Сергей Петренко - Калейдоскоп Страница 14

От книги веяло чем-то нездешним.

— Это неважно. Когда ты прочтёшь её, я покажу тебе дорогу. Ты сможешь увидеть другие места. Там найдёшь удивительные вещи… и книги, которых нет у нас.

Я обрадовано схватил книгу, а потом почему-то оказался перед невзрачной дверью, затянутой по углам паутиной. Приготовился к тому, что будет страшно, но за дверью была теплая летняя ночь, и мальчишки у костра приняли меня в круг, как своего… Утром Книга исчезла, а Урана ни о чём не спрашивала. Я решил, что ночные приключения мне приснилась. И забыл о них.

Я догнал Альку и Пузырька в несколько прыжков.

— Стойте! Это не просто подземный ход! Это дорога в другой Вариант!

— Ну и ладно, — спокойно отозвалась Алька. — Что это меняет?

— Мы с тобой уже один раз ходили между мирами, — напомнил я.

— Это другое дело, — обиделась Алька. — Не понимаешь, а говоришь! Там заклинание было, вот мы и заблудились. А если здесь — постоянный переход, то он всегда из одной точки в другую выводит. И потом, какая разница? Мы ведь хотели узнать, кого можно ждать с той стороны! Вот и посмотрим.

Я хотел ответить, но тут ветер принёс запах реки и трав. Водяной неожиданно вырвал свою руку из Алькиной и побежал.

— Пузырёк! — закричал я. — Стой!

Водяной не остановился. Мы побежали следом, ход сужался, но становилось светлее. Камень под ногами пропал, зашуршал песок. А потом за переплетеньем ветвей и листьев показалось синее небо. Здесь по-прежнему было лето. Мы сбросили полушубки, продрались через колючие кусты и оказались на высоком берегу. Река блестела внизу, метрах в десяти. Пузырёк почти спустился, но до воды не добежал. Сверху метнулась чёрная тварь — то ли мохнатая птица, то ли огромная летучая мышь — и ухватила водяника так быстро, что тот не успел даже крикнуть.

Зато закричала Алька:

— Максим, что это? Сделай что-нибудь!

Я прищурился вслед мохнатой птице. Она улетела далеко, но я вдруг почувствовал, что смогу дотянуться до неё. Рука словно превратилась в бесконечно длинный хлыст. На вид она, конечно, осталось такой же, как и была. Но в ней появилась незнакомая сила.

Медленно я поднял руку, потянулся к звероптице и ударил её воздушным потоком. Она дёрнулась, закричала и выронила свою ношу. Алька взвизгнула:

— Пузырёк! Он разобьётся!

— Там вода.

— Как мы найдём его?

— Подожди…

Я снова потянулся к птице. Сейчас я чувствовал, как она испугана. Мысленно приказал ей: «Ко мне!». И отошел от берега, чтобы дать ей место.

Она рухнула с неба — огромная, как самолёт. Тяжело дыша, положила башку с зубастой пастью к моим ногам. Кажется, ей было не столько больно, сколько страшно. Я спросил:

— Кому ты служишь?

— Тебе, хозяин, — выдохнула она.

Я сначала не понял, даже хотел ударить птицу, чтобы не врала. Но потом сообразил:

— Теперь-то да. А кто послал тебя?

— Не знаю имени. Он разбудил меня, сказал — я должна его слушаться.

— И ты поверила?

— Он маг.

— И что?

Звероптица еле слышно заклекотала, её глаза затянулись мутной плёнкой.

Алька дёрнула меня за рукав, прошептала:

— Ты пугаешь её. Подожди, надо не так…

И, раньше чем я успел вмешаться, присела на корточки и прижалась головой к шее птицы. Посидела немного, закрыв глаза, выпрямилась:

— Всё ясно.

— Маркус?

— Кто же ещё. Представляешь, птица спала. Много-много лет, может быть, даже веков. А он явился, наглый такой, разрушил её скалу и говорит: «Чувствуешь мощь? Я Хозяин Ветра, подчиняйся мне». А птица — она сильная, но не очень умная. Она испугалась.

— Что он приказал ей?

— Следить за этим выходом. Когда появится человек, схватить и принести ему.

— Понятно, — пробормотал я. Зачем Маркусу меня похищать?

— Интересно, откуда он знал, что ты выйдешь именно отсюда?

— Он много чего знает обо мне. Иногда даже кажется — больше, чем я сам.

— Отпусти птичку, — попросила Алька.

— Подожди. Пусть сперва вернёт Пузырька.

Птица встрепенулась, подняла голову, торопливо закивала:

— Да, хозяин! Уже лечу!

Это было почему-то неприятно. Такая большая — и кланяется мне, как рабыня. Но я не знал, что сказать. Звероптица поднялась на короткие ноги, скорее даже лапы, вытянулась вверх и мягко взмыла в небо.

