Дмитрий Емец - С Новым годом, снеговик! Страница 16

– Нас двадцать человек. Идем на экскурсию в музей! – засмеялся Ваня, сообразив, что у пьяного двоится в глазах.

– Хы, врешь! Вас не больше двух, а, может, даже и один, – с сомнением сказал пьяный. – А деньги, парни, у вас есть?

– Нету, – ответил Ваня.

– Врешь! – пьяный погрозил ему пальцем. – Чтобы у двоих-то и не нашлось? А ну, елки зеленые, живо гоните пять рублей или хуже будет!

– Обойдешься! – сказал Ваня.

– Ах вы, свинята! Вот я вас! – пьяный постарался схватить Ваню, но мальчик легко увернулся и спрятался за дерево.

– Ишь ты, просто лес какой-то! – проворчал пьяный.

Пытаясь найти проход между двумя деревьями, он ударился о ствол лбом и разразился грубой бранью. Потом, неожиданно бросившись вперед, он схватил мальчика и хотел уже обшарить его карманы, но тут Ваня громко крикнул:

– Буран! Буран!

В тот же миг пьяного подхватил вихрь, завертел его и забросил на вершину огромного тополя, где тот повис, зацепившись ремнем за сломанный сук. На этом суку, издавая истошные вопли, пьяный провисел двенадцать часов и был снят с него лишь утром подъехавшей пожарной командой.

Ваня шагнул на дорожку. Словно соткавшись из вихрящейся метели, перед ним возник белый конь. Его хвост и грива состояли из тысяч крошечных снежинок. Никогда в жизни Ваня не испытывал такой огромной радости, как теперь, когда Буран прискакал на его зов.

– Ты отозвался, отозвался! Сколько раз ты меня спасал! – мальчик забрался коню на спину и обнял его за шею. Конь в ответ повернул голову и дружелюбно прихватил ногу мальчика зубами.

Не дожидаясь команды, Буран рванулся с места. В ушах у Вани засвистел ветер, но мальчик уже не боялся ни метели, ни высоты – он был не один: под ним гарцевал могучий волшебный конь.

– Буран, ты слышишь? Снегурочка и Сугроб попали в беду! – крикнул Ваня, наклонившись к уху коня.

Буран заржал и понесся еще быстрее, хотя, казалось, быстрее было уже невозможно. Огни проносившегося под ними города смазывались словно акварель, на которую плеснули водой. Да, уважаемые читатели, жаль, что в эту ночь вы сопели в свои две дырочки на мягкой подушке и не видели, что это была за скачка! Поверьте, что сидеть на спине самого горячего и быстрого в мире жеребца – это совсем не то, что на спине у смирной кобылы в парке!

Несколько раз конь менял направление своей стремительной скачки, и Ваня догадался, что он точно не знает, где Снегурочка со снеговиком, и ищет их. Поиски затягивались, мальчик уже едва держался на его спине, когда Буран стал снижаться. Когда его копыта коснулись земли, Ваня увидел, что конь привез его в небольшой заснеженный парк, посредине которого было озерцо, а вокруг росли старые корявые дубы.

При ярком лунном свете парк казался уголком сказочной страны. За спиной мальчик услышал фырканье, оглянулся и увидел добродушную оленью морду.

– Васька! Это ты?

Ваня подбежал к саням и стал трясти своих неподвижных друзей. Глаза у Снегурочки были закрыты, а на ее длинных темных ресницах лежали и не таяли снежинки. Все три кома, составлявшие тело Сугроба, покосились и осели. Его глаза выглядели теперь простыми пуговицами, а зеленый волшебный шарф на шее обвис и был припорошен снегом.

«Почему они не просыпаются? Как Баба Яга их заколдовала?» – недоумевал мальчик. К нему подошел Буран, с тревожным ржанием ткнулся мордой Снегурочке в щеку и лизнул ее влажным языком. Но девочка не пошевелилась, и конь обиженно отошел, не понимая, почему она не ответила на его ласку.

Внезапно на шее у Снегурочки Ваня заметил странные желтые ожерелья, бусины которых имели заостренную неправильную форму. «Змеиные зубы!» – догадался мальчик. Он протянул руку и снял бусы вначале со Снегурочки, а потом и со снеговика.

Он снова стал трясти друзей, но и без колдовских ожерелий Снегурочка и Сугроб остались неподвижными. Ваня догадался, что колдовство Бабы Яги было куда серьезнее, и его охватило отчаяние. Буран и олень Васька нетерпеливо переминались с копыта на копыто, поглядывали друг на друга и на мальчика и недоумевали, почему молчат и не шевелятся их хозяева. Обиделись на них, что ли? Но за что?

Ваня ничего не понимал в волшебстве и не знал, как снять со Снегурочки и Сугроба злые чары. Внимательно рассмотрев одежду Снегурочки, он заметил, что из ее кармана выглядывает край птичьего пера. Перо было яркое, разноцветное, переливчатое, оно даже светилось в темноте. Он потянул перо, и, когда оно очутилось у него в руке, взмахнул им. В тот же миг в воздухе что-то ослепительно сверкнуло, словно с небес в землю ударила молния, и мальчик увидел большую яркокрылую птицу с женской головой. Она сидела на снегу, и ее рыжие волосы золотились, словно на голове у нее пылало пламя.

