Чарльз Кроуфорд - Бег на трех ногах Страница 9

Пока вторая сестра ходила за аппаратом, сестра Шульц повезла Брента в его палату.

– Эми, – прощаясь сказал Брент, – отдохни как следует. Слышишь? Ты нас угостила на славу. В жизни ничего вкуснее не ел. Большое спасибо.

Эми слабо улыбнулась и махнула рукой. Выезжая в коридор, Брент успел поймать ее улыбку.

– В общем-то, – сказал Кирк, лежа в постели, когда выключили свет и в коридоре все успокоились, – вечер был неплохой.

– Я очень беспокоюсь за Эми, – откликнулся из темноты Брент.

– Не болтай глупости, а спи. Слышишь?

Но Брент не мог заснуть. Он долго лежал с открытыми глазами. Интересно, Кирк тоже не спит? Но не стал Кирка звать.

Брент лежал в темноте, вперив взгляд в потолок, который был не виден сейчас.

«Как я хочу, чтобы Эми поправилась, – думал он. – Чтобы мы все поправились, вышли из больницы и пожили бы все втроем где-нибудь далеко-далеко. Как это было бы славно!»

ГЛАВА V

Спустя два дня Эми опять была на ногах. Эти два дня показались Бренту вечностью. Она пришла к ним в палату после завтрака. Брент видел ее первый раз после того вечера. Кирк заглянул к ней накануне, но сестра Рэш не позволила ему быть у Эми долго.

Кирк и Брент разговаривали друг с другом, шутили, как обычно, но Бренту не давала покоя мысль об Эми, и Кирк – Брент это видел – тревожился, но не показывал виду. Без Эми все было не так. И шутки не такие смешные. И разговор часто не клеился. Совсем другое дело – втроем. «Без третьего дружба у нас уж не та», – как-то даже подумалось Бренту.

Брент прочитал уже Толкиена и теперь зачитывался «Дюнами».[9] В дверях послышались легкие шаги, он поднял голову и улыбнулся: прислонившись к косяку, на пороге стояла Эми. Кирк, с головой зарывшийся в «Спортс иллюстрейтед», тоже оторвался от своего увлекательного чтения.

– Здравствуй, Эми, – сказал Брент. – Кирк говорит, тебе гораздо лучше. Да?

– Я чувствую себя прекрасно! – улыбнулась Эми.

– Но ты бледная, как шампиньон, – пошутил Кирк.

Все трое громко рассмеялись. «Слава богу, – подумал Брент, – все опять как прежде. Эми здесь, и все в порядке». У него даже лицо просветлело.

– Как шампиньон, говоришь? – притворно рассердилась Эми. – Я побила бы тебя твоим костылем, но врач не велел мне дня два-три напрягаться. Считай, что тебе повезло.

– Согласен подождать несколько дней. Можешь побить меня, когда вздумается. Дам тебе дельный совет: поезжай на Ямайку. Тебе недурно бы пожариться на солнышке.

– Дело не в солнышке, Кирк. Будь в тебе крови с чайную ложку, ты был бы еще не такой бледный.

– Наверное. Переливание помогло? – спросил Кирк.

– Конечно. Но тут, как назло, пошла носом кровь. И опять хоть не делай переливание.

– Это-то я в тебе и люблю, Эми. У тебя всегда все бывает вовремя. Я даже Бренту это сказал, когда он здесь появился. Помнишь, Брент? Я сказал: «Удивительная девчонка эта Эми – у нее все всегда идет по графику».

– Никогда этому не поверю. Ты, наверное, сказал Бренту: странная девчонка эта Эми, точь-в-точь бледная поганка.

– Не поганка, а шампиньон, – поправил ее Брент. – Это большая разница. – И все опять рассмеялись. – Но тебе лучше, а это главное. Знаешь, как мы о тебе беспокоились.

– Доктор сказал, это был рецидив. Но что я скоро буду совсем здорова.

– Рецидив чего? Твоего «нуклеоза»? – спросил Кирк.

– Да, кажется. Точно не знаю, мне ведь никто ничего не говорит. Но я чувствую себя действительно лучше.

– И наша неразлучная тройка опять вместе. Сразимся в покер? – предложил Кирк.

– Что-то не хочется, – сказала Эми.

– И мне тоже, – отозвался Брент.

– Но надо что-то придумать, а то ведь с тоски умрешь.

– Что верно, то верно, Эми. Мы говорим об этом уже неделю, а, кроме твоего роскошного обеда, так ничего и не придумали.

– А знаете, что мне вчера пришло в голову? – сказала Эми.

– Нет. И не хочу знать – вижу, как хитро поблескивают твои злокозненные глазки.

– Так вот, слушайте. На той неделе я была в педиатрическом отделении у малышей. И познакомилась с мальчиком по имени Нулик. Он был такой грустный. Я рассказала ему сказку, и он был так рад. Малышам здесь еще хуже, чем нам. Давайте что-нибудь для них придумаем, пусть они немножко повеселятся.

– Это было бы просто чудесно! – сказал Брент.

