Шэрон Дрейпер - Привет, давай поговорим Страница 9

Я вопила изо всех сил, а мама не шла. Где же она? Ждать больше нельзя! Я потянулась к столу, к аквариуму. Нужно было плеснуть на Олли немного воды, чтобы она продержалась еще чуть-чуть, до маминого прихода. Я зацепилась согнутыми пальцами за край аквариума и дернула. Аквариум опрокинулся, вода залила все: стол, ковер, меня, Олли. Мне показалось, что на пару секунд рыбке стало легче.

Все это время я громко ревела. Наконец-то по лестнице взбежала мама. Она распахнула дверь, окинула взглядом комнату, увидела перевернутый аквариум, умирающую золотую рыбку.

— Мелоди! Что ты наделала! Зачем ты опрокинула аквариум? Рыбка же умрет без воды! — закричала мама.

Ясно, что рыбы не могут жить без воды, — а из-за чего же я вопила, звала на помощь?

Мама бросилась к столу, схватила Олли, осторожно опустила ее в аквариум и побежала в ванную наливать воду. Но было поздно.

Золотая рыбка умерла: то ли слишком долго пробыла без воды, то ли вода в кране оказалась неподходящей температуры.

Вернувшись в комнату, мама еще раз меня отчитала:

— Твоя рыбка умерла, Мелоди. Зачем ты с ней так поступила? Она была такая маленькая, такая беззащитная. Ей было хорошо в аквариуме.

Сомневаюсь, что Олли сильно нравилось в аквариуме. Может, ей опостылело всю жизнь носиться по кругу над пластмассовой корягой, потому она и выбросилась. Просто дошла до точки. Иногда со мной тоже что-то такое бывает.

Объяснить маме, что на самом деле случилось, я не могла. Я ведь пыталась спасти Олли! Мама злилась на меня, а я на нее: приди она чуть быстрее, моя рыбка осталась бы жива. Я отвернулась, чтобы мама не видела, как я плачу.

Глубоко вздохнув, мама вытерла воду и ушла. Музыка все звучала, только цвета поблекли. На столе было пусто.

Еще долго мне не хотелось никаких домашних животных. Но на мой восьмой день рождения папа принес домой большую коробку. В ней явно было что-то живое, и оно так и норовило выбраться наружу. Не успел папа опустить коробку на пол, как оттуда выскочил мохнатый золотой шар! Щенок! Щенок золотистого ретривера! Я завизжала от радости, задрыгала ногами. У меня появился щенок!

Золотой шар отправился исследовать комнату. Я следила за ним с восторгом. Обнюхав шкафы и ножки стола и стульев, щенок остановился посреди комнаты, убедился, что все на него смотрят, присел и надул лужу прямо на ковер. Мама вскрикнула — и щенок сразу понял, что она тут главная.

Опасливо обойдя маму, которая при помощи бумажных полотенец и какой-то пшикалки с кухни пыталась убрать с ковра, заметил коляску, с удивленной мордой сделал несколько кругов по комнате, понюхал колеса, понюхал мои ноги, оглядел меня и… запрыгнул ко мне на колени — так легко и привычно, будто проделывал это миллион раз. Я затаила дыхание, чтобы его не спугнуть. Щенок приподнялся у меня на коленях, пару раз переступил толстыми мягкими лапками, устраиваясь поудобнее, улегся калачиком и удовлетворенно вздохнул. Я тоже довольно вздохнула. Очень осторожно, чтобы не потревожить маленькое волшебное чудо, я провела рукой по мягкой золотистой шерстке.

Имя щенку — это оказалась девочка — я выбрала сама. Папа с мамой придумали миллион всяких глупых кличек, вроде Пушинки или Капучино, но я в первый же миг поняла, как будут звать мою собаку. На столике возле кровати стояла вазочка с моими самыми-пресамыми любимыми конфетами — молочными ирисками. Во-первых, их не надо жевать, они тают во рту, а во-вторых, они такие вкуснющие! Я кивнула головой в сторону конфет.

— Как ты хочешь ее назвать? — спросил папа. — Конфетка?

Я осторожно, чтобы не разбудить щенка, покачала головой.

— Карамелька? — попробовала угадать мама.

Я снова покачала головой.

— Вонючка? — сморщил нос папа, но мы с мамой только презрительно на него посмотрели. Я снова показала на вазочку с конфетами.

— Ириска! — наконец сообразила мама. — Да? Я угадала?

Я хотела взвизгнуть от радости, но сдержалась: главное не потревожить щенка, пусть спит.

— У-у, — подтвердила я, поглаживая меховой шарик. Никогда не трогала ничего мягче. У меня есть свой щенок! Это лучший день рождения в моей жизни!

С тех пор Ириска спит в ногах моей кровати. Иногда мне кажется, что она закончила курсы идеальных собак: лает, только если за дверью чужой ходит в туалет только на улице (щенячий возраст в котором всякое случается, она быстро переросла) и следит, чтобы все у меня было хорошо. Ириску совершенно не волнует, что я не могу с ней поговорить: она и без слов знает, что я ее люблю.

