но, слава богу, такой опции в Лехином организме не было, поэтому он только презрительно щурился и кривил губы.

– А говорил, что тебе все это не нравится, – шипел он, с каждым словом все больше и больше походя на змею. – Кричал, что видеть их не можешь! А теперь, значит, можешь?

– Да пошел ты со своими шуточками, – попытался пройти мимо него Валька. – Ты бы видел себя со стороны с наволочкой на голове! Что-нибудь пооригинальней придумать не мог?

– Да пошел ты сам! – чуть ли не дословно процитировал сказанные только что слова Леха. – Если такой умный, то придумывал бы свою оригинальность самостоятельно.

– Сам пошел! – стал накаляться Валька. Громкое звание принца и Анькиного рыцаря вселили в него смелость. – Тоже мне, Черный плащ нашелся! Да если бы мне нужно было оттуда уйти, я бы сделал это без твоих идиотских спецэффектов!

Валька шагнул вперед, плечом задевая стоящего перед ним Щукина. Такой наглости Леха не ожидал. Всегда тихий примерный Шейко менялся буквально на глазах. Еще неделю назад он не мог себе позволить слова против Лехи сказать, не то что стукнуть его, а теперь хамил в открытую. И не просто хамил, а нарывался на хорошую взбучку.

– Ты на себя посмотри! – Щукин дернул его за плечо, разворачивая к себе, и со всей силы ударил ладонями в грудь. – Тебя из-под парты не видно! Из-за ранца одни уши торчат, а туда же!

– Клешни убери! – стукнул по протянутым рукам Шейко.

– Эй, пацаны! – выскочил из-за двери Серега Махин. Он пытался пристроить куда-нибудь журнал, который до этого мирно читал в закутке, но с собой у него ничего не было, поэтому он бестолково крутился на месте, не догадываясь, что журнал можно просто бросить на пол. – Пацаны, хорош!

– Ты на кого пасть открыл? – Щукин вываливал на голову непокорного Вальки весь свой ругательный запас. – Ты что тут тявкаешь? – Очередной удар в грудь, и тощий Валька был отброшен к стене.

– Тебя самого в зеркале из-за раковины не видно! – пытался соригинальничать Шейко. Он напрягся, чтобы принять очередной удар одноклассника, но Щукин только коснулся его груди и вдруг остановился.

– Это откуда? – ткнул он пальцем в наклейку. – Плотникова дала?

– За то, что дракона убил, – теперь пришла Валькина очередь довольно щуриться. Он понимал, что победит сейчас Щукина одними словами, без применения физической силы.

– Убил, значит? – Леха «сдувался» на глазах. Махин, только что догадавшийся пристроить журнал в ручке двери, с недоумением смотрел на приятелей. – Ну и ладно!

Щукин опустил руку на Валькино плечо, как делают боксеры, когда один признает победу другого, и тяжело пошел к лестнице.

– Эй, а портфель? – снова засуетился Махин, не зная, куда кидаться – за внезапно присмиревшим приятелем или за журналом. – Чего у вас тут? – бросил он, пробегая мимо Вальки.

Шейко пожал плечами. Он и сам не мог понять, что у них тут происходит. Что вдруг такое стало твориться с Лехой, что он то кидался на людей, то превращался в дождевую тучу, готовую вот-вот расплакаться осенним дождем? Почему он сам, Валька Шейко, при всем своем нежелании быть принцем не посылает девчонок, а терпеливо ждет, чем все это закончится? Почему вместо того, чтобы разочек врезать зазнавшейся Плотниковой, они ходят вокруг нее и даже боятся слово сказать, хотя еще в прошлом году вступить в бой с девчонкой было для них самым обычным делом? Не почетным, конечно, но нормальным. И что теперь с Лехой делать? Не может мужская дружба развалиться из-за каких-то там девчонок. Д’Артаньян никогда не предавал своих друзей ради женщины. Если уж мушкетеры отправлялись куда, то только вместе! Вот и он не должен позволить, чтобы между ними встали эти любители розочек и платочков.