Татьяна Иванова - Дикие Страница 11

— Ваня, иди сюда, посмотри, что я тебе дам, — она снова поманила мальчика к себе, протягивая ему медвежонка.

— Шустрый малыш тут же вскочил на ноги, подбежал к Валерии, выхватил у нее подарок, а потом, также как и Евдокия уселся на лавку, опасливо поглядывая на остальных детей. Страшась, как бы они не отняли у него игрушку, которую он и рассмотреть-то еще не успел.

Дети стояли как вкопанные и во все глаза смотрели то на Валерию, то на Ивана с новой поющей диковинкой в руках, то на желтый пакет, который незнакомка поставила на лавку рядом с собой, а потом робко приблизились к столу и остановились позади Валерии.

— Ну что, раз пришли, так присаживайтесь! — сказала им девушка и указала рукой на свободные места. — Может у меня и для вас что-то найдется!

Детвора не заставила себя ждать, и вскоре пустующее пространство возле гостей уже было занято.

Игорь восхищенно взглянул на Валерию.

— Да у тебя педагогический талант! Так ловко их уговорить! Надо же!

После того как дети уселись, дед Борис снова взял бразды правления в свои руки.

— Эй, бабы, чего спите, накладывайте кашу! — повелительно крикнул он и для острастки стукнул по столу деревянной ложкой.

И поварихи в тот же миг принялись за дело. Молодая женщина проворно орудовала в чугуне большим деревянным черпаком, наполняя тарелки пшенной кашей, от которой шел душистый пар, а две ее помощницы разносили их сидящим за столом. Первую порцию одна из девочек поставила перед дедом Борисом, но он тут же отодвинул тарелку от себя.

— Куда, безголовая?! Перво — наперво гостям!

И девочка послушно перенесла тарелку на другую сторону стола, поставив ее перед Игорем.

Когда добрая половина людей была снабжена кашей, а повариха направилась в сарай за вторым чугуном, дед Борис, помолившись, принялся за еду, призывая и всех остальных к трапезе. Наши путешественники, последовав примеру крестьян, тоже взялись за ложки. Однако каша оказалась густой, не соленной, и им с трудом удавалось запихивать в себя такое угощение.

— Я больше не могу. — прошептала Настя, наклонившись к Валерии. — Я вообще терпеть не могу каши, а эту! — она привередливо поморщилась.

— А ты ешь понемножку или хотя бы делай вид, что ешь! — ответила подруга, и с улыбкой поднесла ко рту очередную ложку каши.

— Ах, Настя, Настя! — шутливо заметил Игорь. — Это же натуральная, здоровая пища, взращенная в экологически чистых условиях! Такого угощения в современной Москве и даже за ее пределами Вам никто никогда не предложит!

Настя ухмыльнулась.

— По крайней мере, я на это надеюсь!

Как только поварихи снабдили кашей всех присутствующих, Игорь отставил свою миску в сторону и поднял на лавку тяжелую сумку с провизией Елены Марковны.

— Ну а теперь, дорогие хозяева, прошу Вас отведать и нашего угощения. — Сказал он и любезно попросил хозяйку сумки помочь разобраться с ее содержимым.

ГЛАВА 4

— Дядька Василий, не перейти мне с лукошком-то, того и гляди перетянет, уж больно тонкое бревно-то! — крикнул вдогонку Василию четырнадцатилетний подросток Дмитрий, которому предстояло вслед за своим старшим товарищем перейти по бревну на другую сторону широкого ручья.

— Иди, иди Митреха, не робей! — подбодрил его староста Василий.

— А как перевернусь с лукошком, чай не соберем опосля грибы-то, а их ведь вон сколько!

— Да, что ты робеешь, Митрий, я-то вон, прошел, а в моем лукошке грибов поболее твоего будет!

— Ты, дядька Василий, вон какой худой, да ловкий, а мне нипочем не перейти, чтоб не обронить.

— Ах ты горе мое! — запричитал Василий, и, поставив свое лукошко на землю, поспешил на выручку Дмитрию.

— Добыча ноне у нас и впрямь хороша, жалко будет, коли обронишь, чего уж там, давай перенесу. — Василий, взяв у него лукошко, снова направился через ручей по бревну.

— Да ты, Митреха, и впрямь еле плетешься! — укорил паренька Василий. — Никак притомился от безделья. По грибы ходить, это тебе не пни корчевать, или ты супротив такого занятия?

— Да, что ты дядька! И вовсе я не притомился, просто задумался чуток вот и отстал.

— А вот и брешешь, вижу, что притомился! — крикнул Василий, подстрекая паренька.

