Нина Боден - Дочь колдуньи Страница 8

Тим заинтересовался.

– И о чем вы разговаривали? Она сказала тебе, как ее зовут?

Джени покачала головой.

– Я спросила, но она только рассмеялась. Так тихо рассмеялась, словно шепотом. А потом разрешила мне ощупать свое лицо и одежду. На ней была такая смешная длинная юбка. Я несколько раз спрашивала, как ее зовут, но она лишь твердила: Тсс! Думаю, она мамы боялась. Мы искали вместе ракушки, а когда мама проснулась, она ушла.

– Почему же ты не рассказала мне об этом? – спросила миссис Хоггарт.

– Потому что она хотела, чтобы это было тайной. Если бы она услышала, что я тебе проболталась, она бы, может, в другой раз и не захотела играть со мной.

– Но ведь ты сказала, она ушла!

Тим заметил, что она при этом многозначительно посмотрела на мужа.

Джени не могла видеть, как смотрела мама, но она слышала тон ее голоса и сердито сказала:

– Она просто спряталась, чтобы ты не могла ее видеть. Я знаю, что она все еще была неподалеку: она мне даже прокричала по-птичьи.

– Дорогая, но я ничего не слышала! – возразила миссис Хоггарт особым, нарочито шутливым голосом, которым иногда разговаривала с дочерью.

Джени нахмурилась.

– Не говори со мной таким дурацким тоном. Она и не хотела, чтобы ты ее слышала. Только я. А я слышала. Я могу слышать то, что другие люди не могут, ты прекрасно об этом знаешь и не притворяйся.

– Не груби маме, – мистер Хоггарт не хотел, чтобы из-за слепоты Джени выросла избалованной, и не давал дочери поблажек. – Ешь-ка лучше суп, мы тебя все ждем.

Джени покраснела. Тим под столом тихонько пожал руку девочке: он знал, что сестренке часто бывает одиноко, и понимал, что люди, которых она выдумывает, играя, кажутся ей реальными. Но Джени догадалась, что и брат ей не верит. Она вырвала руку и расплакалась.

После ужина миссис Хоггарт поспешила уложить Джени спать.

– Устала, бедняжка, – сказала она, вернувшись к мужу и сыну, которые играли в шахматы у камина в холле гостиницы. -Ветер усиливается. Я закрыла на задвижку окно в ее комнате. Думаю, надо будет договориться, чтобы мы кормили ее пораньше. Ей тяжело ужинать с нами так поздно. Куда я положила мое вязание? Уверена, что оставила его здесь – ну да, я прекрасно помню, что сидела и вязала, когда Джени вернулась с берега. Куда оно запропастилось?

Ни Тим, ни отец ничего ее не ответили, да она, похоже, и не ждала этого, просто по привычке разговаривала сама с собой.

– Ах, вот оно. Под подушкой. Только не я его туда положила. Интересно, кто это постарался?

На этот раз Тим не промолчал:

– Наверное, мистер Джонс. Он сидел здесь перед ужином. Оставил на полу полно бумажек от конфет, а Джени все собрала и засунула в овечий череп. – Мальчик рассмеялся. – Джени заявила, что станет звать его Фантик. Отличное имя, правда?

Мама нахмурилась и прошептала:

– Тихо, дорогой. Он совсем рядом, в баре…

Мистер Хоггарт встал.

– Пойду скажу Джени «спокойной ночи». Я скоро вернусь, Тим.

– Лучше не тревожь ее, дорогой, она наверняка уже заснула, – сказала миссис Хоггарт, но муж уже ушел.

– Он жалеет, что строго с ней обошелся за ужином, – заявил Тим.

– Да, я знаю. Но это так сложно… – Миссис Хоггарт вздохнула и стала смотреть на огонь в камине. Постепенно выражение ее лица изменилось: она стала думать о чем-то другом.

– Знаешь, Тим, я уверена, что видела его раньше…

– Кого? – не расслышал Тим. Мистер Хоггарт хотел, чтобы сын научился хорошо играть в шахматы. И, хотя Тиму было все равно, как он играет, ему хотелось сделать приятное отцу, поэтому он внимательно смотрел на доску, обдумывая следующий ход.

– Фантика. – Миссис Хоггарт задумчиво смотрела перед собой. – Забавно, но я помню его лицо. Не очень хорошо, но все же.

– Как будто ты его пару раз встречала в автобусе? – подсказал Тим. У его мамы была хорошая память на лица, но она с трудом вспоминала имена…

– Не думаю, что это было в автобусе…

– Тогда в поезде? По дороге в Лондон.

Тим отложил шахматы и увлекся новой игрой: он, как и мать, обожал то, что мистер Хоггарт называл пустыми домыслами.

– По телеку? Или в газете?

Глаза миссис Хоггарт расширились.

– Не знаю. Возможно.

Вдруг она стукнула себя по лбу и воскликнула:

– Вспомнила! Это было…

Но где и что это было, Тим так и не узнал. Сверху послышался громкий крик, мама охнула: «Джени!» и бросилась на выручку.

