Дмитрий Емец - Мутантики Страница 14

О Тушонке IV и ее гвардии больше никто никогда ничего не слышал. После исчезновения королевы власть в реакторе захватила Рыжая Карла. Она не имела наследственного права, но была хитра, коварна и опиралась на поддержку части вождей, которых потом перессорила друг с другом и постепенно сжила со свету. Это черепа бывших соратников с пустыми глазницами и оскаленными зубами торчали на копьях вокруг ее трона.

Разумеется, после такого грандиозного провала захватнического плана о штурме Старого города карлики и думать забыли и только изредка с ужасом косились на огромные многоэтажные дома по ту сторону железной дороги, которую теперь никто из них не решался переступить.

– В Старый город, так в Старый город! – сказала Трюша очень решительно, мечтая лишь о том, чтобы и внутренне чувствовать себя так же решительно, как она это произнесла.

Бубнилка поправила прищепочку на своей косичке.

– Я тоже п-пойду, – заявила она, чуть-чуть заикаясь от страха. – Вы же не оставите меня од-дну?

Бормоглотик посмотрел на них и покачал головой:

– Да, гвардия у меня еще та. Две девчонки! – вздохнул он. – Ну, что ж, выбора нет… Как вы смотрите на то, чтобы поплыть в Старый город по ручью? По-моему, это самый короткий путь.

Бубнилка и Трюша не возражали. Правда, малышка пропищала, что не умеет плавать, но, если придется, все равно поплывет, вцепившись в какую-нибудь палочку и сильно-сильно работая ногами.

– Я ценю твое самопожертвование, но у меня есть лодка, – улыбнулся Бормоглотик. – Большая и хорошая лодка, даже с парусом! Хотя ручей порядком и обмелел, все равно плыть по нему можно.

Они быстро пробежали через заросли и вышли к ручью чуть выше моста. Камыши еще немного дымились, но из земли уже пробивались верхушки новых камышей. В условиях радиоактивных осадков, выжигавших почву, многие растения сумели приспособиться и успевали завершить весь свой жизненный цикл за один-два дня – от дождя до дождя.

– А твоя лодка не сгорела? – спросила у друга Трюша.

– Сейчас узнаем, потерпи немного.

Бормоглотик перешел вброд ручей, на минуту скрылся в темноте, а потом вернулся, толкая перед собой по воде большое жестяное корыто. На дне его лежали надувные мягкие подушечки для сидения, а на борту светившейся в темноте краской была сделана надпись: «Отважный Первопроходец».

– Это и есть твоя лодка? А она нас всех выдержит? – Трюша с сомнением оглядела корыто.

– А вот это мы проверим, – заявил мутантик. Он подогнал корыто и помог девочкам залезть в него. Трюша, держась за руку Бормоглотика, прыгнула в корытце прямо с берега, чтобы не замочить мохнатеньких ножек в туфельках на каблучках.

«Отважный Первопроходец» едва не опрокинулся и просел под их тяжестью. Девушка взвизгнула, но лодка выровнялась, и оказалось, что она очень устойчиво держится на плаву.

– Я чуть не упала в воду! – пожаловалась Трюша.

– Сама виновата – не надо было прыгать. Ну что, выходим в открытое море? – И Бормоглотик оттолкнулся коротким самодельным веслом. Корыто покачнулось, царапнуло дно и выплыло на середину ручья. Течение подхватило его и понесло вдоль берегов. Кошачий мутантик стоял на носу «Отважного Первопроходца» и веслом направлял движение лодки, отталкиваясь от дна.

Для важности он даже надел белую капитанскую фуражку, которую раньше прятал под надувными подушками. Капитанская фуражка все время сползала ему на глаза, закрывая обзор, и Бормоглотику приходилось то и дело поправлять ее. Эту фуражку, как и подушки, и само корыто, и вкусненькие лекарства, и другие свои богатства, мутантик притащил из маленького магазинчика, который обнаружил на окраине Старого города во время одного из своих последних походов.

– Ну, как вам плавание? Правда, не хуже, чем на яхте? – спросил он через некоторое время, оборачиваясь к своим спутницам.

– На яхте? По-моему, это больше похоже на подводную лодку, – сказала Трюша, опасливо глядя куда-то вперед.

– Почему? – удивился Бормоглотик.

– А потому что мы сейчас врежемся в сваю и наша надводная лодка станет подводной, – объяснила девушка и, зажмурившись, вцепилась ручками в борта корыта.

Капитан схватился за весло и только в последнюю секунду, сильно оттолкнувшись, сумел избежать удара о торчавшую из ручья бетонную сваю.

– И как я ее сразу не заметил! – воскликнул он, когда опасность уже миновала.

– Потому что ты хвастался, – сказала Трюша, открывая сначала один глаз, а потом другой.

