Татьяна Леванова - Сквозняки. Повелитель иллюзий Страница 12

— И вам не жалко было срывать этот цветок? — возмутилась Маша. — Вы же теперь почти что родственники.

— Посмотри, — Кармин подвел Машу к месту, где остался стебель сорванного цветка, — я сорвал лишь цветок. Даже если я сорву стебель с листьями — в земле останутся корни. Смерти нет! Когда тело человека умирает, его корни — душа — останутся. Как у цветка. У природы свои законы, нам их не отменить.

— И что, у всех охранников есть свои растения? — спросила Маша, спрятав цветок в свое складное зеркало, как раз между гребешком и стеклом.

— И свои особые свойства, — подтвердил Кармин. — Лиственники имеют огромную физическую силу и, к сожалению, аппетит Плотоядного ходильника, они прекрасные воины. Лазуриты — техники, у них главное свойство — летучесть лазурника обыкновенного. Это комок пуха, он вылезает из земли и, сформировавшись, начинает летать повсюду, собирая воду из атмосферы и рассеивая семена. Обсидианы — родственники, как ты изволила выразиться, самого опасного растения, оно осталось лишь на диких островах. Это — черная красотка, она растет вблизи действующих вулканов, нежная, очень красивая, но при этом огнеупорна, может искорками выстрелить в лицо, если попытаешься ее сорвать, содержит особое эфирное масло — «черные сны». Оно усиливает сердцебиение, разгоняет кровь по телу, зато потом человек буквально падает от усталости. Если просто просидеть сутки с черным охранником в непроветриваемой комнате, можно уснуть и больше не проснуться. Есть еще Диаманты, белые охранники, в их ДНК — молочные водоросли. О белых охранниках я ничего толком сказать не могу, кроме того, что они используют магию, живут вечно и не стареют. Чтобы стать белым охранником, нужно быть очень одаренным человеком.

«А чтобы стать Кармином, наверное, надо просто быть добрым», — поняла Маша и искренне улыбнулась своему спутнику.

— Так, все, хватит сказок, нам надо успеть позавтракать, ты же вроде голодная, а потом успеть в книгохранилище, это на другом конце города.

— Мы разве не будем телепортироваться? — удивилась девочка.

— Сеть телепортеров действует только между островами-городами, — отрезал охранник и вдруг упал лицом вперед. На его спине, на красно-черной ткани униформы, мерцал сине-зеленый колючий клубок.

— Нет! Нет, нет, нет! — Маша почувствовала, что ей не хватает воздуха, темная стена растений словно надвинулась на нее, сомкнулась над головой, заслоняя свет звезд.

— Что у меня на спине? — ровным голосом спросил Кармин, не открывая глаз.

— Вы живой! — закричала Маша, потом посмотрела на спину и, с трудом подбирая слова, описала: — Такая колючка, круглая, зеленая, то есть синяя.

— Могло быть хуже, — сказал Кармин. — Попытайся сбросить ее палкой. Да пригнись, цветик-семицветик! Прилетит еще одна, прямо в твою задумчивую башку!

Маша упала на колени, причем целлофан оторвался со второй штанины, и принялась обшаривать придорожную траву в поисках прутьев.

— Есть, — крикнула она, воздев находку над головой, и ее моментально вышибла у нее из руки вторая колючка. Девочка пугливо пригнула голову, подобрала палку и подползла на коленях к лежащему неподвижно мужчине. Дотронулась до клубка палкой, и вдруг из него вылезли два круглых глазика на тонких ножках. Они с крайним изумлением осмотрели палку, спину и, наконец, уставились на Машу.

— Что там? Чего ты ждешь? — занервничал Кармин.

— Оно живое, — ответила Маша.

— Само собой, ежовое дерево созрело. Какой семицветик посадил его на окраине города, хотел бы я знать. Ну, не жди, пока он заговорит.

— Заговорит? — дрожащими губами повторила девочка.

— Слушай, — сказал клубок, — а где мама?

Маша села прямо на дорогу, выпустив из рук палку. Ее тут же подобрал Кармин и, повернувшись на бок, наугад огрел себя по спине. Клубок скатился, презрительно посмотрев на охранника, проворчал:

— Подумаешь…

А потом покатился куда-то в кусты, не переставая звать басом:

— Мама, мама, мама…

Кармин покрутил головой, с озабоченным видом прислушиваясь к себе, сказал:

— Вот семицветик, сам себе его вколотил в спину, аж онемело все.

— Вас заело на семицветике? — не выдержала Маша.

— Не читай мне мораль. О, да и тебя тоже зацепило, рука ободрана.

Маша посмотрела на руку — на большом пальце свежая царапина, видимо, колючка ободрала.

— Что это за зверь?

