Рик Риордан - Огненный трон Страница 16

Шабти сделал выпад, но неуклюже. Элисса увернулась и дотронулась до спины противника. На глиняных доспехах засветился иероглиф:

Иероглиф не причинил воину никакого вреда. Шабти повернулся, собираясь ударить снова. Элисса преспокойно стояла на месте. Неужели о чем-то задумалась? С ней такое бывало. Я уже хотел крикнуть ей, чтобы отскочила, но шабти промахнулся. Его меч ударил в пол, а сам глиняный воин пошатнулся. Тогда он снова пошел в атаку. И опять промазал. Пять или шесть раз шабти замахивался мечом, но Элисса неизменно оказывалась вне досягаемости. Наконец сконфуженный воин поплелся в угол, где с размаху стукнулся головой о стену и замер.

Элисса торжествующе улыбнулась.

— Этот иероглиф называется «са-пер»,[23] — объяснила она мне. — В переводе означает «девушка» или «молодая женщина».

— Отличное решение, — похвалил я.

Меж тем Феликс тоже нашел решение, обойдясь на сей раз без пингвинов. Я так до сих пор и не понял, какой вид магии он избрал для изучения. Но сегодня магия Феликсу вообще не понадобилась. Со своим противником он расправился просто и жестоко. Мальчишка схватил со скамейки баскетбольный мяч, дождался, пока шабти сделает шаг, затем швырнул мяч в голову глиняного воина. Феликс превосходно рассчитал момент. Шабти потерял равновесие и упал. Его правая рука откололась. Феликс спокойно подошел к поверженному противнику и стал топтать его ногами до тех пор, пока тот не рассыпался на куски.

Закончив расправу, довольный Феликс с гордостью посмотрел на меня.

— Ты не говорил, что для решения нужно обязательно применять магию, — заявил он.

— Что ж, ты прав, — согласился я и завязал в памяти узелок: никогда не играть с Феликсом в баскетбол.

Интереснее всего было наблюдать за Уолтом. Я уже говорил, что он — сау, изготовитель амулетов, и поэтому предпочитал сражаться этим видом оружия. Уолт — парень непредсказуемый. Он не раз удивлял меня своими решениями.

Как и Феликс, Уолт пока не решил, путем какого бога пойдет. По складу ума он вполне мог избрать путь Тота — бога знаний. Он хорошо умел читать свитки и разбирался в снадобьях почти не хуже Сейди; так что мог бы выбрать и путь Изиды. Даже путь Осириса был для него открыт, поскольку Уолт виртуозно умел вдыхать жизнь в мертвую природу.

Сегодня Уолт не торопился, он перебирал цепочки с амулетами, выбирая наилучший для этой ситуации. Видя, что шабти наступает, он предпочел отступить. Если говорить о его слабостях, в глаза сразу бросалась чрезмерная осторожность. Прежде чем что-то сделать, Уолт долго раздумывал. Иными словами, он являлся полной противоположностью Сейди.

[Сейди, нечего щипаться! Я говорю правду!]

— Чего ты медлишь? — спросил порывистый Джулиан. — Я бы его уже давно убил.

— Уолт решает свою задачу, — напомнила ему Элисса.

Уолт потянулся к одному из колец. Затем попятился и наткнулся на обломки шабти Феликса.

— Осторожно! — крикнул я.

Но Уолт поскользнулся и с размаху шлепнулся на пол. Его шабти бросился вперед, размахивая мечом.

Я поспешил на помощь, однако находился слишком далеко от того места. Уолт инстинктивно поднял руку, чтобы загородиться от удара. Благодаря заклинаниям меч из обожженной глины по остроте почти не уступал металлическому. Шабти мог бы сильно ранить Уолта, но парень схватился за лезвие, и глиняный воин застыл. Под пальцами Уолта лезвие посерело и покрылось паутиной трещин. Серым стал и сам воин. Еще через мгновение шабти рассыпался в пыль.

Похоже, Уолт сам не ожидал такого исхода. Он разжал пальцы. Ни единой царапины.

— Вот это круто! — восхищенно крикнул Феликс. — Каким амулетом ты его рассыпал?

Уолт с беспокойством поглядел на меня. Я все понял. Амулеты тут ни при чем. Наш ученик сам не знал, как это у него получилось.

Если бы этим все и кончилось, разговоров и так хватило бы на целый день. Но странные события понедельника только начинались.

У нас под ногами затрясся пол. Быть может, магия Уолта неблагоприятно подействовала на здание? Или кто-то внизу опять экспериментировал с взрывающимися обезьянами? Сколько раз мы им говорили: с этим видом заклинаний нужно быть очень осторожными.

— Ребята! — вдруг крикнула Элисса.

Ее рука показывала на статую Ра. Корона на его голове — наша «богоподобная» баскетбольная корзина — трескалась и разваливалась по кусочкам.

Поначалу я тупо смотрел, не понимая смысла происходящего. Статуя Ра не превратилась в пыль, как фигурки шабти. Она распадалась по кускам, и те шумно падали на пол. Потом у меня свело живот. Куски не были каменными. Статуя превращалась… в панцири скарабеев!

Вот последний кусок упал на пол, и груда черных панцирей ожила. Из ее середины высунулись три змеиные головы.

Скажу вам честно: мне стало страшно. Я подумал, вдруг сейчас из этой груды появится Апофис. Я попятился назад и едва не налетел на Элиссу. Я вообще был готов опрометью выбежать из зала и удерживался лишь потому, что четверо учеников во все глаза смотрели на меня, ожидая объяснений.

«Это не Апофис», — мысленно произнес я.

Да, это был не Апофис. И даже не три змеи. Из панцирей вылезла громадная трехглавая кобра. Мало того, тварь развернула пару крыльев наподобие ястребиных. Она вытянулась, как вытягиваются кобры, и оказалась вровень с моей головой. По толщине змея не уступала амазонским анакондам. Жуткое создание, но уж точно не Апофис. И глаза у нее светились не красным, а зеленым. Пронзительно-зеленым.

Все три головы уставились на меня. От недавней моей «учительской» непринужденности не осталось и следа.

— Картер, это тоже часть урока? — упавшим голосом спросил Феликс.

Я не успел ответить. Три головы зашипели, каждая в своей тональности. Внутри меня зазвучал знакомый голос. Это был голос бау из Бруклинского музея.

«Делаю тебе последнее предупреждение, Картер Кейн. Откажись от своей затеи и отдай мне свиток».

У меня замерло сердце. После завтрака Сейди отдала свиток мне. Такие вещи нужно хранить в сотах нашей библиотеки, куда не влезет никакая змея, даже трехглавая. А я дурацким образом забыл это сделать. Папирус лежал в наплечной сумке.

«Кто ты?» — мысленно спросил я змею.

Джулиан выхватил меч.

— Картер, мы атакуем?

Похоже, ученики не слышали ни слов трехглавой змеи, ни моего вопроса.

Элисса вскинула руки, будто собиралась играть в вышибалу. Уолт встал между змеей и Феликсом, а Феликс вертел головой по сторонам, подыскивая себе оружие.

«Отдай мне свиток», — повторила змея.

Она свивалась кольцами, готовясь напасть. Громко трещали панцири скарабеев, придавленные ее телом. Крылья оказались настолько широкими, что могли задеть каждого из нас.

«Брось свою дурацкую затею, иначе я уничтожу девчонку, которую ты ищешь, как когда-то уничтожил ее деревню».

Я попытался вытащить меч, но руки не слушались. Я был парализован, словно три пары змеиных глаз повергли меня в транс.

«Ее деревня». Деревня Зии!

Змеи не умеют смеяться, но сейчас трехголосое шипение очень напоминало смех.

«Тебе придется сделать выбор, Картер Кейн: девчонка или бог. Прекрати свои глупейшие поиски, иначе скоро сам превратишься в такой же панцирь».

Меня спасла волна злости. Паралич кончился, и я во все горло заорал:

— Убейте ее!

В это время из трех змеиных пастей вырвались три огненных столба.

Я создал зеленый магический щит, преграждающий путь огню. Джулиан метнул меч на манер боевого топора. Элисса взмахнула рукой, и три каменные статуи взмыли с пьедесталов и полетели к змее. Уолт поднял жезл, послав в нашу противницу луч серого света. А Феликс стянул с левой ноги кроссовку и запустил ею в непрошеную гостью.

Трехглавая кобра оказалась не всемогущей. Меч Джулиана снес ей одну голову, кроссовка Феликса сшибла вторую. Луч серого света, посланный Уолтом, испепелил третью. Статуи придавили туловище змеи, и его не стало видно.

От трехглавой кобры осталась лишь горстка песка.

В зале было пронзительно тихо. Четверо учеников вопросительно смотрели на меня. Я нагнулся и поднял один из панцирей.

— Картер, ты ведь это специально сделал? — допытывался Феликс. — Так было по уроку задумано? А? Что ты молчишь?

Я молчал, поскольку вдруг вспомнил, где еще слышал этот голос. Не только в Бруклинском музее. Впервые я услышал его во время сражения у красной пирамиды.

— Картер!

Феликс кусал губы, чтобы не разреветься. Иногда я забывал, что он — самый младший из нас и ему всего девять лет.

— Конечно, Феликс, это было частью урока, — соврал я. — Тренировка реакций на неожиданные ситуации.

Я взглянул на Уолта, и мы поняли друг друга без слов. Надо будет об этом поговорить, но потом. Вначале я спрошу того, кто должен что-то знать о подобных штучках.