Однажды — со времени появления Ириски прошло уже несколько месяцев — я выпала из коляски. Со мной такое иногда случается. Мама меня покормила, помогла сходить в туалет и отвезла в мою комнату. Ириска пришла следом — она никогда не путается под ногами, не забегает вперед коляски, просто идет рядом или чуть сзади. Мама вставила в проигрыватель диск, положила мою руку на пульт, чтобы я могла прокручивать запись, но забыла проверить ремень — а я тоже не заметила, что он расстегнут.

Сначала мама носила вниз белье — со мной стирки всегда предостаточно, потом ушла готовить обед. По дому поплыл изумительный запах томатного соуса. Мама знает, что я обожаю спагетти.

Потом она заглянула ко мне в комнату и предупредила, что пойдет приляжет на несколько минут.

Я кивнула и показала рукой на дверь: можешь идти. Все было в порядке: фильм мне нравился, Ириска спала рядом с коляской (на коленях она давно не помещалась). Мама послала мне воздушный поцелуй и закрыла дверь.

Уже в сотый раз я смотрела «Волшебника страны Оз». Думаю, многие помнят целые эпизоды из этого фильма. В этом нет ничего удивительного, ведь его без конца крутят по кабельным каналам. А я помню в нем каждое-прекаждое слово. Я знаю, что скажет Дороти, еще до того, как она откроет рот: «Тото, мне кажется, что мы не в Канзасе!» я всегда улыбаюсь в этом месте. Я-то никогда не бывала ни в Канзасе, ни в стране Оз, я вообще ни разу не уезжала дальше чем за несколько миль от дома.

Я помнила фильм наизусть, но некоторые моменты меня все равно ужасно смешили: когда заржавевший Железный Дровосек стал выплясывать под песенку «Мне бы только сердце получить!», я так захохотала, что дернулась вперед и выпала из коляски лицом вниз.

Ириска тут же проснулась, подскочила ко мне, обнюхала, лизнула в щеку, проверяя, не ушиблась ли я. Со мной все было в порядке, только сесть обратно в коляску я сама не могла. Хуже того, приближался мой любимый момент — Дороти вот-вот должна была встретить Трусливого Льва. Интересно, сколько мама будет отдыхать?

Я не стала поднимать крик, как тогда с Олли. В общем-то, я не слишком расстроилась, хоть и неудобно лежать лицом вниз. Перевернуться на спину у меня не получалось: я как-то неудачно свалилась. Жаль, что из такого положения не видно телевизора — а то бы я совершенно спокойно ждала на полу столько, сколько нужно. А Ириска бы поработала подушкой.

Но собака вскочила, подбежала к двери и стала отчаянно скрестись. Да уж, таким царапинам папа точно не обрадуется. Но мама не слышала. Тогда Ириска залаяла сначала гавкнула пару раз, потом залилась громким лаем. Когда и это не помогло, она всем телом стала бросаться на дверь. Гавкнет — и бросается на дверь, гавкнет — и бросается. Такой шум и грохот мама обязана услышать!

Думаю, это длилось не больше двух или трех минут, но я еле выдержала. Наконец появилась мама. Лохматая, заспанная, ничего не понимающая.

— Да что вы здесь… — начала было она, но тут увидела меня. — Мелоди! Малышка! Что с тобой? — Мама бросилась ко мне, села прямо на пол и затащила меня к себе на колени.

Она осмотрела меня с головы до ног, ощупала руки и ноги, лицо, голову, даже попросила высунуть язык. Я хотела сказать, что со мной все в порядке и можно просто посадить меня обратно в коляску, но на то она и мама, чтобы все перепроверить несколько раз.

— Умница! Умница, Ириска! — одной рукой она гладила собаку, другой обнимала меня. — Сегодня получишь двойную порцию корма.

Хорошая говяжья косточка наверняка больше пришлась бы Ириске по вкусу, чем вторая порция сухого корма, но она тоже не умеет говорить, поэтому нам обеим приходится довольствоваться тем, что дают. Мама аккуратно посадила меня в коляску, застегнула и перепроверила все ремни. Ириска легла у моих ног, чтобы смягчить удар, если я снова упаду. Удивительная собака!

Мама перекрутила фильм на начало, но дорога из желтого кирпича больше не казалась мне такой манящей, ведь в конце ничьи желания все-таки не исполняются…

Я смотрела кино и думала: вот занесло бы нас с Ириской в волшебную страну Оз — что бы мы попросили у Волшебника? А что нам с ней надо?

Мозги? У меня вроде своих достаточно.

Смелость? Ириска не боится никого и ничего.

Доброе сердце? У нас с собакой и так доброты вагон.

Тогда что же? Пожалуй, меня бы вполне устроило петь, как Трусливый Лев, и танцевать, как Железный Дровосек: может, у них получается и не очень хорошо, но мне бы хватило.