— Колючку тебе на язык, зверь, — Кармин пытался ощупать свою спину, — звери на островах-городах не водятся. Это было ежовое дерево, надо сообщить Лиственникам. Завтрак, кстати, отменяется.

— Почему? — возмутилась Маша.

— В течение суток тебе надо выпить пять литров воды, не меньше, чтобы вымыть из организма яд. И не вставай, тыковка! Здесь где-то еще есть ежики.

— Почему тыковка? — вздохнула Маша, следуя за Кармином на четвереньках.

— Если семицветик оскорбляет твой слух…

Они проползли совсем немного, Маша даже не успела сбить коленки, когда им навстречу попалась группа высоких, накачанных людей в зеленой форме. Они принялись хихикать при виде ползущих путешественников, однако, стоило Кармину упомянуть о ежовом дереве, лица моментально посерьезнели. Маша встала, вздохнув с облегчением, и они с Кармином отправились в город, который уже виднелся из-за деревьев, переливаясь, словно именинный торт со свечками. Девочка запустила руку в карман за зеркалом, чтобы привести себя в порядок, и замерла, наткнувшись на что-то круглое и колючее. Оно пока молчало и глазки не высовывало.

Пока Маша исследовала растительного ежика, Кармин успел уйти довольно далеко и теперь окликнул ее с недовольным видом:

— Тебе что, плохо?

— Нет, все хорошо, — дрожащим голосом сказала Маша, услышав, как колючка прошептала с нежностью: «Мама». Выбросить ежика, даже ядовитого, рука не поднималась.

Глава 12

ЕЖИКИ НАСТУПАЮТ

— Этот город никогда не спит! — воскликнула Маша и была права. Все также небоскребы в виде люпинов переливались огнями, в открытых кафе сидели люди, работали газетные и цветочные киоски, над фонарями звенела мошкара, вот только светляки пропали да исчезли с улиц парочки, уступив место школьникам и деловым людям с зелеными папками в руках.

Из кафе вкусно пахло чем-то жареным, в животе у Маши заурчало, и даже ежик в кармане заволновался.

— Кармин, а Кармин, — жалобно позвала Маша. — Я есть хочу.

— Завтра, — буркнул он.

— Вы же вроде лечебная травка.

— Издеваешься?

— Ну зайдем хоть воды выпьем, — ныла Маша. Ежик крутился в кармане все сильнее. Странно, но его шипы не кололись, а только щекотались.

— Да что ты ерзаешь? — Кармин положил руку ей на лоб. — Океан Великий, да ты вся горишь! Словно не царапину получила, а на ежиках спала.

«Почти», — подумала Маша. Он слегка поскреб ногтями ее виски, а потом дунул в глаза.

— Наверное, дело в особенностях твоего организма, яд действует сильнее. Хорошо, зайдем в кафе, тебе дадут птичьего бульону и воды с лимонным соком. Постарайся выпить как можно больше.

У Маши начала кружиться голова, ноги подкашивались от слабости, но Кармин провел ее мимо трех открытых кафе, ворча про себя, что в них слишком много народу, а сбежавшую «задумчивую» наверняка объявили в розыск. Наконец они остановились у дома, похожего на куст с колокольчиками, к которым вели ажурные лесенки. Сквозь сиреневые полупрозрачные лепестки светили огоньки и угадывались силуэты людей. Некоторые из лепестков были отогнуты, и Маша поняла, что это двери и окна.

Кармин помог Маше подняться в один из бутонов, бережно усадил ее в плетеное зеленое кресло, потом пошептался с хозяйкой, стройной красивой женщиной в брючном костюме малахитового цвета, обтягивающем ее, словно вторая кожа. Когда она склонилась над обессилевшей Машей, та сказала:

— Ой, хозяйка Медной горы…

— Хозяйка Сиреневого колокольчика, — улыбнувшись, поправила она Машу. — Скажи, тебе воду с лимоном подсластить или не стоит?

— Не стоит, — ответила Маша и закрыла глаза.

— Что с ней? — спросила хозяйка у охранника.

— Отравлена ежовым деревом. Я ввел ей седатив, чтобы она расслабилась, ей нужно сбить температуру, — объяснил Кармин 212. — Скажите, у вашего монитора есть выход на главный терминал?

— Конечно, — ответила женщина, — идите работайте. Я дам вам знать, когда бульон будет готов.

Монитор был в соседнем бутоне, туда следовало подниматься по другой лестнице. Кармин оглянулся на обмякшую в кресле девочку в старых оранжевых шортах и грязной футболке. Ему не хотелось оставлять ее одну, беспомощной. Но в соседнем бутоне не было удобных кресел, там играла музыка и танцевали люди.

— Я быстро, — сказал он ждущей его решения хозяйке, — позаботьтесь о ней. И обязательно дайте мне знать, если что случится.