Геннадий Снегирев - Охотничьи истории Страница 9

Они поели и пошли к морю.

Наташа подняла с песка маленького рачка. Ночью его выбросило на берег. Он слабо шевелил лапками.

Наташа бросила рачка в воду. Он закувыркался в зелёной воде и уплыл.

В лужице на боку плавала рыбка. Серёжа поймал её и выпустил в море.

Потом он нашёл двух улиток — они почти засохли. В этот день Серёжа спас много морских зверей.

На прощание рыбки сверкали серебристой чешуёй. Улитки вытягивали в воде рожки, а маленький осьминожек сделался красным, потом зелёным, потом жёлтым, как песок на дне, и скрылся из глаз.

— Эх, — вздохнул Серёжа, — если бы китёнок превратился в рыбку, я бы тоже спас его!

7

Прошло три дня, а Наташин папа всё не приезжал. Еды оставалось совсем мало. Наташа и Серёжа ходили по берегу и искали рыб.

Шторма больше не было, и рыб не выбрасывало на берег.

— Знаешь, — сказала Наташа, — завтра утром мы пойдём на птичий базар, наберём яиц.

Серёжа очень удивился:

— Разве здесь есть базар, как в городе?

Утром они пошли вдоль берега на другой конец острова.

Сначала Серёжа услышал издалека шум. Он подумал, что квакает очень много лягушек.

Они подошли к белым скалам.

Скалы были белые от птиц. Птицы громко кричали, и Серёжа даже не слышал, что ему говорила Наташа. На каждом выступе скалы, в каждой ямке сидели кайры.

Серёжа вскарабкался повыше на скалу.

Кайры даже не обращали на него внимания.

Одна кайра улетела в море и оставила на земле тёплое яйцо. Серёжа поднял его и отдал Наташе.

Вдруг подул ветер, и яйца закрутились на камнях.

Яйцо с одного конца было тяжёлое, а с другого совсем лёгкое, как ванька-встанька. И ветер не мог сдуть яйца даже с голой скалы.

Серёжа собирал яйца и отдавал Наташе.

Они быстро набрали полную корзину яиц и, довольные, пошли домой.

8

Наташа ждала папу и каждый день жарила яичницу из кайровых яиц. Песцы уже не боялись Серёжи, и он помогал Наташе их кормить.

Он заметил, что все песцы разные: есть хитрые, они подкрадывались и отнимали корм у других песцов, а есть и такие, которые совсем не брали корма — они бегали на птичий базар и там воровали яйца.

Серёжа привык жить на острове. Ему даже хотелось, чтобы Наташин папа никогда не приезжал.

Но папа приехал на катере и очень удивился, когда увидел Серёжу.

Наташа рассказала папе, как Серёжа приплыл на пароходе и что ему нужно скорей домой, а то он опоздает в школу.

Наташа проводила Серёжу до берега, и папа отвёз его на катере обратно домой, во Владивосток. Дома мама ругала Серёжу. Серёжа рассказал ей про Песцовую землю. Мама то плакала, то смеялась: она была рада, что Серёжа нашёлся.

9

Теперь Серёжа ходит в школу. На стене у него висит карта. На карте посреди синего моря Серёжа нарисовал красный кружок — это остров, где живёт Наташа.

Он называется Песцовая земля.

После уроков Серёжа каждый день ходит в порт и смотрит на корабли.

Серёжа ждёт весны. Весной, когда кончатся занятия в школе, он обязательно попросит какого-нибудь капитана отвезти его на Песцовую землю.

Гриша

1

Быстро пролетают ласточки над степью, но ещё быстрее летят ветерки. В полдень горячие ветерки пахнут горькой полынью. Если к ним прислушаться, слышно, как звенит жаворонок и свистят суслики.

К вечеру тёплые ветерки тихо летят над зелёными оврагами, где растёт сочный щавель и гуляют большие дрофы.

В тёплом ветерке слышны крики коршуна и быстрый стук коготков тушканчика.

Вечером замирают над землёй холодные, еле слышные ветерки. Рождаются они на озёрах и болотцах, пахнут камышом, и слышится в них печальный крик кулика-перевозчика, что летает над водой и кричит: «Тирли-ли-ли!.. Тирли-ли-ли!..» Ветерки летают над степью и видят, как распускаются по ночам маки, как волчица подкрадывается к зайцу.

Утром, когда восходит солнце, они видят, как просыпаются жаворонки, полевые мыши, цветы и в избушке на самом краю степи просыпается пастушок Гриша.

2

Гришина избушка стоит у оврага. На дне оврага бежит ручей. Сюда Гриша приводит на водопой телят. Телята совсем маленькие, они не могут поспеть за остальным стадом.

Их отдали Грише, пока они не подрастут.

