Кир Булычев - Наездники Страница 12

Из-за этого ее умения Димон как-то сказал: «А потому что ты бледная вошь». Но Димон ее ненавидел за то, что она сказала Паничке, что он у нее «Паркер» свистнул. Нормальные люди не вмешиваются, но Верка знала, что Паничке эту ручку подарил отец, который потом уехал неизвестно куда. А у Верки у самой проблемы с родителями.

«Ну ладно, бледная – так бледная», – сказала себе Верка и вошла в морг.

Морг был невелик. Коридор, потом зал, вернее, комната беленая, где стояли два пустых гроба, а к стене были приставлены крышки. Ждут клиентов. Потом комната с лабораторным столом и приборами. Смотри-ка, они тут наукой занимаются! А вот и главная комната. Два стола, застеленные не очень белыми клеенками.

На одном столе лежал кто-то, с головой накрытый простыней.

Надо подойти и поглядеть.

И времени терять нельзя, потому что мужик с усами вернется и выгонит.

Верка взялась за угол простыни.

Запах в морге был несильный, но противный. Конечно же, это смерть так пахнет. И всякая дезинфекция.

Верка чуть не закричала, потому что глаза девушки были приоткрыты и смотрели прямо на нее.

Простыня съехала, и Верка увидела самое страшное.

Девушка была разрезана пополам.

Разрез, грубый, словно сделанный топором, начинался от горла и шел до пояса и даже ниже пояса. Кожа разошлась, там запеклась кровь, и не угадаешь, что внутри... И уже не хочется...

– Ты что, любопытствуешь? – спросил усатый мужик, тот, который курил на крыльце. – Тебе здесь не место.

– Ой, простите! – сказала Верка. – Я нечаянно.

– За нечаянно бьют отчаянно. Не обманывай старших. Ты, наверное, некрофилка.

– Я не знаю, что это такое, – сказала Верка и на несколько шагов отступила от стола.

Мужик натянул на бомжиху простыню.

– Как она существовала с такой раной, – сказал он, – представления не имею, и вся медицина в моем лице разводит руками. А ты иди отсюда, иди, некрофилка. Кстати, так именуются глупые люди, которым доставляет наслаждение лицезреть смерть.

– Мне не доставляет, – сказала Верка. – Но я видела, как она вчера упала.

– Упала?

– И вроде бы ногу сломала. Мой друг сказал, что она ногу сломала. Она на него напала, а потом ногу сломала.

– Как так напала? – Мужик из морга интересовался куда больше милиционера.

– Только пойдемте отсюда, – попросила Верка. – Я вам расскажу.

На самом деле ей хотелось посмотреть, нет ли у ворот Олега Владиславовича.

– Пошли, – согласился усатый. Но не спешил, нагнулся, зашнуровывая ботинок.

И вдруг Верка закричала:

– Бегите!

Она схватила мужика за рукав и потянула за собой так резко, что тот чуть не грохнулся.

– Да ты что...

– Да бегите же!

Откуда у нее силы взялись?! Она помчалась к дверям, и мужик проникся ее страхом – наверное, страх бывает заразным.

Они выбежали в коридор, и в этот момент...

Сзади полыхнуло белым огнем.

Их ударило в спину, они покатились по коридору.

На какую-то секунду Верка даже потеряла сознание.

И поэтому она совершенно не представляла, сколько времени прошло...

Она лежала, жутко неудобно лежала, уткнувшись головой в стену коридора, а мужик навалился на нее, как мешок с кирпичами, и стонал. Верка стала выбираться.

В коридоре было столько дыма и пыли, что ничего не разберешь.

В ушах звенело.

Верка никак не могла выбраться из-под мужика. Может, он помер?

Грохнула дверь с другой стороны – от входа.

Кто-то вбежал и остановился.

– Есть здесь кто? – раздался громкий голос.

Потом уж оказалось, что первым к ним подоспел шофер милицейского «газика», что стоял у ворот.

Из большой комнаты слышался треск. Верка догадалась, что начинается пожар.

– Там есть кто? Кто там был?! – кричал милиционер.

– Он, кажется, раненый, – сказала Верка, имея в виду мужика из морга.

Внутрь вбегали другие люди, еще больше толпилось снаружи.

– Уходи! – крикнул ей милиционер и сделал несколько шагов к пламени. Но ему пахнуло в лицо огнем, и он отшатнулся.

– Пошли, – сказала Верка мужику.

Они поднялись и побрели к выходу из морга.

Люди расступились, лица их были внимательными и сосредоточенными.

Верка взглянула на мужика. Он был весь черный, даже волосы обгорели, и одежда – в клочья.

«Значит, и я такая же!»

– Как ты догадалась? – спросил мужик. Губы ему плохо повиновались.

– Я увидела в окне, – сказала Верка.

И в самом деле, их спасло то, что за секунду или несколько секунд до взрыва она увидела, что в низкое окно заглядывает детеныш. Он поднял руку, чтобы бросить гранату или что-то вроде гранаты.

