Ганс Фаллада - Фридолин, нахальный барсучок Страница 9

Мальчику не хотелось идти с сестрой. Но руки своей он не отнял. Он всё ещё не отрываясь смотрел в щёлку между поленьями и шёпотом сказал Мушке:

— Там внутри зверь сидит! У него белое лицо с чёрными полосами. Это он укусил Розу прямо за морду!

Мальчик Ахим давно уже смотрел в щёлку между дровами; глаза его привыкли к темноте, и теперь он хорошо различал барсука. Мушка легонько оттолкнула Ахима и тоже посмотрела в щёлку. Но её глаза ещё не привыкли к темноте, и она ничего не увидела.

— Никого там нет, Ахим! Всё-то ты выдумываешь, — недовольно сказала она. — А потом, ведь зверя с белым лицом и чёрными полосами не бывает. Пойдём домой, будь хорошим мальчиком, как я — хорошая девочка. Мумми ждёт нас, а маму нельзя заставлять ждать.

Ахиму совсем не хотелось быть таким же паинькой, как его сестра Мушка, и он снова припал к щёлке и немного погодя проговорил:

— Вон он! Я его хорошо вижу.

Только Мушка собралась оттащить брата от поленницы, как к ним со всех ног подлетела собака Тедди — хвостом виляет заранее, уши трепыхаются на бегу… Ведь она опять не послушалась и удрала, хотя было ей это строго-настрого запрещено. Но, должно быть, ей очень хотелось проводить Мушку, а потом, она и сейчас гнала перед собой трёх диценских гусей.

— Тедди! — прикрикнула Мушка строго. — Ты ужасная собака. Иди сейчас же ко мне и оставь гусей в покое!

Но Тедди и теперь не думала слушаться. Она преспокойно дождалась, пока гуси, распластав крылья, не плюхнутся в речку, а затем ещё приветливей, чем до этого, виляя хвостом, подошла к своей хозяйке. Но здесь, около поленницы, она сразу учуяла чужой запах и страшно забеспокоилась. Шерсть встала дыбом, глаза загорелись.

К поленнице она подкрадывалась будто на цыпочках, такие длинные у неё при этом казались лапы…

Около дров Тедди бесцеремонно оттолкнула Ахима, сунула нос в щёлку и тут же зарычала.

— Видишь, видишь? — крикнул мальчик Ахим. — Это ты, глупая, ничего не видишь. Тедди тоже видит зверя и сейчас его выгонит.

Барсук Фридолин, конечно же, проснулся от всех этих разговоров. Особенно ему не понравилось рычание собаки Тедди.

«Вот так всё в этом мире! — думал он. — Нигде-то не найдёшь покоя! Даже здесь, в этом тёмном уголке, где так ужасно воняет. Но если ты, старая дрянь, просунешь свой нос хоть чуточку дальше, я тебя укушу, как укусил чёрно-белую гору за её мокрую морду. Мне всё равно терять нечего — хуже этого вонючего закутка ничего не придумаешь».

А Тедди, будто бы догадываясь, о чём думал Фридолин, свой нос дальше ничуточки не просовывала.

Мушка совсем рассердилась на такую непослушную собаку. Она схватила одной рукой её за ошейник, другой — брата за руку и решительно сказала:

— А теперь — марш домой! Хватит. Тебе должно быть стыдно, Ахим, и тебе, Тедди. Пошли!..

И они действительно тронулись в путь.

Вот каким образом состоялось первое знакомство двух представителей семейства Диценов с барсучком Фридолином. И хотя они почти не видели друг друга, им придётся встретиться ещё не раз.

Глава четвёртая. Как Фридолин нашёл необыкновенное растение Сладенькое и как он, покуда спал, избежал многих опасностей. Новое жильё Фридолина на Острове

Весь долгий летний день и почти всю ночь Фридолин просидел позади поленницы, хотя он очень страдал от окружавших его запахов. Пахло и правда здесь ужасно: и крысами, и мышами, и куриным помётом, и совсем чем-то незнакомым, а больше всего — двуногими, но и свиньями, и коровами, и кошками, и жареной картошкой, и даже детским бельём.

Никогда ещё Фридолин не был столь твёрдо убеждён в том, что живёт в наихудшем из миров и что создатель только потому его так дурно устроил, что хотел досадить барсукам.

Но вот наступила глубокая ночь, все люди давно уже легли спать и даже цепные псы перестали тявкать. Только теперь Фридолин решил выбраться из своего тёмного угла. Но куда ему идти, он совсем не знал. Только в родной Буковый лес он ни за что не хотел возвращаться, должно быть, лисёнок Изолайн выкурил его оттуда навсегда.

Сначала Фридолин побежал направо, но шумная река и узенький мост через неё да и дома, темневшие в ночи, напугали его. Он довернул налево; сперва бежал по деревенской улице, а затем попал на картофельное поле Диценов. Тут ему уже больше понравилось: не так сильно пахло двуногими, неподалёку приветливо шуршал камыш, а тоненький серп месяца разбрызгивал тысячи серебряных искр над Карвицским озером. После всех этих чёрных домов, после ночи, проведённой в пустоши, Фридолин почувствовал себя почти дома.

