Владислав Крапивин - Дырчатая Луна Страница 15

– Ой, правда… – С полминуты Гайка сидела притихшая, потом пообещала: – Я никому ни словечка…

Лесь, будто извиняясь за недавнюю суровость, проговорил доверительно:

– За себя-то я не очень боюсь. Но видишь ведь, на свете столько всего… Люди с ума посходили: чуть что – за оружие хватаются… А если к ним еще и такие прицелы попадут!

– Тогда и вертолеты не нужны, чтобы ракетами по кораблю, – грустно согласилась Гайка. – Можно хоть откуда…

– И неважно, кто там на корабле, – сумрачно усмехнулся Лесь. – Гайка… Вот эти, которые на вертолете были… Они же видели, что корабль не воюет, что на нем мирные люди спасаются! Их-то зачем убивать? Ведь от них же никому никакого вреда!

– Папа говорит – озверение…

Лесь лег спиной на черепицу, зажмурился:

– Я про это с дядей Симой разговаривал. И мы пришли к выводу, что земной житель сам по себе не может докатиться до такого… ну, чтобы убивать без разбора, жечь, зверствовать. Это не человеческая природа… Какой-то чужой разум, из другой галактики, влияет на человеческие мозги. Чтобы люди перебили друг друга. А потом пришельцы захватят планету…

– Лесь… даже мурашки по спине…

– Вот видишь, мурашки. Это какое-то невидимое излучение действует. Они понаставили антенны и давят на нас…

– Где же эти антенны? – жалобно спросила Гайка.

Лесь быстро сел:

– Да везде! Мы же не разбираемся, где что! Вот, например, снесли старый дом, где была детская флотилия, и поставили пятиэтажку, а на крыше – белый шар. Это чехол такой для антенны. Как на кораблях, которые за космосом следят. Видела?

Гайка кивнула. Лесь опять смотрел вдаль.

– Говорят, новая метеостанция. А никто не знает толком, зачем она и откуда. У входа дядька с пистолетом… Они, наверно, засели в этой станции и шлют свои лучи на город. Может, из-за того и стрельба у штаба случилась…

Гайке было неуютно. Она помнила новый пятиэтажный дом – облицованный голубой плиткой, с большим белым шаром на крыше. И здание, и шар всегда казались ей такими красивыми. А теперь…

– Но, может быть, это все-таки правда метеостанция? А?

– Может быть… Но где-то все равно есть и чужие антенны. Инопланетные. Я уверен.

– И… что делать?

Лесь пожал плечами.

Гайке не хотелось больше говорить о страшном. Лучше уж о дырчатой Луне.

– Лесь, а зачем тебе этот луч? Который через Луну? Чтобы доказать, что Луна пустая, да?

Лесь дотянулся до пальца с желтой ниткой, потрогал. Оглянулся на Гайку через плечо:

– Вот это и есть самая главная тайна. Я хочу поймать луч в свой энергонакопитель. Слушай… Садись ближе…

Они не сели, а улеглись на черепице рядышком – как тогда, на камне. Гайка с благодарностью и с непонятным замиранием выслушала догадку Леся о Луче, прошедшем через Тьму.

– Понимаешь, Гайка, это как с человеком. Если у него случались всякие несчастья, а он выдержал, у него появляется… ну, такая особая сила, что ли. Закалка. Если, конечно, это хороший человек и если он не заблудился во Тьме… Я об этом первый раз подумал, когда про жизнь нашего дяди Симы узнал. Он столько всего перенес… А луч – он тоже… он ведь живой, потому что в нем энергия… Ты меня слушаешь?

– Слушаю, конечно… Я про папу подумала.

– Ну, значит, ты понимаешь… Луч, если даже через маленькое темное пространство проходит, делается сильнее. И добрее… Вот, например, в моем инкубаторе. Простые лучи ничего не могут, а тот, который пробивается сквозь мячик, выводит кузнечика. Живая энергия в нем… Гайка, а если не через мячик, а через громадный шар… Через пустую Луну, у которой внутри темнота! Луч наберет такую космическую силу!

– И ты ее – в свой накопитель?..

– Да! – Лесь опять сел.

– Который… из лейденской банки?

– Да.

– Ты… думаешь, получится?

– Я уверен.

– Лесь… А зачем тебе эта энергия?

– Как зачем? Для всего для хорошего. Это же положительная энергия… Направишь ее на злого человека – он станет добрым… Или, скажем, где-то землетрясение. Наведем излучатель на тот район – и там все восстановится…

– Ох, Лесь, на это, наверно, никаких лучей не хватит…

– Но на какие-то хорошие дела все равно хватит. И на защиту от плохого…

– Ты думаешь, получится? – опять засомневалась Гайка. Конечно, Лесь был замечательный изобретатель, но все-таки… энергонакопитель из пивной банки…

Лесь тут же угадал ее мысли:

– Дело не в банке. Она просто приемник. А главный накопитель – дырчатая Луна.

