Лобсанг Рампа - Жизнь с ламой Страница 8

— Правда вкусно? — раздался голос под окном.

— Доброе утро, мадам Баттербол, — ответила я. — Да, очень вкусно, но чем она покрыта?

Мадам Баттербол добродушно рассмеялась.

— О! — воскликнула она. — Очевидно, ты из деревни! Здесь нам ВСЕГДА— да, ВСЕГДА — дают по утрам злаки, чтобы мы получали все необхо­димые витамины.

— Но почему мне их не давали раньше? — упорствовала я.

— Потому что тебя лечили и ты их получала в жидком виде, — мадам Баттербол вздохнула. — Теперь мне нужно идти, всегда так много нужно сделать, а времени так мало. Я постараюсь тебя повидать перед тем, как ты уедешь.

Прежде чем я успела ответить, она спрыгнула с окна, и я услышала, как зашелестели кусты, через которые она пробиралась.

Из Большой Комнаты доносилась беспорядочная болтовня.

— Да, — говорил американский дог, — итак, я говорю ему: « Я не желаю, чтобы ты ходил вокруг моего фонарного столба! Всюду ты суешь свой нос, что-то высматривая и вынюхивая».

Тонг Фа, Сиамский Кот, прибывший поздно вечером, говорил Чаве:

— Скажите, мадам, нам не разрешат познакомиться с садом?

Я свернулась клубочком и уснула, все эти разговоры вызывали у меня головную боль.

— Положим ее в корзинку?

Я мгновенно проснулась. Через боковую дверь в мою комнату вошли мужчина и женщина.

— В корзинку? — переспросила женщина. — Нет, ОНА не нуждается в том, чтобы ее помещать в корзинку. Я повезу ее у себя на коленях.

Они подошли к окну и остановились, чтобы поговорить.

— Этот Тонг Фа, — задумчиво сказала женщина, — очень неприятно его усыплять. Можем ли мы что-нибудь с этим сделать?

Мужчина смущенно пожал плечами и почесал подбородок.

— Что можем МЫ сделать? Кот старый и почти слепой. У хозяина нет на него времени. Что же МЫ можем сделать?

Наступило долгое молчание.

— Не нравится мне это, — сказала женщина. — Это убийство!

Мужчина хранил молчание. Я забилась в угол клетки и старалась казаться как можно меньше. Старый и слепой? И это причина для вынесения смертного приговора? Забыв о годах преданности и любви, убить Старое Существо только потому, что оно не может за себя постоять? Мужчина и женщина прошли в Большую Комнату и осторожно вынули старого Тонг Фа из клетки.

Утро тянулось бесконечно долго. Меня одолевали мрачные мысли. Что может произойти со мной, когда я буду старой? Яблоня предсказывала мне, что я должна быть счастливой, но когда ты молод и неопытен, ожидание кажется бесконечным. Пришел старый Жорж.

— Вот тебе немного конины, Маленькая Кошечка. Поешь, потому что скоро ты поедешь домой.

Я замурлыкала и потерлась об его ноги, он остановился и потрепал меня по голове. Едва я закончила есть и занялась своим туалетом, как женщина пришла за мной.

— Мы уже едем, Фифи! — воскликнула она. — Домой к мадам Дипломат (старой ведьме).

Она взяла меня на руки и вынесла через боковую дверь. Мадам Баттербол уже ждала нас.

— До свидания, Фифи! — воскликнула она. — Поскорее приезжай пови­даться опять.

— До свидания, мадам Баттербол, — ответила я. — Большое спасибо за наше гостеприимство.

Женщина направилась к большой старой машине, где поджидал нас мужчина. Она села в машину, проверив, чтобы все окна были закрыты, потом сел мужчина и включил двигатель. Машина тронулась, и вскоре мы уже свернули на дорогу, ведущую к моему дому.

Глава 3

Автомобиль несся по шоссе. По обе стороны от дороги горделиво выси­лись тополя; в их стройных шеренгах нередко попадались зияющие дыры — печальные свидетельства жестокостей великой войны, о которой я знала лишь из рассказов людей. Мы рассекали пространство, и движению этому, казалось, не будет конца. В голове лениво ворочалась мысль: как же устроены эти самые машины и как им удается мчаться столь быстро и долго? Правда, это не особенно занимало меня, поскольку мое внимание почти целиком привлекали сменявшиеся по бокам сельские пейзажи.

