Юлия Галанина - Трое из Города Страница 13

– Ничего себе Малыш! – Затычка выбрался из седла и, как с горки, съехал с крутого бока. – Его бы Великаном назвать!

– Нет, он Малыш! – улыбнулся Король. – Он еще маленький. Примерно такой же, как и вы. Сорванец.

Шустрик скатился по примеру Затычки, только с другого бока.

Король расстегнул пряжки сбруи и с помощью данюшек снял большое, но удивительно легкое седло, поставил на траву. Затем убрал со спины Малыша яркую попону и войлочный потник.

Птеригоплихту очень нравилось, что его расседлывают и он, выпуская из ротовой присоски струи теплого воздуха, чуть пританцовывал на месте.

– Не шали, Малыш, не шали! – успокаивал его Король.

Рядом точно также распрягали своих панаков Меченосцы.

Король откинул верхнюю половину седла. В углублении, всегда под рукой, лежали щетки, тряпки и плоская глиняная посудина с маслом.

– Сначала надо почистить его щеткой. Видите, какой он пыльный? – объяснил Король, вручая щетки. – Особенно тщательно растирают места под упряжью. Шкура у него, конечно, толстая, пластинчатая, но под седлом ходить – работа не из легких. Нерадивый всадник способен надолго вывести своего скакуна из строя, если пренебрегает этим правилом. А затем натрем его от хитрого носа до хвоста маслицем!

Данюшки с восторгом принялись тереть крупную чешую птеригоплихта снизу, насколько позволял их рост, а Король, примостившись у спинного плавника, чистил Малыша сверху.

Птеригоплихту видимо, было приятно, но щекотно: он, прикрыв глаза, вздрагивал всем телом и довольно похрюкивал. Чтобы стать пониже, он расправил грудные плавники и прижался к земле, придавив своей тушей траву.

Закончив чистку спины и головы, Король спрыгнул и, потрепав Малыша за грудной плавник, скомандовал:

– Давай, лежебока, поднимайся! Надо еще твое пузечко подновить.

Птеригоплихт послушно поднялся в воздух, зависнув над примятым местом. Король скинул куртку, лег на спину и заполз под брюхо Малышу, только королевские сапоги торчали снаружи.

Орудуя жесткой щеткой на длинной ручке, Король счищал прилипшую к чешуе грязь, увертываясь от мощного потока теплого воздуха, который прицельно выпускал Малыш.

После щеток пришел черед масла.

Данюшки тряпками так отполировали бока Малыша, что его роскошная парчовая окраска просто заблистала в вечерних лучах солнца.

Закончил чистку птеригоплихта Шустрик: он осторожно расправлял твердые костяные лучи хвостового плавника, и протирал полупрозрачные роговые перепонки, пока не привел хвост в образцовый порядок.

Даже втроем данюшки обхаживали королевского скакуна дольше всех.

Меченосцы давно выпустили панаков на соседнюю поляну попастись и те, по своему обыкновению, устроили потасовку, грозно топорща острые защечные клыки и налетая друг на друга.

– Ну все, теперь ты писаный красавец! – сообщил птеригоплихту Король. – Иди, питайся!

Малыш легко перевалил через кусты и двинулся по полю, не обращая никакого внимания на дерущихся панаков.

Те уважительно расступались перед громадиной, но как только начищенный хвост проплывал перед носами дравшихся соперников, – они снова сцеплялись не на жизнь, а на смерть.

Малыш низко стелился над травой и срезал ее своими ротовыми пластинками, оставляя за собой ровный, будто выстриженный след.

Но вскоре ему захотелось что-нибудь повкуснее травы, и он свернул к опушке леса, высматривая десерт к ужину.

Ничего не попадалось, и птеригоплихт раздраженно фыркал.

Наконец, он нашел долгожданное лакомство: поваленное дерево, старое и трухлявое. Оно привело Малыша в полный восторг.

Птеригоплихт припал к нему и принялся скоблить ротовыми пластинками, упиваясь вкуснятиной.

– А почему все воюют пешком, а не на панаках? Почему даже Меченосцы спешиваются перед боем? – спросил Затычка, завороженно наблюдая за Малышом.

– Ну да, воевать! – фыркнул Шустрик – Они же тихоходы. Любой Гонец бегает в три раза быстрее, а то и вчетверо!

– Угу, с седоками они не торопятся, – согласился Король, убирая в седло чистящие принадлежности. – Кроме того, панаков мало и их берегут. Да и сражаться на них затруднительно: представляешь, если во время боя панаки сцепятся друг с другом? Ведь их хлебом не корми, дай подраться! Перевертыши лучше, они хоть и игривые, но таких баталий не устраивают. Но перевертыши, к сожалению, маленькие. Будь они побольше, тогда можно было бы сделать конницу. У харацинов хорошие скакуны. Они кочуют на них по Степи и воюют в седле. Но нам от этого толку мало – мы же не союзники и поближе узнать их жизнь не можем!

