Ирина Молчанова - Виртуальный ангел Страница 8

Когда прозвенит звонок с урока, парни будут посматривать на нее удивленно, кто-то, поборов гордость, скажет: «Молодец», а он подождет, пока класс опустеет, подойдет к ней и спросит: «Можно тебя проводить?» Она «не дура», как сама любит частенько повторять, и естественно, скажет: «Конечно, можно!

Карина несколько раз перечитала написанное, а когда хотела уже выключить ноутбук, увидела за окном бумажную снежинку. Она дергалась на белой нитке: то замирала, то спускалась ниже, то взмывала вверх.

Девочка прижалась к холодному стеклу, пытаясь разглядеть, кто дергает за нитку, но, кроме черного неба и стены дома, ничего увидеть не удавалось.

«Кто же над нами живет? Разве не тот старик в сером драповом пальто, который никогда со мной не здоровается? – Карина тихо засмеялась. – Вряд ли ему бы взбрело в голову вырезать из бумаги снежинку в пол-одиннадцатого вчера, а потом спускать ее из окна на нитке… Не-е-ет, это кто-то другой».

Снежинка тем временем продолжала дергаться, точно дразнилась.

– Может, открыть окно?

Карина отставила ноутбук и посмотрела на квадратную форточку – единственную часть окна, не закупоренную на зиму поролоном и не заклеенную бумагой.

«Вряд ли это могут быть проделки старенькой тети Маша с третьего», – подумала она, осторожно поднимаясь, чтобы дотянуться до задвижки.

Соседей с четвертого и пятого этажа Карина не знала. Видела как-то пару раз девушку лет двадцати пяти с четвертого, но та всегда уезжала на работу очень рано, а возвращалась чуть ли не ночью.

– Значит, с пятого, – распахивая форточку, решила девочка и взялась за нитку. В тот же миг ладонь обожгло, а снежинка резко взлетела к небу, выскользнув из пальцев. Карина отдернула руку. На рассеченной коже выступила кровь.

С улицы потянуло сухим морозным воздухом, холодок змейкой скользнул в рукава и за шиворот пижамы. Карина захлопнула форточку и, морщась от боли в порезанной руке, опустилась на плед. Салфетка, припрятанная под одеялом со времен насморка, прилипла к коже и окрасилась кровью. Ладонь саднило, а снежинка даже не думала возвращаться. Карина еще некоторое время подождала и вернулась к ноутбуку с виртуальным дневником. Пока она отвлеклась на снежинку, к ее записи появился новый комментарий, все от той же иссиня-черной пантеры.

22:40

Black Night

Ну точно очередная мечтательница! Бедняжка, видимо, ты еще просто не поняла – мы все по-любому сдохнем. Жизнь не имеет смысла…

Карина с тихим вздохом провела подушечкой указательного пальца по гладким клавишам, раздумывая, что бы такое ответить. Сколько она ни смотрела в монитор, придумать не могла, как можно рассказать в одном предложении, зачем нужно жить, какое великое значение заложено в существовании человека, как громадна ценность того, что каждое утро ты открываешь глаза.

– Да, кажется, Black Night и не спрашивала меня, – пробормотала Карина, печально разглядывая комментарий, – это даже не риторический вопрос. Отвечать и вовсе не обязательно. – Она посмотрела за окно, где посреди заснеженной площади стояла нарядная, сверкающая огнями елка, и, сама того не желая, все-таки ответила:

23:10

Мальвина

Black Night, когда я вижу, как сияет снег в лучиках разноцветных елочных огней и причудливы силуэты опутанных зелеными гирляндами деревьев, когда вижу рой серебряных мошек под грустно склоненными плафонами фонарей и черное небо с далекими ледяными звездами, которые безмолвно смотрят на меня, жизнь обретает самый что ни на есть волшебный смысл… Достаточно лишь посмотреть в окно.

Не прошло и пяти минут, как Black Night, точно специально поджидавшая ее ответа, прокомментировала:

23:14

Black Night

Мальвина, я ща заплачу!!! Ты случаем не последовательница Егово? Ха-ха!

Карина заметила, что на ее дневник подписалась еще одна читательница – с воздушным ником «Мыльный пузырик». На аватаре у нее была изображена девочка, пускающая мыльные пузыри. Не успела Карина подумать над ответом язвительной Black Night, в дневнике появился комментарий от новенькой:

23:20

Мыльный Пузырик

Мальвина, у тебя очень интересные записи! Не слушай всяких злобных.

Black Night, иди сливай яд в другое место, а нормальных людей оставь в покое!