Первую милю-полторы я сидела у Женщины на коленях. Однако затем любопытство вконец овладело мною, и я, нетвердо пошатываясь, пробра­лась назад и улеглась на полочку у заднего стекла — там, где лежали путево­дитель «Мишлен», карты и другая всячина. Оттуда мне была видна убегав­шая от нас дорога. Женщина ближе придвинулась к Мужчине, и они начали нашептывать друг другу разные нежности. Меня заинтересовала мысль, будут ли и у нее котята.

Прошел час с момента, как солнце перевалило за полдень. Тут Мужчи­на произнес:

— Мы уже почти у цели.

— Да, — откликнулась Женщина, — по-моему, это должен быть боль­шой дом приблизительно в полутора милях за церковью. Думаю, мы скоро увидим его.

Теперь мы ехали все медленнее, пока не остновились на повороте у Дороги, ведущей в усадьбу. Ворота были закрыты. Резко просигналил клак­сон, и тут же из Сторожки выбежал человек. Он приблизился к машине. Заметив и узнав меня, он повернулся и распахнул ворота. Я страшно пора­зилась: как это мне удается без лишних слов открывать ворота.

Когда мы въехали внутрь усадьбы, Привратник едва узнал меня, сидев­шую в проезжавшем автомобиле. До чего же ограниченной была моя жизнь, подумала я, если мне практически ничего не известно ни о сторож­ке, ни о воротах!

Мадам Дипломат стояла у одной из лужаек, разговаривая с помощни­ком Пьера. Завидев нас, она повернулась и медленно направилась навстречу. Мужчина остановил машину, вышел и почтительно поклонился ей:

— Мы привезли вашего котенка, мадам, — сказал он, — а вот — заверенная копия родословной Тома. — Тут мадам Дипломат узрела меня в машине, и ее глаза расширились.

— Надеюсь, вам не пришлось сажать ее в клетку? — спросила она.

— Ну зачем же, мадам, — ответил Мужчина, — киска вела себя хорошо и послушно все время, что была с нами. Мы находим, что она удивительно благовоспитанная кошка.

Заслышав похвалу, я почувствовала, что вся зарделась (признаюсь, что полностью согласившись со сказанным, я даже помурлыкала, нисколько не жеманясь).

Властно повернувшись к помощнику садовника, мадам Дипломат про­изнесла:

— Немедля отправляйся в Дом и скажи мадам Альбертин, что она нужна мне сию же минуту.

— А! — закричал из-за дерева Кот Сторожа. — Я знаю, где ты была! Мы, Коты-Работяги, для тебя недостаточно хороши! Тебе подавай Обходи­тельных Мальчиков!

— О Боже, — сказала сидевшая в машине Женщина, — здесь кот. Фифи нужно держать подальше от Котов.

В мгновение ока мадам Дипломат подхватила с земли какую-то палку и швырнула ее. Палка упала в футе от Кота Сторожа.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся он убегая. — Да ты не смогла бы попасть даже метлой в церковную колокольню, если бы стояла в шести дюймах от нее, ты, ***** старуха!

Я вновь покраснела. Язык Кота был действительно ужасен, так что с чувством огромного облегчения я увидела, как вдоль Подъездной Аллеи к нам на всех парах несется мадам Альбертин, буквально сияющая от радости. Приветственно вскричав, я прыгнула прямо ей на руки и принялась расска­зывать, как сильно я ее люблю, как я по ней скучала и о том, что произошло со мной за время нашей разлуки. Некоторое время мы были не в состоянии оторваться друг от друга; но тут резкий голос мадам Дипломат вернул нас к действительности.

— АЛЬБЕРТИН! — прорычала она. — Вы что — не слышите, что я к вам обращаюсь? Немедленно обратите внимание на меня!

— Мадам, — произнес Мужчина, который привез меня, — эта кошка долго страдала от отсутствия внимания. Ей не хватало еды. Объедки — это НЕ СОВСЕМ подходящая пища для породистых Сиамских Кошек. Кроме того, им необходима теплая и удобная постелька. Эта кошка имеет немалую ЦЕННОСТЬ и могла бы стать выставочным экземпляром, если бы за ней лучше смотрели.

Мадам Дипломат вперилась в него полупрезрительным взглядом:

— Дорогой мой, это всего лишь животное. Я заплачу вам по счету, но не пытайтесь меня учить, что и как делать.

— Но мадам, я всего лишь пытаюсь сохранить вашу ценную собствен­ность, — произнес Мужчина; однако мадам Дипломат оборвала его, внима­тельно вглядываясь в счет и с неудовольствием прищелкивая языком по поводу помещенного там перечня. Затем, раскрыв свою сумочку, она выну­ла чековую книжку, что-то написала на одном из листочков и протянула его Мужчине. После этого мадам Дипломат бесцеремонно развернулась и уда­лилась прочь.