– А почему панаки и перевертыши так невысоко над землей парят? Летали бы как орлы!

– Ну, во-первых, они слишком большие и тяжелые. Даже перевертыши. А во-вторых, перемещаются, как бы отталкиваясь от земли. То ли выдыхаемым воздухом, то ли еще чем, – не знаю. Даже по воде скакуны с седоком пройти не могут. Шлепаются все, как один! А без седока – пожалуйста… Ладно, пойдемте к костру. Ужин готов: видите, повар половником машет. Настал твой долгожданный час, Шустрик из рода Леопардовых Данио, Королевских Гонцов!

До Предгорья они добирались еще два дня.

Дорога огибала восточную окраину Непролазных Чащоб. По правую руку шла прорезанная оврагами и балками равнина. Она тянулась вплоть до Круглого Озера, северо-восточной оконечности которого располагалось королевство Ньямагол.

Ньямаголом правила веселая толстуха Королева Ньяма.

Данюшки частенько бывали летом в Предгорье. В трех деревнях: Пригорках, Крутогорках и Бугорках, – у них жило много родственников и друзей.

Неприступный Кряж становился все ближе. Снег покрывал его вершины.

За первой цепью хребтов высилась вторая, за ней третья – и далеко ли простиралась горная страна, не знал никто.

Акватиканцы пристально рассматривали горы.

Острые вершины, крутые склоны, глухие распадки – никакого намека на проходимый перевал не было.

“И как же разобраться в этой мешанине камней?” – тихонько гадали данюшки. – “Пирры затеряются здесь бесследно…”

И вот Летучий Отряд добрался до развилки.

Свернуть направо – Северный Тракт уведет в путешествие по Предгорью, налево – безымянная дорога вьется по краю Неприступного Кряжа, ныряя и поднимаясь по лесистому подножию гор.

Войско свернуло на левую дорогу.

Горы вырастали на глазах, теснили небо.

Заросшие сосной крутые склоны сменялись глухими распадками, в которых журчали ручьи.

Молодая листва берез по распадкам радовала нежной зеленью. Сосновые склоны прогревало Весеннее Солнце и терпко пахло смолой, нагретым мхом, хвоей и перепревшими листьями.

Глинистую дорогу пересекали канавки, оставленные в начале весны ручьями, переполнившимися после таяния снегов и хлынувшими вниз, в долину.

Не так давно прошел дождь, кое-где поблескивали шоколадного цвета лужи.

И на влажной глине отчетливо были видны следы сапог и колес…

Десять повозок проехали здесь недавно.

И вдруг следы кончились.

Прямо посередине дороги лежал громадный валун, вывороченный из склона и спущенный вниз.

По нему вразнобой скакали бурые знаки.

Король остановил Малыша, и данюшки первыми подбежали к камню.

Подошел и Король. Постепенно гарцующие буквы сложились в слова:

ШАГ ЗА КАМЕНЬ = ГОЛОВА ПРИНЦЕССЫ!

НЕ ОСТАНОВИТ – БУДУТ ГОЛОВЫ ПЛЕННИКОВ ВДОЛЬ ДОРОГИ.

– Да, ничего лишнего, – в сердцах бросил Король, пытаясь скрыть овладевшее им отчаяние.

– Неужели ничего нельзя сделать? – спросил Затычка, осматривая камень со всех сторон.

– Пока ничего… – глухо сказал Король и приказал:

– Отступаем!

Летучий Отряд повернул восвояси.

Ехали молча.

Уже у развилки Король сказал:

– Я остановился даже не ради дочери. Просто эти люди выполнят обещанное. Если мы сейчас попытаемся догнать их, они убьют всех пленников и наш поход потеряет смысл. Пока мы отступаем, но мы вернемся.

И направил Малыша на Северный Тракт, чтобы разместить людей на ночлег в ближайшем селении.

Ближе всех были Крутогорки.

Там жила многочисленная родня Затычки, и, главное, его любимая бабушка, перебравшаяся на склоне лет из столицы на родину, в деревню поближе к свежему воздуху и тишине.

Крутогорки стояли на трех буграх на правом берегу речки Быстринки, петлявшей по Предгорью, и пропадавшей потом в глубине Непролазных Чащоб.

Селения данюшек можно было распознать с первого взгляда: ладные деревянные домики были выкрашены в самые разные, веселые цвета: желтый, красный, голубой, зеленый. Все было по-хозяйски прилажено и ухожено.

Первыми Летучий Отряд встретили, конечно же, мальчишки. Они были одеты так же, как Затычка: курточки желтые, одна штанина синяя, другая розовая.

Мальчишки побежали рядом с королевским птеригоплихтом, визжа от восторга.

Затычка подбоченился в седле: он чувствовал восхищение и зависть своих деревенских друзей и был на седьмом небе от счастья.