Он перебрался через картофельное поле и увидел перед собой проволочную изгородь. Но разве для барсука это серьёзное препятствие? Не прошло и минуты, как он уже подкопал сетку и очутился в хорошо ухоженном огороде, да таком большом, что огород, который охраняла Аста, и сравнить с ним нельзя было! Вкус овощей Фридолин нашёл отменным, а когда закусил их двумя дождевыми червями, спустившись к самому берегу озера, и тут же сцапал двух лягушек, то ему, этому вечному ворчуну, жаловаться уже было не на что.

«А недурно всё тут двуногие устроили! — сказал он себе. — Да и вообще не такие уж они дураки, хоть и бегают только на двух ногах. Правда, свёкла могла бы быть и понежней, и горошек уже кто-то весь обобрал. Но где в этом бестолковом мире найдёшь всё хорошее разом? Нелепо, конечно, построить эту каменную храмину прямо на огороде. Но зато тут нет собаки, и за это хвалю. Неплохое местечко для ночной кормёжки! Клубнику вот только эти двуногие уже всю слопали, но в общем-то я доволен. Только бы тут где-нибудь поблизости сносное жильё подыскать!»

С этими словами Фридолин вновь пустился в путь, держась берега озера. Скоро он снова натолкнулся на проволочную сетку, потом ещё на одну, под которыми он быстро подкопал ходы. Это его не огорчало, напротив, он даже похвалил двуногих за то, что они так хорошо огородили «его» огород от чужеземных захватчиков.

Ощущая приятную сытость, Фридолин продолжал своё путешествие, теперь уже по большому перепаханному полю, тянувшемуся вдоль берега озера. И тут-то Фридолин пережил нечто, до сих пор ему неведомое! Он нашёл одно растение, которому суждено было оказать огромное влияние на всю его дальнейшую барсучью жизнь, а быть может, и на его смерть, но о ней мы пока ничего не знаем.

Словно громом поражённый, застыл Фридолин, принюхиваясь к растению, сёстры которого росли длинными рядами на не очень широкой полосе. Один запах этого никогда не виданного им растения был Фридолину столь приятен, что убеждение его, будто он появился на свет в самом что ни на есть бестолковом мире, поколебалось не на шутку. Он обнюхал сочный стебель, даже коснулся его мордой, и тот до умопомрачения заворожил его своим ароматом. Трепет пробежал по всему телу барсука: неужели и правда в этом дурном мире можно найти такое? В эту минуту Фридолин готов был благодарить даже вонючего Изолайна за то, что тот прогнал его из родной норы да и из Букового леса, позволив ему увидеть это необыкновенное, чудесное растение!

Он слегка навалился на него, и растение, треща и шурша, рухнуло на землю. Барсук вцепился зубами в стебель, и обильный сок залил ему всю морду — в жизни Фридолин не пробовал ничего подобного! Куда там жирный уж или молоденькая морковь! Сок этого удивительного растения превосходил даже клубнику и сладчайший пчелиный мёд! Это было нечто божественное, казалось, самим творцом предназначенное для барсука.

Фридолин словно опьянел. В упоении он набросился на следующий стебель кукурузы, обрушил его и снова вцепился зубами. Сладчайший сок побежал по горлу в желудок, Фридолин застыл от восторга. Перебираясь от стебля к стеблю и с наслаждением похрюкивая, он сделал ещё одно открытие: оказывается, намного вкуснее сока было ещё кое-что! Примерно на половине высоты стебля сидел початок, укутанный в нежные листья, которые чем глубже внутрь, тем делались тоньше и слаще. Но вкусней всего был сам он, усыпанный зёрнышками, чуть побольше молодого горошка. И всё это можно выло жевать, лопать, обжираться, набивать себе пузо, что барсук и делал с превеликим удовольствием.

Стебель за стеблем обрушивал ненасытный Фридолин. Его уже не устраивал ни сок, ни нежные листья, нет, подавай ему самое сладкое, самое изысканное, самый кончик початка! Когда он в конце концов всё же утолил свой жадный аппетит, в длинной полосе образовалась брешь величиной с хорошую комнату, где вкривь и вкось валялись обрушенные растения. Похоже было, будто бы тут совсем недавно пронёсся смерч! При слабом свете ущербного месяца умиравшие листья таинственно отсвечивали, издавая лёгкий горклый запах…

Но барсук Фридолин счастливым взглядом окинул полосу, где длинными рядами выстроилась кукуруза, такая сочная, спелая, сладкая! Сюда он придёт и завтра, и послезавтра, и так ночь за ночью всю свою бесконечную барсучью жизнь: ведь Фридолин не мог себе представить, что и его жизни придёт когда-то конец.