— В другой раз возьму по грибы кого-нибудь другого, а тебе поручу пни корчевать, видать оное занятие таким как ты больше по душе приходится.

Дмитрий, не поняв шутки старосты и опасаясь, что он и впрямь больше не возьмет его с собой по грибы, словно с цепи сорвался, и, обогнав своего наставника, стал бегом взбираться на овраг, за которым как раз и находились их временные поселения.

— Ну что, притомился, притомился? — хвастливо воскликнул он, поднявшись в считанные минуты на самый верх и с победным видом поглядывая оттуда на Василия.

— Ладно, шустер, нечего сказать, — ответил тот, снисходительно поглядывая на паренька.

— А что, дядька, давай подшутим над нашими? Прибегу я сейчас вперед тебя и скажу, что ты ноне в лесу заблудился!

— Ну, и дурак ты, парень, они же волноваться будут, особенно моя Любава.

— Да не успеют они поволноваться-то, ты следом и явишься.

— Что за шутка такая глупая, неужто тебе и впрямь этого хочется?

— Хочется, дядька, хочется!

Вот дурной-то! — подумал Василий и с любовью взглянул на паренька, который доводился ему родным племянником.

— Ну, коль хочется, так беги!

Дмитрий ринулся, было, вперед, однако тут же остановился как вкопанный. И Василий, наблюдавший за ним снизу, выругался, увидев, как племянник ни с того ни с сего остановился на самой вершине оврага и выронил из рук свое лукошко с грибами.

— Ты что, совсем спятил, вот дурень-то! — Василий наклонился, чтобы схватить летящее к его ногам лукошко.

— Митреха, у тебя что, руки отсохли? Ты что это делаешь, а?

Однако паренек никак не отреагировал на его грубую реплику, а с опасливой осторожностью пригнулся и замер на месте.

Василий, наблюдавший за племянником, снова его окликнул.

— Да кого ты там увидел, Митреха? А ну, давай живо вертайся и собирай свои грибы!

Но Дмитрий словно оглох, где уж там вернуться, он даже не повернул головы в сторону своего грозного дядьки.

Василий же, все больше и больше возмущаясь в ответ на дерзкое поведение племянника, направился прямо к нему с намерением одарить затрещиной за ослушание.

— Ну, я ужо тебе сейчас задам, паршивец ты этакий! — возмущенно воскликнул он.

И только тут Дмитрий, словно очнувшись от забытья, повернул голову к Василию. Его лицо было бледным, а глаза расширенными от страха и изумления.

— Что это, дядька? — прошептал он пересохшими от волнения губами и указал рукой на поляну.

Василий поднял глаза и тут же увидел большое блестящее чудовище неизвестного происхождения, с торчащими во все стороны рогатинами и веревками, размещенными на нем.

— Господи свят! — воскликнул он в суеверном ужасе и боязливо присел на корточки, увлекая за собой и Дмитрия, чтобы это неподвижное чудовище не смогло их увидеть.

— Что, что это такое, дядька? — шепотом спросил Дмитрий.

— Не знаю Митреха! — трясущимися от страха губами ответил ему Василий.

И грибники с недоумением посмотрели друг на друга, а потом снова перевели взгляд на неизвестный объект.

Они сидели неподвижно около получаса и не спускали глаз с представшего перед их взором видения, пока Василий не почувствовал, как у него затекли ноги от долгого сидения на корточках, а все открытые части тела облепили алчные комары. Неизвестный объект за это время не проявил никакой активности, и такое обстоятельство позволило нашим наблюдателям слегка расслабиться. Василий привстал и потряс затекшей ногой, а его племянник переменил позу и стал отгонять от лица надоедливую мошкару.

— Что же нам делать, дядька? — спросил Дмитрий.

— Подожди, дитятко, я и сам думаю! — ответил ему озадаченный староста.

Надо что-то делать! А что? Эта первая реальная мысль после испытанного шока от увиденного начала назойливо сверлить рассудок Василия.

Прежде всего, хотелось бы выяснить насколько это чудовище опасно для них, но каким образом? Не может же он вот так запросто обнаружить себя и приблизиться к нему! А может, стоит обойти его низом по оврагу вокруг поляны и пробраться к своим с другой стороны? Конечно! Господи, какой же он дурак! В первую очередь надо оповестить всех остальных, ведь эта штука расположилась рядом с их временным пристанищем, как знать, может им всем теперь грозит опасность! И Василий со страхом в сердце подумал о своей жене и дочке. — Надо немедленно оповестить людей, — решил он и повернулся к Дмитрию.

— Послушай, Митреха, давай пробираться к нашим по низу, с другой стороны. Им надо перво наперво поведать об сей штуковине. Спускайся немедля!