Дмитрий Емец - Мутантики Страница 10

– Вот что значит вечная ценность! Преступление еще не совершено, а наказание уже последовало, – с удовлетворением отметил Хорошист.

В стену рядом с его головой ударил массивный кирпич и разлетелся на осколки.

– Ах так! Ну так получайте! – И Хорошист с Отелло, раскачав вдвоем, вышвырнули из окна телефонный справочник, а старый Умник с помощью телепортации[1] чуть-чуть подправил его полет, сделав его более прицельным.

Телефонным справочником Бешеного Блюма вышибло из колесницы. Карлики захохотали. Но они сразу же замолчали, когда Блюм, позеленев от злости, встал с земли и отряхнулся.

– Все на приступ, олухи! – прохрипел он. – Если через пять минут вы не принесете мне голову того, кто это сделал, я всех вас побросаю в пруд!

Дверь наконец не выдержала тарана и слетела с петель. Карлики бросились было внутрь, но в этот момент собаки, запряженные в колесницу, встали на дыбы, и колесница опрокинулась. Карлики оглянулись и замерли.

– Сюда идет чудовище! – закричал Обалдуй. – Смотрите!

В конце улицы появился огромных размеров монстр с красной кожей, под которой вздувались могучие мышцы. Он был совершенно лыс, кожа его собиралась в глубокие складки, а на лбу сверкал единственнный яркий глаз, как у циклопа. У монстра было шесть рук, в каждой он держал по остро отточенной блестящей секире. На ходу чудище размахивало своими секирами так, что их лезвия сливались в одно. Монстр был так велик, что легко перешагивал через дома, и земля содрогалась под его тяжестью.

Карлики остолбенели: им никогда не приходилось видеть ничего подобного. Некоторые из них кричали, что это чудовище из Старого города, которое хочет их сожрать, а другие – что Рыжая Карла, известная колдунья, послала знакомого великана им на подмогу и бояться его не стоит.

Красноглазые собаки выли, поджав хвосты. Монстр приближался. Метрах в ста от них он поднял над головой все шесть своих секир и хрипло проревел:

– Ненавижу карликов! Всех перебью! Семь шкур спущу и голыми по миру пущу!

Перепуганные воины завопили и, не разбирая дороги, бросились врассыпную. Одни из них, размахивая бичами, гнали собак к лесу, другие в ужасе забивались под фундаменты домов и в подвалы, прыгали в канализационные люки, а некоторые торопились превратиться в камни и бревна.

Сам Бешеный Блюм, растеряв всю свою отвагу, забрался в русло пересохшего ручья и притаился под нависающим берегом. Он видел, как монстр прошел совсем рядом и остановился около библиотеки. Лобастики высунулись из окон и приветствовали его как своего старого знакомого. Похоже, маленькие мутантики совсем не боялись великана и его сверкавших секир.

– Кто бы мог подумать, что у этих жалких уродцев окажется такой могучий союзник… Нужно предупредить королеву, – пробормотал Бешеный Блюм.

Он собирался уже ретироваться вслед за своей отступившей армией, как вдруг обратил внимание на одну совершенно нелогичную подробность: хотя земля дрожала от шагов великана, но после них на мягком песке не оставалось следов. Это показалось Блюму подозрительным, и он решил остаться и все разведать до конца.

Прячась в густой траве, он подкрался к библиотеке с противоположной стороны, где монстр и лобастики не могли его увидеть, и забрался с помощью кнута с крючком на крышу. Притаившись за вентиляционной трубой, Блюм смог разглядеть чудовище совсем близко. Теперь, когда монстр стоял неподвижно, он уже не казался таким страшным. Более того, если приглядеться, то можно было заметить, что через его красную кожу просвечивает стена противоположного дома.

Подозрения вождя усилились. Он подставил ухо к вентиляционной трубе и смог уловить обрывок разговора лобастиков на втором этаже библиотеки.

– Здорово мы их надули! – смеялась Бубнилка. – Дедушка, а что произошло бы, если бы карлики не испугались?

– Наш великан безобиднее мухи, – ответил Умник. – Стоит бросить в него горсть земли, и он рассыплется. Чего же ты хочешь? Это всего-навсего призрак.

Услышав это, Бешеный Блюм заскрежетал зубами. Всего лишь призрак! Этим лобастикам удалось обвести его вокруг пальца! Ну ничего, он им еще покажет! Никто из тех, кто пытался обхитрить его, долго не задерживался на этом свете. Думают, они самые умные? Как бы не так! Еще до вечера он принесет Карле их лобастые головы и бросит их к ее ногам. Главное только, чтобы Нытик не обманул и прикончил Хвоста. Чем меньше претендентов будет на руку королевы, тем лучше, а уж победу над монстром он припишет себе, и совсем необязательно рассказывать всем, что это призрак.