Они плыли уже около получаса, когда русло ручья круто изменило направление, и впереди показался небольшой водопад. «Отважного Первопроходца» закрутило на стремнине, протащило по камням и сбросило с водопада. Только широкое дно корабля и мелководье спасли путешественников от корытокрушения. Трюша, Бормоглотик и Бубнилка свалились друг на друга, и образовалась такая сложная куча-мала, что в темноте долго нельзя было разобрать, где чья рука или нога и чей это пушистенький хвостик выглядывает из-под Трюши. Бормоглотик некоторое время разглядывал его в недоумении, размышляя, откуда у его подруги вдруг взялся хвост и как он его раньше проглядел, а потом догадался, что хвост был его собственный.

Когда маленькие мутантики наконец разобрались, что к чему, и вновь уселись по своим местам, корыто уже выровнялось, миновало стремнину и, тихо покачиваясь, плыло по ручью.

– Дядя Бормоглотик, а ты когда-нибудь раньше плавал по этому ручью? – спросила Бубнилка, потирая ушибленный о борт лобик.

– Ну как тебе сказать… Вообще-то только вверх по течению к своему болотцу, а там вставал на якорь, – признался кошачий мутантик, зная, что, соври он, малышка все равно прочтет правду в его мыслях.

– Так я и думала, – хихикнула Трюша. – Наш отважный капитан, оказывается, не так опытен, как хочет выглядеть со своей фуражкой.

Но самая трудная часть их путешествия была еще впереди. Камыши на берегу закончились, и течение несло «Отважного Первопроходца» на открытое место. Здесь ручей разливался шире, течение уменьшило свой бег, и корыто ползло еле-еле, несмотря на то что Бормоглотик сильно работал веслом.

Неожиданно раздался злобный лай, и на берег выскочили три карлика с рычащими красноглазыми псами на поводках. Это были солдаты из отряда Толстого Грыза, охотившиеся за шерстюшами и лобастиками, избежавшими смерти и укрывшимися в Странном лесу. Увидев своими зоркими глазами дрейфующее на ручье корыто, а в нем мутантиков, карлики издали торжествующий крик. Рыжая Карла обещала по ведру ртути за каждого убитого беглеца, и солдаты предвкушали желанную награду.

Не решаясь сунуться в воду, карлики с берега забрасывали корыто камнями и копьями, а так как оно проплывало совсем близко от берега, ни один метательный снаряд не пролетал мимо цели. Мутантики бросились на дно и вздрагивали, когда о жестяные стенки их корабля барабанили камни. Теперь Бормоглотик не мог больше отталкиваться веслом – ведь стоило ему высунуться, он мгновенно был бы убит или ранен, поэтому корыто замерло на месте, почти не продвигаясь вперед, и служило отличной мишенью для карликов.

Солдаты не торопились, растягивая удовольствие. Задача казалась им совсем простой – всего несколько метров воды разделяло их и мутантиков. Видя, что те надежно укрыты железными стенками корыта от камней и копий, а сама посудина хорошо держится на воде и не переворачивается, один из карликов со свистом раскрутил кнут, и крючок на его конце впился в капитанскую фуражку на голове Бормоглотика. Солдат потянул кнут, и фуражка маленького мутантика, взмыв в воздух, оказалась у него в руках. Карлик нахлобучил фуражку на заросшую шерстью макушку и снова стал раскручивать кнут. На этот раз он собирался зацепить крючком одну из ручек корыта и подтащить его к берегу.

Красноглазые псы натягивали поводки и рвались в ручей, они уже даже не лаяли, а хрипло сипели от злобы. В отличие от карликов псы не боялись воды и были полны решимости опрокинуть корыто и растерзать прятавшихся в нем мутантиков. Но солдаты и сами надеялись вот-вот заполучить добычу и не спускали псов с поводков.

Кнут со свистом рассек воздух, и крючок зацепился за ручку корыта, подтаскивая его к берегу. Понимая, что это их последний шанс, Бормоглотик быстро высунулся из корыта и ударил по натянутой веревке веслом. Не ожидавший этого карлик выпустил кнут и, потеряв равновесие, упал в ручей. Барахтаясь, он завопил от ужаса, хотя у берега было мелко и вода едва доставала ему до груди.

– Тону! – орал он, колотя руками по воде и не замечая, что стоит на дне. – Дайте же мне копье, чтобы я мог за него ухватиться! Жлоб! Кука! Чего же вы ждете! Спасайте меня!

Кука, сжалившись, хотел было протянуть ему копье, но карлик Жлоб удержал его.

– Мы не обязаны тебя за просто так спасать. Что ты нам дашь за свое спасение? – спросил он у тонущего.

– Все отдам! – заорал бедняга, пуская пузыри. – Жлоб, не будь гадом!