– Не волнуйся, там же папа, – крикнул ей вдогонку Тим, но она уже выскочила из комнаты. Мальчик подобрал раскатившееся вязание и пошел следом. Если Джени приснился страшный сон, она захочет, чтобы брат был рядом. Она любила маму и папу, но, просыпаясь ночью, всегда искала брата…

Но это оказался не сон. Это случилось на самом деле. Тим добежал до комнаты и увидел миссис Хоггарт, которая склонилась над мужем. Он лежал на полу и не шевелился. Джени сидела на кровати. Она не плакала, но ее трясло. Тим подошел к сестре и взял ее за руки.

– В комнате кто-то был, – прошептала она, прижавшись к брату.

Миссис Хоггарт посмотрела на дочь.

– Это только папа. Он пришел пожелать тебе спокойной ночи, и произошел несчастный случай. Наверное, он оступился.

Миссис Хоггарт была бледна, но голос не выдавал ее волнения и звучал нежно.

– Он умер? – спросила Джени.

– Нет, конечно, нет. Думаю, он просто ударился головой. Надо уложить его в постель и вызвать врача. Тим, милый, сбегай, пожалуйста, вниз и позови мистера Тарбутта.

Она говорила медленно, чтобы успокоить Джени, но глаза у нее были испуганные.

Мистер Тарбутт уже поднимался по лестнице.

– Доктор! – пробормотал он озадаченно, когда Тим объяснил ему, что произошло. – Боюсь, что… – Он перемахнул через последние ступеньки и вошел в комнату. – Боюсь, что сегодня среда…

– Среда? – переспросила миссис Хоггарт и посмотрела на мистера Тарбутта так, словно хотела убедиться, что тот в своем уме. – Какое значение имеет, среда сегодня или нет?

– Доктор приезжает по вторникам и пятницам, – объяснил мистер Тарбутт. – В остальные дни, в случае экстренной необходимости, мы звоним на большую землю.

Он склонился над мистером Хоггартом.

– Я служил в медицинских частях во время войны. Давненько, конечно, но до сих пор помогаю здесь чем могу… порезы… вывихнутые лодыжки… В прошлом году даже сломанную руку вправил.

Пока он говорил, его пальцы ощупывали голову мистера Хоггарта.

– Вот тут здоровенная шишка. Наверное, он поскользнулся на ковре, упал на спину и ударился головой о кровать. Опасные штуки эти металлические спинки. Будь у меня средства, давно бы заменил их.

Он присел на корточки и внимательно посмотрел на мистера Хоггарта.

– Может, у него даже сотрясение мозга, – сказал он.

Он строго посмотрел на Тима, тот сидел на кровати Джени и гладил сестренку по голове, чтобы успокоить.

– Лучше увести девочку отсюда, – посоветовал мистер Тарбутт. Он поднялся, в мгновение ока пересек комнату и взял Джени на руки. Она не любила, когда ее поднимали чужие, но даже рта открыть не успела, как оказалась на кровати в комнате родителей.

– Побудь с сестрой, – сказал мистер Тарбутт Тиму.

Тим обнял Джени, и она уткнулась лицом в его плечо. Мальчик сидел не шевелясь, навострив уши, чтобы услышать, что происходит за дверью, которую закрыл мистер Тарбутт. Из-за двери раздавались взволнованные голоса и слышались шаги, то спускавшиеся, то поднимавшиеся по лестнице. Тим слышал голос мистера Тарбутта. Жена что-то ответила ему, но мальчик не разобрал ни слова. Ему так хотелось быть со взрослыми, но он не мог оставить сестру одну. Джени совсем не шевелилась, и он было решил, что она уснула, но едва Тим попробовал разнять руки, как девочка обхватила его изо всех сил, и ему пришлось снова обнять ее.

Казалось, прошло несколько часов. У Тима затекли руки, но, посмотрев на часы, он обнаружил, что прошло только двадцать минут. Но вот дверь открылась и вошла мама.

Она была в пальто.

– Дорогие мои, – сказала она, – с вами-то все в порядке?

Не дожидаясь ответа, она присела на край кровати и рассказала, что мистер Тарбутт позвонил доктору в Обан, и тот велел незамедлительно отправить мистера Хоггарта в больницу.

– Возможно, все обойдется. Но при сильном ушибе головы обязательно надо делать рентген, а это можно осуществить только в больнице. Служба спасения уже выслала вертолет.

– Вертолет? – переспросил Тим. – Вертолет?…

От волнения он даже на миг забыл об отце.

– А где он приземлится?

– За гостиницей. Там есть ровная площадка. Сможешь увидеть, как он будет приземляться и взлетать. Интересно, правда, Джени?

Джени любила шум самолета: иногда по воскресеньям мистер Хоггарт специально возил дочку в лондонский аэропорт, чтобы она могла постоять на ветру и услышать рев моторов.

– А мы не полетим на вертолете? – спросила Джени. – Я хочу полетать на вертолете.