Бешеный Блюм спустился с крыши и побежал к лесу, где ждала его большая часть разбежавшегося отряда.

– Жалкие трусы! – закричал он. – Сейчас я на ваших глазах прикончу чудовище или погибну в бою! Обалдуй, дай мне мое копье!

Адъютант Обалдуй, дрожа, протянул начальнику длинное копье с красным древком, в наконечник которого был вделан кусочек радиоактивной пластины. Блюм очень гордился этим копьем, потому что раны, нанесенные им, не заживали и не регенерировали.

Два карлика, держа красноглазых собак за уши, подвели к предводителю его колесницу. Тот взгромоздился на нее, выставив вперед копье, и приказал Обалдую завязать собакам глаза, чтобы они не боялись бежать прямо за чудовищем.

– Смотрите, как я его прикончу, а потом расскажете королеве! – крикнул Бешеный Блюм. – Я ничего не боюсь!

Он стегнул собак бичом, те залаяли, и колесница, гремя ржавыми колесами-люками, понеслась к поселку.

Остальные воины, держась на почтительном расстоянии, побежали следом, чтобы посмотреть, как чудовище убьет их командира.

– Когда Блюма прикончат, чур я буду вождем! – закричал Обалдуй.

– А я возьму его копье! – заявил гнусавый карлик по имени Зюзя.

Великан, размахивая секирой, бросился Бешеному Блюму навстречу: лобастики делали все возможное, чтобы напугать врага и заставить его отступить, но у них ничего не получалось – тот отлично знал, что призрак не сможет ему навредить.

Подскакав к нему, вождь привстал на колеснице и сделал вид, что проткнул копьем живот великану, хотя на самом деле копье прошло сквозь пустоту. В этот момент Блюм незаметно для наблюдавших карликов бросил в монстра горсть заранее припасенного песка, и в ту же секунду чудовище лопнуло, как надувной шарик, и бесследно исчезло.

Бешеный Блюм остановил собак и гордо сошел с колесницы. К нему подбежали удивленные воины.

– Вы убили монстра, начальник, но где его тело? – удивленно спросил Зюзя.

– Он бросился умирать в болото, – процедил сквозь зубы Блюм и указал копьем в сторону болота, на поверхности которого в этот момент лопались пузырьки газа.

Он видел, что все воины восхищены его подвигом, и только у его адъютанта был какой-то разочарованный вид.

– Он хотел быть вождем вместо вас, повелитель! – наябедничал Зюзя.

– А ты хотел получить его копье! – крикнул Обалдуй, и спорщики, колотя друг друга, покатились по траве. Бешеный Блюм с презрением перешагнул через них и крикнул:

– А теперь все в атаку! Лобастики должны быть уничтожены!

И лавина карликов верхом на красноглазых собаках понеслась к библиотеке. Лобастики в ужасе смотрели в окно на приближавшихся врагов.

– Они раскусили нашу уловку. Что будем делать? – шепотом спросил Хорошист.

– Защищаться. Другого выхода у нас нет, – мрачно сказал Отелло.

Умник грустно вздохнул и прижал к себе Бубнилку. Оба, старый и малая, не могли сами сражаться, им осталось только наблюдать, как бьются другие.

Враги ворвались в библиотеку через выбитую дверь и бросились к лестнице, но ее предусмотрительно облили постным маслом, и карлики кувыркались вниз, пытаясь ухватиться за поломанные перила. А тут еще Хорошист с Отелло скатили на них со второго этажа пустую бочку, и лестница мигом опустела. Раненые с переломами, ссадинами и свернутыми шеями еле выползали на улицу, ожидая, пока произойдет регенерация их тканей.

Остальные карлики не решались ступить на лестницу, они стояли внизу, грозили лобастикам копьями, бросали камни и орали.

Зюзя и Обалдуй, помирившиеся после драки, стояли под окном библиотеки и рассуждали.

– Ты веришь в эту… как ее?.. в интуицию? – спросил Обалдуй.

– Не-а, не верю, – ответил Зюзя, вытирая красный нос большим пальцем ноги. (Карликам это легко проделывать: ноги у них такие же цепкие, как и руки. Некоторые из них ухитряются даже держать пальцами ног копье или булаву.)

– А я вот верю, – грустно сказал Обалдуй. – Готов поспорить, мне сейчас кто-нибудь заедет по голове. У меня заранее перед ударом всегда макушка чешется.

Не успел он это произнести, как просвистел падающий на Обалдуя англо-русский словарь…

– Вот это да! Теперь и я верю! – восхищенно изрек Зюзя, разглядывая ноги своего приятеля, торчавшие из-под словаря.

Пятью минутами позже пришедший в себя Обалдуй потер лоб, на котором вздулась огромная шишка, и спросил склонившегося над ним Зюзю: