Дмитрий Емец - Пегас, лев и кентавр Страница 15

– Вам не надоело? Мы не одинокие вдовы на приеме у гадалки! Почему бы вам внятно не передать слова вашего опекуна? – выдохнул Гай в заросшее дремучим волосом ухо Белдо.

Старичок тревожно дернулся.

– Не надо так! Вы чудовищно рискуете! Он крайне обидчив! – укоризненно, но тоже быстро шепнул он.

– Ваш опекун? Да кто он такой? Максимум эльб третьей ступени! Потому и знает так мало! – брезгливо уронил Гай.

Белдо пошел пятнами, зарумянившись больше носом и подбородком, чем щеками.

– Так ведь и вашему опекуну не все известно! – не удержался он.

Рука Гая, лежащая у старичка на плече, стала тяжелой, как гиря.

– Вы забываетесь, Белдо! Может, пора устроить вам личную встречу? – спросил он, раздвигая бесконечный рот.

Красный, как младенческая пятка, подбородок Белдо стал бело-желтым. Он быстро, умоляюще замотал головой.

– Странный вы человек, Белдо! Хамите, а боитесь! Хотя, в общем, правильно делаете!.. – Гай похлопал Белдо по плечу и громко, на весь зал, произнес: – Проще, Дионисий! Давайте без созвездий! Ребята Тилля упустили нить разговора!

Старичок поспешно закивал, встряхнулся и начал заходить с другой стороны.

– Договорились, друзья мои! Я буду краток!.. Все мы любим Вильяма Шекспира, мон ами! Некоторые любят его изо дня в день, другие только начинают. Дорогой Уильям справедливо отметил в одном из своих бессмертных творений: «Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте!» Мне со своей стороны хочется поспорить с классиком. Повесть печальнее все же возможна!.. Это будет, мон шер, наша жизненная повесть, если эти двое все же встретятся.

Здоровенный берсерк разинул рот и удивленно отпустил ворот официанта. Видимо, он относил себя к группе только начинающих любить Вилю Шекспира и был поражен степенью прозорливости господина Белдо.

– Дорогой Уильям поведал нам о любви юноши и девушки, – продолжал Белдо. – Идя по его стопам, я тоже хочу поведать вам о грядущей любви юноши и девушки и их будущем ребенке, который представит для нас несомненную угрозу.

– Какая любовь, Дионисий? Какого эльба вы приплели Шекспира? – простонал утомленный болтовней Долбушин.

Белдо не обратил на него никакого внимания.

– Пока что шныры погружаются не дальше Скал Подковы, за исключением очень немногих. Оттуда, из-за горной цепи, они извлекают сильные зарядные закладки и устанавливают их в самых неожиданных местах. Как следствие, у специалистов моего форта возникают серьезные проблемы в настройках. Ведуньи едва могут навести банальную порчу. Астрологи завираются. Спириты две недели подряд не могут достучаться до банального Гитлера, от которого раньше веником приходилось отбиваться!.. Вообразите, мон шер! Гениальный знаток ядов Боря Чизанте отравился несчастными опятами, купленными в розничной сети! Происходит и многое иное, о чем хорошо известно уважаемому Гаю!

Уважаемый Гай кратковременно дрогнул бровями, намекая, что не все, что известно уважаемому Гаю и случайно не является тайной для не менее уважаемого Белдо, должно быть озвучено.

– Не устраивайте истерики! Все это тянется столетиями. Ищите зарядные закладки и уничтожайте их! – спокойно сказал Гай.

– Мы ищем. Но я теряю на этом людей! Вы знаете, что с ними происходит, когда они оказываются от закладки ближе трех шагов. Мозг вытекает через уши!

– Ищите активнее! – велел Гай. – Подключайте берсерков!.. Им же это, кажется, не опасно?

Дионисий Тигранович, мечтавший услышать именно это, закивал, очень довольный. Учитывая, что основная нагрузка по прочесыванию неба на гиелах и патрулированию города приходилась на берсерков, Тилль не слишком рвался заниматься еще и зарядными закладками шныров. Тем более что вред они причиняли в основном фортам Белдо и Долбушина.

– Не буду испытывать терпение ребят моего дорогого Тилля! – спохватился старичок. – Они могут начать буянить, а, к сожалению, наша магия в ближнем бою несколько уступает их топорам! А мы ведь охотно посылаем наших очаровательных сотрудниц для усиления боевой мощи их несколько… гмэээ… простоватых четверок!

Лучше бы он воздержался от уточнений. Некоторые члены форта Белдо позволили себе улыбки. Это не осталось незамеченным. Берсерк, пожирающий свиную ногу, внезапно озверел и швырнул ее в голову почтенному пожилому оккультисту в тоненьких очочках. Выпущенная его мощной рукой, свиная нога просвистела как из катапульты. Вмяв очочки в вежливое лицо, она прогалопировала по воздуху и исчезла под соседним столиком.

Маги из форта Белдо заволновались и стали просить Тилля о вмешательстве.

– Мотя! – сказал Тилль укоризненно. – Не заводись, Мотя!

– А чего он на меня смотрит, кобра очкастая, и ржет? Он типа умный, а я мясо? А вы чего лыбитесь?

Вздернув левой рукой тяжелую секиру, берсерк перехватил ее правой. Он не столько рубил, сколько ускорял падение. Без малейшего усилия секира развалила столик, за которым сидели респектабельная спиритка и странствующий гуру. Опытная спиритка вовремя убрала руки, гуру же, как человек мало знакомый с нравом ребят Тилля, ненароком лишился разом трех пальцев.

– Ингвар Бориславович! Ну сколько можно? – с мягким укором воскликнул Гай. – Мы же договорились, что ваши ребята не будут обижать специалистов г-на Белдо!

Тяжелые веки Тилля вскинулись выше обычного.

– Мотя! – сипло произнес он. – Ты меня огорчаешь! Ты обещал, что будешь себя контролировать! Получается, что я не сдержал своего обещания… Ты больше не член нашего форта и не находишься под его защитой! Ты понял, Мотя?

У здоровяка на виске запрыгала жилка. Он медленно, не до конца веря услышанному, стал высвобождать секиру, запутавшуюся в скатерти.

– Вы отдаете его мне, Ингвар Бориславович? Я так понимаю? – приятно удивился Гай.

– Он ваш, – коротко подтвердил Тилль.

Гай вскинул палец. С небольшим разрывом тренькнули два арбалета. У берсерка оказалась отменная реакция. Первый болт он отклонил повернутым плашмя широким лезвием секиры. От второго, направленного ему в шею, ушел рывком. Трехгранный наконечник только обжег ему шею, оставив красный след. Перехватив секиру ближе к рукояти, Мотя понесся на сближение с арбалетчиками.

Те засуетились. Двое оттянулись назад и, перезаряжаясь, потянули рычаги. Другие двое быстро опустились на правое колено, с заметной нервозностью выцеливая Мотю.

В тот день Аня впервые поняла, что атакующий берсерк – не просто жаждущий крови псих с топором. Мотя летел без крика, лишь грудь его гудела невнятным, толчками вырывающимся звуком. Все, что попадалось ему на пути, Мотя не обегал, но сносил. Столики дыбились, как льдины. На подносах у падавших официантов ножки фужеров ломались еще до соприкосновения с полом.

Он был метрах в восьми, когда тренькнул третий арбалет, и еще через мгновение четвертый. Не добежав до Гая какого-то шага, Мотя внезапно споткнулся и упал лицом вниз. Всем показалось, что это случайность и он сейчас вскочит. Но Мотя продолжал лежать. Тогда арбалетчики перевернули его. Оказалось, что последний, четвертый болт берсерк поймал глазом, в то время как третий всего лишь засел в руке.

Аккуратные клерки из форта Долбушина, чей столик Мотя сшиб последним, подхватили тело и, семеня и наваливаясь друг на друга, потащили его к дверям.

Аня уткнулась лицом в плечо Полины. Кто-то из близнецов Тиллей, не то Кеша, не то Паша, спокойно подошел и поднял секиру, деловито потрогав ногтем заточку.

– Минуту! Вы кое-что забыли! – приказал Гай.

Он легко соскочил со сцены, догнал выносящих тело клерков и пальцем коснулся лба гиганта сразу над вошедшим в глазницу болтом. Застыл, на секунду закрыв глаза, и как ни в чем не бывало вернулся на прежнее место.

– Псиос не должен пропасть! Не беспокойтесь, Ингвар Бориславович! Я догадываюсь, что вас тревожит! Обещаю: его псиос будет передан лично вам. Возможно, я даже добавлю немного от себя, чтобы снизить горечь вашей утраты.

Тилль вздохнул и по-бабьи пригорюнился.

– Мотя был с нами давно!

– Возможно. Но он плохо понимал, что такое дисциплина. Надеюсь, вы найдете, кем пополнить его четверку?

Недоверие оскорбило Тилля. Большим пальцем он медленно вдавил в пепельницу окурок и провернул его, словно закручивал шуруп.

– Найду! – пообещал он.

– Кхе-кхе! – старичок Белдо, отвлеченный досадным происшествием, промокнул лобик надушенным платком и собрался продолжить свой лепет.

– Давайте уж я лучше сам! А то вас опять унесет! – перебил Гай. – Подытожим! Дионисий Тигранович, со ссылкой на авторитетный источник, сообщил, что вскоре шныры возьмут к себе на обучение юношу и девушку. Произойдет встреча, которая со временем приведет к рождению ребенка, способного проникнуть за вторую горную гряду, до этого момента недосягаемую. И если это случится, никто не знает, какую закладку он оттуда достанет и как это скажется на нашем маленьком творческом союзе.