– Лесь… Когда банка зарядится, ты, наверно, пустишь луч в Вязникова? Чтобы он исправился…

Лесь подтянул ноги, уперся подбородком в коленки.

– Нет… Не буду.

– Боишься, что не поможет?

– Не в этом дело. Вот если бы он сам, без этого…

Гайка набралась смелости, зажмурилась и выпалила:

– А все же хорошо, что он есть на свете!..

Лесь дернулся:

– Вязников? Почему хорошо?

– Ну… если бы его не было, вы бы не подрались. И тебя бы не прогнали с уроков. И мы… тогда бы не встретились…

Лесь, кажется, всерьез обдумал это рассуждение:

– Кто его знает… Может быть, и встретились бы. При других обстоятельствах.

– Лесь… А ты еще возьмешь меня в свою бухту? – И Гайка обмерла в душе.

Он сказал без удивления:

– Ну, конечно. Это теперь моя и твоя бухта.

– Лесь… Это ты по правде?

Он посмотрел на Гайку, понял, видимо, ее сомнения и терзания и пообещал хорошо так, будто сестренке:

– Я тебе там еще кое-что покажу. Не только бухту…

– Ой… что?

– Из бухты есть выход на… нездешний берег.

– На… какой? – Гайка опять замерла. От ласковости Леся и от новой тайны.

– Я это место называю Безлюдные пространства. Там развалины старинных городов. Как в Заповеднике, только больше и гораздо интереснее. Остатки крепостей и храмов. И обсерваторий… И просто заросшие места – трава и камни… Идешь, идешь, а кругом только солнце да кузнечики…

– И время стоит, да? Как в бухте? – прошептала Гайка.

– Да…

Они еще с полчаса посидели на крыше, поговорили о скором затмении и об устройстве энергонакопителя. Потом Лесь пошел провожать Гайку.

Цецилия Цезаревна окликнула его из калитки:

– Лесичек, тебе не тяжело? Такая громадная книга!

– Значит, что же, Гайке снова надрываться, да? – огрызнулся Лесь.

Тогда Це-це умилилась:

– Какой ты молодец! Просто рыцарь!

Лесь поудобнее ухватил могучую книгу левой рукой.

– Давай вместе понесем! – забеспокоилась Гайка.

– Не… – Лесь вытянул правую руку. – Гайка, смотри, вон дом Ашотика. А его окно – пятое с левого края и четвертое снизу. Вон, зеленым занавешено. Видишь?

– Подожди… Ага, вижу! Лесь, а почему ты свою выпрямительную систему не приспособишь, чтобы маяк на мысу мимо этого дома видеть?

– Не получается, – сопя от тяжести, объяснил Лесь. – До маяка слишком близко. Системе нужны космические расстояния.

Вторая часть

Кузнечик Велька

Бамбуковая флейта

Под утро Лесю приснилось, что он встал, а на коленках – уши, в точности такие же, как на голове, под волосами.

– Ма-ма-а!.. Что теперь делать-то?

– Ну, что делать? Раз выросли, значит, так полагается. Мыть не забывай…

– При чем тут «мыть»!.. Дай мне школьные штаны, зимние, а то как же я…

– Где я их найду так скоро? Надо весь шкаф перетряхивать, а я на работу опаздываю. Не беда, сходишь в школу так. Сам виноват, чересчур много возился с кузнечиками…

И Лесь пошел в школу. Ранец, держал в руках, прикрывал им коленки. И больше всего боялся увидеть Вязникова.

И, конечно, увидел его: еще далеко от школы, в балке, под аркой старого водопровода.

Но у Вязникова не было ехидной улыбки. Он смотрел хмуро и виновато. И прикрывал ноги портфелем.

– Что? Тоже? – сразу догадался Лесь.

Вязников стыдливо отвел портфель. Уши были большие и круглые, как грузди. «И помытые», – язвительно подумал Лесь. Но тут же спохватился: не до злорадства.

– Как же нам теперь быть-то? А, Вязников?

– Житья не дадут, – горько сказал тот.

– А может, у других так же?

– Нет, я уже смотрел. Только у нас двоих.

У Леся уже слезы в голосе:

– За что нам такое наказание?

– Выходит, есть за что, – значительно и скорбно произнес Вязников. – Но теперь не плакать надо, а выход искать.

– Какой?

– У тебя же есть желтая нитка! Давай…

Лесь торопливо разул левую ногу, смотал нитку с пальца.

– Сядь, – велел Вязников, и Лесь послушно присел на глыбу ракушечника. Вязников намотал нитку вокруг уха на его коленке. – Потерпи… – и дернул!