— Вот это скорость, — Алька посмотрела ей вслед. — Уже почти не видно… Исчезла… Ой, обратно летит!

Птица стремительно увеличивалась. Вот она спикировала к земле и аккуратно опустила на траву Пузырька.

— Хозяин, я вернулась, я быстро всё исполнила! Вот маленький водяник, цел, не поцарапался даже!

— Спасибо, — машинально ответил я.

Птица удивлённо заклекотала:

— Хозяин, ты благодаришь меня?

— Конечно. Ты сделала, что я просил, я говорю «спасибо». Что в этом такого?

— Но я и так должна служить тебе…

— Ничего ты не должна, — меня раздражал этот разговор. — Считай, что я тебя официально освободил от занимаемой должности.

— Не поняла, — растеряно проскрипела птица.

— Ты свободна, — вмешалась Алька. — Хозяин отпускает тебя.

Птица отступила на несколько шагов.

— Навсегда?

— Навсегда, — кивнул я. — А если ещё кто придёт и скажет, что ты должна ему служить, отсылай ко мне. Я с ним сам поговорю.

Пузырёк, мокрый и встрёпанный, переводил взгляд с меня на звероптицу и обратно. Алька улыбалась. А птица удивлённо наклонила голову и посмотрела одним глазом. Задумчиво сказала:

— Ты странный…

— Какой есть.

Птица потопталась на месте.

— Я не слуга тебе. Но я могу быть другом.

— Это другое дело, — улыбнулся я. — Как тебя зовут?

— Круга.

Я тут же назвал себя, сестру и водяника. И добавил:

— Мы, правда, в другом Варианте живём.

— Это нестрашно. Я умею летать между мирами, — отозвалась птица и вдруг съежилась. — Тот маг, первый, смотрит на меня через хрустальный глаз. Он знает, что я с вами.

— Это ничего, — успокоил я. — Но нам пора домой. Если что, я позову тебя, Круга.

Уже в Замке я спросил Пузырька:

— Как птица нашла тебя?

— Я упал в воду и почему-то поплыл к берегу. Как человек какой-нибудь. Хотел одежду отжать, а тут эта зверюга вернулась. Схватила и понесла…

— А почему ты не спрятался? — заинтересовалась Алька.

Пузырёк смутился:

— Я… Мне… Летать очень понравилось.

Я завистливо вздохнул. Пузырёк понял:

— Так позови птицу. Она тебя покатает.

— Это мысль, — обрадовался я. — Было бы неплохо облететь окрестности, глянуть сверху. Мало ли что ещё Маркус задумал. Кстати, я так и не понял, зачем он хотел меня похитить, и что ему нужно в Замке.

— Спроси у него, — хмыкнула Алька.

— Спрошу.

Разговор

Обычно в сказках герои сидят у своих летающих друзей на спине, но в жизни это трудно проделать — нет места ногам, да и держаться не за что. Поэтому Круга держала меня в лапах, обхватив за бока и прижав к груди. Я болтал ногами и смеялся — летать было здорово. Небо распахивалось навстречу, встречный ветер не толкал, а мягко обтекал нас с птицей. Иногда я спохватывался и начинал смотреть вниз. Всё-таки не просто так летаем, а проводим воздушную разведку. Хоть и мало шансов, что найдем кого-то… Стоп, что это?

По опушке медленно ехал всадник. Его конь осторожно пробирался по глубокому снегу.

— Он, — проклёкотала птица.

Вот это зрение!

Я попросил:

— Опускайся у края леса.

— Ты будешь драться с ним?

— Посмотрим.

Если честно, я побаивался Маркуса. Всё-таки он маг. А я могу только пару-тройку фокусов, да и то они сами собой получаются. Но обида, горькая как полынь, не давала отступить. Она была сильнее страха.

Птица мягко опустила меня в снег. Прошептала:

— Я буду недалеко.

Круга растворилась в воздухе. А я стоял и смотрел, как подъезжает Маркус. Теперь, когда нас разделял десяток шагов, я мог разглядеть его как следует. Кажется, он постарел. Лицо заострилось, а глаза сверкают холодно и непримиримо. И на меня он смотрит как на врага. Словно не узнаёт. Вот он улыбнулся — криво, не разжимая губ. Прижал к себе закутанного в плащ небольшого человека. Не тот ли это паренёк, которого видела Алька?

В правую ладонь ударил ветер, словно напомнил — воздух готов подчиняться приказам. Я шевельнул плечом. Маркус снова неприятно усмехнулся, но коня не придержал и не прикрылся мальчишкой. Он подъехал почти вплотную и только тогда остановился.

— Думал, ты всё-таки ударишь, — хладнокровно сообщил он.

— Вот ещё, — буркнул я.

— Ты пришел, чтобы не пустить меня дальше?

— Я пришел поговорить.

Маркус вдруг ссутулился, глаза погасли, а лицо обмякло.

— Говори.