Карина улыбнулась. Ей была необыкновенно приятна поддержка, пусть даже от совсем незнакомого человека. В груди разлилось тепло, захотелось сказать приветливой девочке что-нибудь хорошее, поблагодарить, но после недолгих раздумий она отправила вместо «спасибо» смайлик. Этот ярко-желтый колобок очень соответствовал ее настроению. А чтобы не получить еще один язвительный комментарий от Black Night, она поспешила выйти из Сети и выключить ноутбук. Пора было ложиться спать. Артемон по-прежнему мирно посапывал в корзинке, в комнате стоял полумрак, где-то в углу, возле письменного стола, в рюкзаке лежал ее дневник… Она совсем позабыла о нем за эти несколько часов, но сейчас беспокойство вернулось. Карина уже спустила ноги в мохнатых тапках на сделанную дедом лесенку, но взгляд ненароком скользнул по окну… и замер. За стеклом в свете огней крутилась на нитке бумажная снежинка. Один ее край был в темных пятнышках крови.

Глава 3

Особенная миссия

На следующий день дневник с подписью родителей никто в школе не потребовал. Его не потребовали и через день, и даже через два. Алла Борисовна выставила в журнале за проверочную работу колонку двоек и разрешила всему классу прийти переписать, а про замечание и не вспомнила.

– Вот видишь, – самодовольно заявила Люся, аккуратно рассовывая карандаши, ручки и линейки по специальным кармашкам в еще одном новом пенале, – все уже забыли про тебя! А ты боялась!

Карина проводила взглядом скрывшихся за дверью Свету с Галей и тихо вздохнула. Уж кто-кто, а эти две подружки ничего не забыли. Они только и делали, что бросали на нее предостерегающие взгляды всякий раз, когда на горизонте появлялся Рома.

Люся наконец собралась, закинула ярко-оранжевую сумку на плечо и проворчала:

– Я, кажется, прибавила в талии.

– Да что ты! – воскликнула Карина, оглядывая стройную подругу, облаченную в красные кожаные штаны и такую же жилетку. – Как была худенькой, так и есть.

Люся резко обернулась, задрала жилетку, тоненький оранжевый свитер и оттянула на боку кожу.

– Карина, разуй глаза! Мне пора садиться на диету! Маман говорит, нам срочно нужно купить беговую дорожку, пока мы не превратились в мамонтов юрского периода!

– Люсь, ну это же кожа! Она у всех есть…

– Вот у Гальки… – Подруга осеклась и сердито выдохнула: – Сама ты кожа! Ай, ну тебя! Ты, небось, думаешь, что и у тебя там и сям кожа! Да?

Карина пожала плечами.

– А я и не думаю вообще об этом.

Они вышли из кабинета английского и пошли по оживленному коридору.

– У тебя так никогда парня не появится, – сердито отчитывала Люся, – ты не хочешь даже капельку преобразиться! Вот ты думаешь, почему у Гальки Решеткиной столько парней?! Да потому что она и одевается красиво, и макияж, и украшения – все при ней! А ты? – Подруга пренебрежительно дернула за рукав ее серого бадлона и кивнула на простые синие джинсы. – Кого в ЭТОМ ты собралась покорять?

Карина поежилась. Она не любила, когда разговор сводился к теме парней и одежды.

– А какие у Гали парни? Она ведь ни с кем не встречается, как и мы.

– Фу ты ну ты! – воскликнула Люся. – Сравнила Простоквашино с Парижем! За Галькой бегают пацаны, понимаешь! А за тобой?

Карина не успела ничего ответить, послышался громкий топот, и возле них затормозил Рома. Парень отдышался и возмущенно выпалил:

– Ну, Алмазова, втопила, задолбался за тобой бежать!

Девочки удивленно переглянулись, и Люся заискивающе спросила:

– А что ты хотел, Рома?

– Пошли, Алмазова, – хлопнул он Карину по спине, – к директору чего-то вызывают.

– К директору?! А что мы сделали?

– Ща узнаем!

Карина беспомощно посмотрела на подругу, но та лишь развела руками.

– Я не буду тебя ждать! Придешь домой, позвони!

– Ну, идем же, – поторопил Рома.

Они дошли до кабинета директора и нерешительно остановились.

– Ты что, в туалете снова курила? – подозрительно сощурился парень.

– Нет! Нет, я не курила, правда!

– Я курил, – задумчиво пробормотал он и тут же прибавил: – Но черт меня побери, если это кто-нибудь видел!

– Ты куришь, да?

– Что за тупые вопросы! – рассердился Рома. – Все курят!

– Да вроде не все…

– Ооой, только себя не считай, ты ведь у нас особенная! – он подавил смешок.