Тогда объяснять было некогда. Верка поняла, что он сейчас это кинет!

– Кого увидела? – спросил усатый и закашлялся. Сзади громко трещало пламя.

– Кого? – переспросила Верка. – Одного ребеночка.

По высокой траве от лечебного корпуса к ним бежала Елена Борисовна.

– Господи! – кричала она. – Что случилось? Ну зачем ты туда пошла?

Будто Верка была виновата во взрыве.

Олега Владиславовича не было. Так и не пришел к воротам. Почему? Катастрофа какая-то! Ведь неизвестно, что делать, что можно говорить, а о чем лучше промолчать.

Верка чуть с ума не сошла. «Батюшки, я свихнулась! У меня крыша поехала!» Сказать это можно было лишь одному толстому очкарику по имени Олег Владиславович, хотя и он может притворяться. Все здесь притворяются.

Если у тебя крыша поехала или случилось психическое заболевание, бояться уже не стоит. Зачем бояться? Маленькие детеныши взрывают больницу, а в морге лежит девушка без внутренностей...

«Я ведь ребенок, правда? Мне хочется в куклы играть! Впрочем, я, наверное, преувеличиваю. В куклы мне играть не хочется, а хочется, чтобы кто-то умный и добрый купил мне компьютер, а еще лучше ноутбук, чтобы можно было в электричке играть...

Правда, в электричке у тебя этот ноутбук сразу же отберут – кто вступится за глупую пацанку?

О чем я только думаю? При чем тут ноутбук?»

Обняв Верку за плечи, Елена Борисовна повлекла ее за собой в приемный покой, там завела в душ, что-то спрашивала, но Верка плохо слышала. Она только кивала, соглашаясь.

В душе Елена заставила Верку раздеться. Тут и сестра Татьяна прибежала с пластырем и борной кислотой.

– Это газ взорвался? – спрашивала Елена Борисовна, будто хотела убедить Верку именно в этом.

Верка не отвечала. Ей было немного смешно – ну откуда в морге газ?

– Там баллон стоял, – догадалась Елена Борисовна. – Правда?

Только тут Верка смогла заговорить и сказала:

– Не знаю. Я не видела.

– Это было для тебя неожиданно?

– Неожиданно.

– Вот тут посмотрите, Елена Борисовна. Ее стеклом порезало, – сказала Татьяна. – Может, шовчик наложим?

– Обойдемся, – поспешила ответить Верка. – Только это не газовый баллон.

– Ты переволновалась, Верочка, – сказала Елена.

– Я видела.

– Таня, – сказала Елена, – там в шкафу халат Гуськовой висит. Она у нас маленькая.

– А носки я ей свои дам, – подхватила Татьяна. – У меня есть вязаные, на случай холодов.

Татьяна убежала – крепенькая, будто выточенная из пробки.

– Ты уже большая девочка, – сказала Елена Борисовна, – и не очень счастливый человек. Поэтому ты должна понять: вся история с погибшей женщиной, а особенно после взрыва – слишком сложна, чтобы в ней разобрался наш сельский детектив. Скорее всего, он тебе не поверит. В худшем случае заподозрит тебя в каких-то кознях. Но в любом случае к разгадке мы не приблизимся.

Верка кивала, не глядя на Елену. И не могла решить, говорить ли ей о детеныше с гранатой.

– У тебя есть с кем посоветоваться? – спросила Елена.

– Он почему-то не пришел, – сказала Верка. – Я его ждала, он у ворот обещал меня встретить.

– Я не спрашиваю, кто этот человек. Надеюсь, ты мне сама расскажешь... что сочтешь нужным.

Пришла Татьяна, в руке носки, через руку – белый халат.

– Я зайду к бабе Элле, – сказала Верка.

– А потом Ванечка отвезет тебя домой. На своей «восьмерке», – сказала Елена Борисовна.

– Ой, как здорово!

– Не ехать же тебе в электричке в одном халатике! – сказала Татьяна. – Конечно, подвезет!

Елена дошла с Веркой до палаты, чуть придерживая ее под локоть на всякий случай.

Глава 7

В бабиной палате царила паника.

Сама баба Элла сидела на кровати, свесив босые ноги, и громко требовала:

– Кто-нибудь, в конце концов, даст мне ответ: где моя внучка? Что вы с ней сделали?

Увидев Верку, баба Элла тон не сбавила.

– Я слышала ужасный взрыв! – заявила она. – Почему мне никто ничего не рассказывает?

– Да здесь она! – крикнула Клавдия Семеновна.

– Я здесь, бабушка! – поддержала ее Верка.

– Тебя что, ранило? – опомнилась баба Элла.

– Нет, я целая.

– А почему тогда в одном халате?

– У меня платье порвалось.

– Да ты что, с ума сошла? Ты понимаешь, что оно у тебя последнее? У меня нет денег тебе каждый день по новому платью покупать!