Утром телята напились из ручья и разбрелись щипать траву.

На мокром песке много разных следов. Гриша каждое утро рассматривает следы и узнаёт, кто приходил сюда ночью: маленькие крестики — от птичьих лапок, чуть заметные царапины — от коготков тушканчика…

Гриша вздрогнул: на песке, как собачьи, только большие и пальцы врозь, отпечатались волчьи следы.

Он огляделся вокруг, пересчитал телят… Был день, светило солнце, и Гриша успокоился.

Он увидел, как жаворонок кончил свою песню, сел на землю, быстро побежал между травинками и притаился на гнезде.

Гриша подошёл к нему. Жаворонок не испугался, он только растопырил крылышки и ещё крепче прижался к гнезду.

«У него избушки нет, а он волков не боится!» — подумал Гриша и совсем перестал бояться.

В полдень пришла Таня и принесла Грише обед.

— Гриша, дедушка сказал, что тебе одному будет страшно.

— Мне совсем не страшно, только попроси у дедушки ружьё.

— А зачем тебе ружьё?

— Волков стрелять!

— Никаких тут волков нет! — засмеялась Таня.

— Нет, есть, пойдём, я тебе покажу!

И Гриша привёл Таню к ручью в овраг.

— А это что, — спросила Таня, — птица клювом чиркала?

— Нет, это тушканчик прибегал воду пить. А это волк…

Таня молча рассмотрела волчьи следы и не поверила:

— Да это ж собака, только большая!

— Нет, не собака, — вздохнул Гриша.

Они сели на краю оврага, и Гриша стал рассказывать про диких уток, про коршуна, который прилетает сюда каждое утро, а сам всё время думал: «Хорошо бы Таня осталась!»

Но Таня ушла.

Вечером, когда козодой чёрной, бесшумной тенью пролетел над степью, Гриша загнал телят в избушку. Телята улеглись на соломе за печкой, а Гриша сел у окна и стал смотреть.

3

Над холмами, на том месте, где зашло солнце, горела красная полоса. Гриша увидел на этой полосе чёрную точку. Точка шевелилась, становилась всё больше, и Гриша понял: это волк. Волк шёл к избушке. Шерсть у волка была взъерошенная. Одна лапа волочилась по земле.

«Хромой он, — подумал Гриша, — и злой!»

Он потрогал засов на дверях и вернулся к окну. Красная полоса над холмами потухла. Стало темно и совсем тихо, только телята за печкой жуют.

«Уоо-аа-уу…» — за стеной избушки завыл волк. Телята застучали копытами, сбились в кучу. Гриша схватил спички, зажёг пук соломы.

Солома вспыхнула, и загорелись за окном два зелёных огонька, два волчьих глаза. Волк сидел недалеко от избушки и смотрел на окно.

«Эх, ружьё бы!» — подумал Гриша. Руки у него дрожали, солома выпала и рассыпалась на полу. Огонь потух, и в темноте волк опять завыл.

Гриша схватил ведро и ударил по стене. Ведро загремело — волк замолчал. А потом завыл издалека.

Было темно и страшно. Гриша плакал и бил, бил изо всех сил ведром в стену. А волк до самого утра ходил вокруг избушки, и только когда совсем рассвело, он ушёл, Гриша бросил ведро, лёг на солому и уснул.

4

Он проснулся, когда солнце было высоко.

Телята столпились около двери и смотрели на Гришу, но Гриша не выпустил их в степь. Он закрыл дверь и пошёл в деревню. За холмами он увидел Таню. Таня шла медленно. Она несла ружьё.

— Гриша, ты куда?

— Так, смотрю, где трава получше. Дедушка патроны дал?

— Дал один, сказал: «Летом волки не страшные».

— Это же хромой волк, вот и бродит голодный!

— А зачем ты телят закрыл?

— Вдруг волк в овраге притаился, а у меня и ружья нет!

Телята мычали в избушке. Гриша выпустил их, взял ружьё и пошёл к ручью.

Таня засмеялась:

— Смотри не промахнись!

Но она сама боялась и пряталась за Гришу. Они подошли к оврагу. Никакого волка там не было, только трясогузка бегала по берегу и трясла хвостиком.

— Я-то не боюсь… — сказал Гриша и положил ружьё на землю, — а вот утащит телёнка…

Страх прошёл. Снова зазвенели вокруг жаворонки, запахли травы.

Гриша заметил, что маленькая туча выросла и надвинулась на солнце. «Если будет дождь, Таня останется», — подумал Гриша и стал рассказывать ей, что ночью совсем не страшно, а на рассвете можно увидеть, как с озера летят цапли.

Про волка он не говорил. Он боялся, что Таня испугается и уйдёт.