– Я Сирин, вещая птица! Зачем ты вызвал меня? – спросила она.

– Я не знал, что вызываю тебя. Я только взял перо, – робко сказал Ваня.

Сирин взглянула на перо, которое Ваня держал в руке, и расхохоталась.

– Да, это мое. Странно, что оно оказалось у тебя. Я обронила его когда-то очень давно. Лет, может, тысячу назад.

– Оно было у Снегурочки, внучки Дедушки Мороза. Ее заколдовала Баба Яга.

Сирин равнодушно взглянула на сидящих в санях Снегурочку и снеговика:

– А, ты об этой парочке неудачников? Что-то меня не тянет им помогать. Мне одинаково нет дела и до твоей Снегурочки, и до Кощея с Бабой Ягой. Я с добром и злом сохраняю нейтралитет. Они не вмешиваются в мою жизнь, а я не лезу в их извечную борьбу. Кстати, ты знаешь, что я делаю с теми, кто меня вызывает?

– Нет, не знаю, – сказал Ваня.

– Не знаешь – тебе же хуже, – с сожалением произнесла птица. – Так вот: тех, кто нарушает мой покой, я съедаю. Видишь, какие у меня когти?

– Неужели ты в самом деле хочешь сожрать меня? Значит, ты злая? – удивленно спросил Ваня.

Мальчику казалось невероятным, что красивая птица может ни с того ни с сего разорвать его. В голубых глазах Сирин мелькнуло удивление, словно вопрос мальчика озадачил ее.

– Я злая? Нет! Я не состою на службе ни у зла, ни у добра, и с равной легкостью совершаю как зло, так и добро. Я существовала на Земле еще до зла и до добра. По-моему, я была всегда.

Сирин подняла мощную лапу, и Ваня увидел, что когти у птицы острые и загнутые книзу – таким позавидовал бы даже орел. Птица взлетела и хотела впиться ими в Ваню, но мальчик прокатился под санями и когти Сирин лишь оцарапали полозья.

– Зачем ты сопротивляешься? Все равно тебе от меня не убежать. Я могу гоняться за тобой хоть целую вечность, – удивилась птица.

– Это нечестно! – крикнул Ваня. – Ты не можешь разорвать меня просто так. Я читал сказки! В сказках нужно отгадать какую-нибудь загадку или выполнить поручение, и уже потом, если с ними не справишься, тебя разрывают. – Сирин уселась на снег и нахохлилась. В этот момент она чем-то напомнила обычного павлина.

– А ведь ты прав, мальчишка! Я не должна была пытаться сожрать тебя без испытания! Но мои загадки никто никогда не отгадывает, а я проголодалась, – виновато сказала птица. – Ладно, приступим к делу. Кто утром стоит на четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех. Ну что, не знаешь? Тогда иди сюда, я тебя есть буду.

– Обойдешься. Это человек! Утром он маленький и бегает на четвереньках, днем он взрослый и ходит на двух ногах, а в старости опирается на палку – вот и три ноги, – сказал Ваня.

– Правильно, – поразилась птица. – Ну ничего, вторую загадку тебе не отгадать. Стоит дед в семь шуб одет. Кто его раздевает, тот слезы проливает.

– А сколько у меня попыток? – спросил Ваня, выбираясь из-под саней. Загадка была элементарной, и мальчик решил позабавиться.

– Так и быть, пускай будет три. Все равно это тебя не спасет! – разрешила Сирин.

Ваня едва скрыл улыбку.

– Говоришь, кто его раздевает, тот слезы проливает? Конечно, это луковица! – сказал мальчик.

– Неправильно! – расхохоталась птица.

Ваня осекся. Ему вдруг стало совсем не смешно.

– Как неправильно? – повторил он.

– А так неправильно. Я загадала не луковицу! Одну попытку ты уже проиграл! Осталось две, – спокойно проговорила Сирин.

Ваня задумался, чувствуя, что его жизнь повисла на волоске. Значит, у этой загадки может быть и другая отгадка, но какая?

– Тогда это хоккеист! Кто-то снял с него шлем, и получил за это шайбой по лбу. Вот этот кто-то и рыдает! – сказал наконец мальчик.

– Снова неверно! – птица Сирин потянулась когтями к мальчику. Один из ее когтей с легкостью бритвы рассек рукав его шубы. Тут уж Ване стало не до шуток.

– Эй, постой! У меня есть еще третья попытка! Это... это противогаз! – почти наугад выпалил мальчик.

Птица Сирин отдернула лапу. Она была поражена.

– Угадал! Это действительно противогаз. Значит, опять мне сидеть без обеда. А еще мне придется исполнить любое твое желание. Но только учти, одно!

– Я хочу, чтобы со Снегурочки и снеговика были сняты чары, – сказал Ваня.