– Сто пятьдесят орущих пацанчиков гроздьями висят на моих костылях? Мне только этого не хватает. Может, ты и умеешь все делать вовремя, но умишком-то ты, Эми, явно не блещешь.

– Я не шучу, Кирк. Ты послушай меня хотя минуту. Давайте устроим праздник в игральной комнате. Принесем торт, мороженое, если можно. Поиграем с малышами в игры, расскажем сказки. Больше ничего и не надо, а им будет весело. Да и мы, наконец, займемся делом.

– По-моему, Кирк, – сказал Брент, – Эми это прекрасно придумала.

– Я давно заметил, что вы оба слегка чокнутые. Но ведь в этой богадельне и правда недолго рехнуться. Ладно, согласен, пусть будет детский праздник.

– Какой ты молодец, Кирк. Я была уверена, что ты согласишься. Без тебя у нас ничего не получится.

– Это уж само собой. Взрослые почему-то меня не любят, зато малыши, между прочим, – обожают.

– Теперь надо все хорошо продумать. У меня такой план. Ты, Брент, пока без движения. Значит, ты сочинишь сказку. Ты, Кирк, известный затейник. Придумаешь две-три игры. А я беру на себя Фею и сестру Рэш, договорюсь со старшей сестрой педиатрии и устраиваю угощение. Согласны?

– Идет! Я всегда мечтал стать массовиком-затейником.

– Ты ведь уже все придумала, Эми. Как жаль, что от меня сейчас так мало пользы.

– Сочинять сказки не так-то просто. А малыши очень любят их слушать. Праздник будет через два дня. Времени у нас больше, чем достаточно.

Фея очень им помогла – оправдала свое имя. Ей удалось умаслить сестру Рэш, и та дала разрешение устроить для малышей праздник. Достала цветной гофрированной бумаги, картонные тарелки и чашки для угощения, помогла сделать и развесить в игральной комнате гирлянды.

Эми все два дня была радостно возбуждена, даже щеки у нее разрумянились. Удалось растормошить и Кирка. Он придумал две смешные игры. Брент сочинял сказку, отбрасывая неподходящие варианты и придумывая все новые. Сказка должна быть интересной – веселой, немножко грустной и с хорошим концом.

И вот наконец все готово. Под потолком колыхались сине-красные гирлянды. Сестра Рэш расставляла на маленьких столиках лимонад и пирожные. Она даже разок-другой улыбнулась, но, в общем, ее вид говорил: это одно баловство и никаких праздников она не одобряет. Малыши ничего не подозревали. Утром их не пустили в игральную комнату: Эми готовила для них сюрприз.

После обеда сестры и нянечки обошли все палаты и пригласили детей на праздник. Троих привезли в кроватках. Привезли и Брента.

Дети стояли у раскрытых дверей и, широко раскрыв глаза, смотрели на чудо – нарядно убранную комнату и столики, уставленные лакомствами. Маленькая девочка с повязкой на голове радостно засмеялась и первая вбежала в комнату. За ней бросились остальные.

– Сегодня у нас будет праздник! – громко сказала Эми, стараясь перекричать веселый гомон, которого так всегда здесь недоставало. – Мы будем играть в игры, рассказывать сказки, а потом вы получите сладости. Ну, скорее рассаживайтесь, кто куда хочет.

Праздник кончился, как все на свете. Малыши неохотно расходились по своим палатам. Веселье удалось на славу, хотя длилось всего два часа: Эми обещала сестре Рэш не утомлять детей.

Эми, Брент и Кирк были очень горды. Кирк организовал две игры: «Кольцо, кольцо, ко мне» (вместо кольца передавали пакетик с бинтом) и «Сделаем укол сестре». В этой игре выигрывал самый меткий. Первое место занял Нулик и получил приз. А когда сестра Рэш ушла на дежурство, устроили соревнование в креслах-каталках по коридору до солярия и обратно.

Брент рассказал сказку про Крота, Мышонка и Воробья, как они втроем перехитрили Братца Лиса. Малыши смеялись и хлопали в ладоши. А Брент, видя их веселые личики, сам радовался не меньше.

Комната опустела, Фея увезла ведро, полное картонных стаканчиков и бумажных салфеток. С потолка свесился один конец гирлянды, Кирк подцепил его костылем, дернул, и все украшение, плавно покачиваясь, опустилось сине-красным ворохом на пол.

– Хороший был праздник, – сказал Брент.

– Очень, – кивнула Эми. – Пора по домам?

Кирк взялся за кровать Брента с одной стороны, Эми с другой, и неразлучная тройка двинулась, не спеша, в отделение подростков. Мягко шуршали колесики кровати, негромко постукивали резиновые нашлепки костылей по кафельным плиткам. Лица у всех троих сияли.

Эми пошла отдохнуть. Брент и Кирк остались у себя в палате. Кирк позировал: он сидел, откинувшись на подушку и заложив руки под голову. Брент рисовал его портрет. Он никак не мог схватить легкую с лукавинкой улыбку Кирка, которая всегда играла на его губах. Улыбка на портрете получалась самодовольной. Чего, чего, а самодовольства в Кирке совсем не было.